Монстр из прошлого тысячелетия (СИ) - Еслер Андрей - Страница 20

Но всё-таки, такой конец.

Они долго сидели в тишине, прерываемой только Анной, что приносила чай.

Павел бы не встал у руля, если бы не владел своим разумом. Он был способен отделить зёрна от плевел. Рассуждая обо всём услышанном, последнее чего он хотел, так это винить сестру за произошедшее. Халатность и незнание работы ритуала — это целиком и полностью ошибка сестры. Но жизнь сложнее чем кажется и в ней явно нет места тем, кто живёт прошлым, оставаясь в выдуманных несбыточных мирах.

— Значит тёмный паладин, заложивший когда-то начало нашего рода сейчас здесь, и он по совместительству наш внук, — покачал головой Павел. — Все странности, что я за ним замечал, идеально объясняют его природу. Надо же, даже представить не мог. Думал мальчишка повзрослел…

— Он не опасен, — тут же вступилась за родича Мария. — Сейчас мне кажется, что не я его призвала, а сам мир. Слишком много событий произошло, мы снова на грани войны на уничтожение. А тут такое подспорье.

— Подспорье… — механически повторил последнее Павел. — Но мы всё ещё мало о нём знаем. Нужно поговорить с этой непонятной лекаркой, Хризалидой, она что-то знает.

— Знает, — подтвердила Мария. — Они когда-то были вместе, не как любовники, но как друзья. Хотя, кто найдёт истину, спустя столько лет. Одно я знаю точно, она одна из немногих, кто знает настоящего его.

— Анна, позови пожалуйста Хризалиду Яковлевну, — попросил Павел, подойдя к двери, за которой ждала мать Антона.

Глаза Анны были на мокром месте, рядом с ней тихо плакала Марго. Видимо рассказала матери всё то, что услышал глава рода.

Хризалида пришла спустя пару минут, с момента, когда она пообещала быть рядом с Митрофановыми, целительница не сменила своего решения и заняла один из бывших кабинетов крыла, сделав его своей комнатой.

— Я так полагаю, беседа будет не простая, — вздохнула Хризалида, опускаясь на диван, напротив кресел, где сидели сестр и брат.

— Мы знаем, что Антон не тот, кем является, — начал Павел. — Но мы также не знаем, чего от него ожидать. Я достаточно стар, чтобы помнить знания, что преподавались нам в университете. Тёмный паладин не зря получил такое прозвище. Кровью, которую он пролил, можно заполнить приличное озеро.

На этих словах Мария сжалась, явно чувствуя себя неуютно.

— И тебя ничего не смутило в этой истории? — ехидно спросила лекарка, протянувшая руку к вазочке с печеньем и захрустев им.

Печенье исчезало за шторкой идеально белых зубов, на зависть старику.

— Какой из историй, их было много, — ответил он, желая уколоть невозмутимую женщину.

— Какую ты бы хотел услышать? — спросила она, запивая сладкое чаем и довольно жмурясь, словно ничего важного не происходило.

— Род Бахрушевых, он тогда учился в военном училище, историк говорил, что именно тогда в его сознании стали проклёвываться ростки безумия, иначе объяснить уничтожение целого рода в военном положении невозможно, — задал вопрос Павел, после чего стал ждать ответа.

— О, заря карьеры, — ухмыльнулась целительница. — А тебя не удивило, почему его не судили. Был ли он тогда силён? Бесспорно, но в это время они могли укоротить восемнадцатилетнего парня на голову, легко. Но империя предпочла спустить всё на тормозах, после чего кто-то ушлый вписал это недоразумение в историю, придав нужный окрас. Даже смешно.

— Так расскажи, что же случилось, агрессия не просто неоправданная, она излишняя, — нахмурился старик. — Двадцать два члена семьи, все взрослые, но были и подростки, исключая детей младше тринадцати.

— Хорошо, я покажу тебе образ, а судить о цене поступка будешь ты сам, — просторный кабинет, когда-то принадлежащий важной административной шишке, окунулся в полумрак.

Одним движением, целительница запахнула шторы и прикрыла глаза, откидываясь на спинку дивана и закидывая ногу на ногу.

— Мне нужна минута, чтобы восстановить воспоминания, — предупредила она и замерла.

Мария и Павел стали ждать. Прошла минута, другая, Митрофанов старший стал терять терпение, когда между ними и сидящей напротив женщиной появился шарик света.

Шар вспыхнул и взорвался, разлетаясь лоскутами дыма, которые превращались в здания, людей, даже мелкие побеги травы под их ногами.

На журнальном столике, между сидящими людьми, разыгрался настоящий спектакль. Кусок картинки будто был неровно вырван из прошлого и не имел цветов. Чёрно белое изображение заиграло красками, сотканное из полумрака и белого дыма, одновременно, оно было невероятно живым и детальным.

Целительница с доброй грустью посмотрела на замерших на улице городка парня и девушку. Парень был красив, нездорово худ и одновременно полон сил и энергии. Он шёл с рядом с девушкой в белом платье, одетый в высокие сапоги, рубаху и порты.

Они шли, что-то обсуждая, а в кабинете повисла тишина. Лишь тихо скрипнула дверь, просочилась Марго с Анной, а за ними и Валерий. Нахмурившись, сын бросил быстрый взгляд на отца. Павел понял, что он тоже знает.

Кивнув отпрыску, позволил позвать остальных. Сомнений в том, что весть облетела новый дом, не было.

Потянулась вереница Митрофановых, воспоминания Хризалиды же останавливаться не стали.

Парень и девушка тем временем дошли до какого-то по тем временем хорошей корчмы, где прошли мимо коновязи, под пьяными взглядами сползающих с конец молодцев в цветастой одежде.

Стояла весенняя прохлада, всё вокруг цвело и пело, даже в чёрно белом исполнении. Зрители сгрудились вокруг столика, наблюдая, как пара усаживается за стол.

В корчме импровизированный помост, на нём как-то незаметно появляется девушка в сером домотканом платье.

Когда девушка начинает петь, появляется звук, наполнивший кабинет.

В корчме все обращают внимание на её чистый звучный голос, плывущий по заведению. В этот момент в зал входит компания буйных ребят, совладавших с коновязью. Они намеренно ищут взглядом будущего тёмного паладина со спутницей. Главный в компании из четырёх человек парень выглядит как богатырь, косая сажень с плечах и задорный румянец на щеках. Он впивается взглядом в Хризалиду, но приятель тянет его за рукав, показывая в сторону певицы.

Компания садится за стол напротив помоста, весело что-то обсуждая.

Песнь плывёт, кто-то заливается медовухой, кто-то брагой, а кто-то и вином.

— Когда в путь? — спрашивает девушка у паладина, не менее чистым и мягким голосом. — Подготовка закончилась?

— Вои готовы, Ярополк сказал, что выходим, как закончится Сушень, — механически отвечает болезненного вида парень, завороженный пением.

— Никита пойдёт с вами?

— Да. Он хорошо себя показал, — кивнул парень и поморщился, когда кто-то из пьяных гостей начал кричать что-то о ладной фигурке певицы.

— Тут шумно, пойдём прогуляемся? Рязань чудо как хороша, — попросила Хризалида, парень заменжевался, но встал, допив заказанную чарку и расплатившись кусковым серебром.

Оказавшись на улице, они посмотрели на закат. Решая, куда пойти.

Следом за ними из корчмы серой мышкой вышла певшая девушка. Она хотела было уйти, но компания молодых, явно из дворянского сословия, выкатилась следом, обложив затравленную девушку.

— Стой, — попросил Свят, останавливаясь и с любопытством смотря на представление.

Парни тем временем оттеснили девчушку к коновязи, укрывшись среди лошадей. Послышался девичий визг.

Павел, смотрящий на проекцию, сжал кулаки. Сейчас перед ним стояла родоначальница их семьи. И то, как с ней обходились, отозвалось праведной злостью, но он понимал реалии того времени.

— Идём, одной девкой меньше, одной больше, это, наверное, просто крепостная, — потянула за руку паладина подруга.

— Я тоже крепостной, — стоял на месте парень, тяжело размышляя.

— Тебе повезло больше, ты одарённый, — быстро ответила Хризалида.

— Листик, — повернулся к подруге Святослав. — Это не вопрос везения, это вопрос человечности.

— Сломаешь ты этим парням руки, ато и убьёшь кого-то, — начала перечислять будущие проблемы боевая подруга. — Станет лучше? Ты не сможешь остановить всех, тебе надо выкорчевать из себя крестьянина, всё уже давно позади. Ты сломаешь их, они сломают твою жизнь, готов к этому?