Между небом и морем (СИ) - Вран Карина - Страница 32

Пила чай, ела пищу, схожую с той, что частенько притаскивал ей соседушка по ту сторону реальности. Схожую, в основном, обилием перца и необычным смешением вкусов. Бонусы ничуть не уступали таковым от привычных блюд за авторством Сорхо, так что необычность вкуса была скорее в плюс, чем в минус.

Разнообразие — это всегда хорошо. Рецептик стрясти вряд ли удастся, но дать наводку Сорхо, как обладателю умения «обман вкуса», можно. Если тому захочется привнести что-то новенькое в свою кухню, будет знать, к кому обратиться.

А еще в процессе восполнения шкалы бодрости вкусненьким Хэйт размышляла, насколько сопоставим этот данж-босс с привычными ей подземельями. И в целом выходило, что вполне всё сравнивается. Первая фаза — усложненная комната с ловушками и шарадам, где надо проявлять внимательность и очень быстро реагировать.

Вторая — это поток мобов, только в крутом антураже. Необычное оформление стандартного мободро… избиения множества рядовых мобиков. Плюс командная работа важна: глаз не перекрыли? Вертитесь, как белки в колесе.

Третья: проверка на согласованность. И взаимопомощь, если кто-то застрял в сети. Или не сразу смог подняться после «вот это поворота». Вообще, фишки с переворотом и притяжением — хороши. И, скорее всего, уникальны. Там же: бой с элиткой. Лик Тьмы хоть и неприятным оказался противником, но вполне убиваемым. С учетом того, что в группе один «вагон».

Четвертая фаза уже похожа на бой с боссом, но не главным боссом подземелья. Промежуточным. Опять же, оформление обещает быть нескучным.

Ну, а финал — это ласт-босс. Самый главный, сильный и опасный противник всего подземелья. Главное, дойти до него.

Впрочем, определенная вера в эту команду у Хэйт уже формировалась.

Сигналом к тому, что отдых пора сворачивать, стало размытие «крышки» барьера вокруг игроков. Преграда истончилась до прозрачности, явив зеркальную комнату с каменным полом и туманным потолком. Или небом? Метров на двадцать в высоту вымахали зеркала стен, мутная хмарь клубилась над их краями, точно низкие грозовые тучи.

«Мелким этот гад не будет», — прикинула размеры изменений глава Ненависти. — «Ох, ты ж…»

Прежде самого Средоточия Тьмы из зеркала за спиной проталкивается рука. Сотканная из тумана ручища: мизинец в длину не меньше человеческого роста. Средний ближе с орочьими параметрами сравнивать. Безымянный и указательный — это про эльфов (всех мастей) и демонов. А большой — это ближе к гномьим габаритам.

Лапища проносится по широкой дуге, норовя схватить мелких назойливых чужаков. Раздавить, как насекомых.

«Черпалка» гонит ветер туманом. Шарахаются в стороны «насекомыши». Дэн воздымает щит. Бьет в него: звук глубокий, в нем вызов и предвкушение славной сечи. «Малыши» не прочь сразиться с великаном.

Ловчая конечность уходит ни с чем, втягивается в зеркальную гладь. Чтобы выплеснуться из другой стены клубами едкого дыма.

— Дот, — докладывает кастетчик.

Он первым соприкоснулся с дымом, прикрывал до начала боя тылы. Тонкие, «тряпочные»… И теперь задача этих «тряпок» снять со всех пострадавших эффект отравления. Вокруг Хэйт тут же вспыхивает щит от епископа. То, что других заставит разве что кашлянуть, или на худой конец, если лекари не успевают, выпить эликсир, для низкоуровневой художницы может стать приговором.

К счастью, дым оседает быстро. И Средоточие Тьмы проявляется в зеркале во всей своей туманной красе. Или некрасивости? Рожа страшная из камня, если ее размыть, «заблюрить», как раз и станет лицом исполина.

Только вместо глаз — провалы, где тьма еще глубже. Золотом блестят очи на… ладонях, запястьях и ключицах. Фигура в зеркале уместилась только по пояс, остальное «за кадром».

— Иммунитет к тьме, — озвучивает полезность Хэйт. — Сильная уязвимость к свету. Слабая уязвимость к воде. Невосприимчивость к стрелам, среднее сопротивление всем типам физических атак. Шесть миллионов очков здоровья.

«Это уже какая-то отсылка к индуизму», — мысли стелются, что тот туман, тогда как перо скользит по бумаге. — «То, чем стимулировали фантазию дизайнеры этого данжа… Если это законно, я тоже хочу!»

Рот Средоточия Тьмы выдыхает пепельно-серый дым. Всем достается, даже лист художницы припорошен. Эффекты дыма не смертельны, но неприятны. Они сродни тем умениям, что есть в списке Хэйт: медлительность, немощность, убывание (мана потихоньку «утекает», по десять единиц за «тик»).

Стараются поскорее очистить своих от негативок епископ и жрица света. Хэйт, чтобы не перегружать «коллег», снимает с себя всю дрянь сама. И Геро снова призывает. Раз эта громадина дымчато-крапчатая (за крапинки сойдут глазюки) специализируется на слабых атаках по области, наличие защитника уместно. Если что, есть шанс не сразу «скопытиться», передав часть урона питомцу. А там — подлечиться, отпиться банками.

Режим «защита» в настройках режимов поведения — хорошая штука от разработчиков. В данном режиме гидра мрака не ломанется на врага. Геро будет держаться рядом с хозяйкой, всеми головами отслеживать приближение вероятных опасностей. И стараться закрыть собой от атак. Буквально — всем собой.

Всякую разную живность призывают и союзники. У лекарей — это летающая мелюзга, бабочка и птичка. У прочих усато-хвостато-когтистый зверинец. Мелочь парит возле своих хозяев, а «зоопарк» отправляется вносить свою лепту в бой с боссом.

— Инь Юэ, играй чистоту, — распоряжение главы Цю Фэн.

Легкая мелодия заполняет пространство меж зеркалами. Что-то мурлычет под музыку струн изукрашенного циня бард. Звучит приятно, но едва ли это превосходное исполнение: до экспрессии Вала этому музыканту, как до Луны. Причем Луны реального мира, коей в Тионэе нет, вместо нее на ночном небосводе можно увидеть пару спутников помельче. И россыпь звезд без привычных узоров созвездий…

Звуки циня как-то смягчают напряжение боя. Наверное, дело в спокойной мелодии. Основная же задача песни чистоты — это снятие дебаффов. Каждые пять секунд срабатывает эффект очищения. С союзников в области действия снимается один (случайный) негативный эффект. Против босса, «спамящего» ядами и ослаблениями, не худший выбор песни.

Осенний ветер под звуки мелодии чистоты хлещет по Средоточию магией и мечами (двуручный дрын берсерка, аккуратный окутанный сиянием клинок паладина). Кастеты тоже не бездействуют. Эльф выцеливает глаза на ключицах. Видимо, при попадании в уязвимые точки, а глаза к ним наверняка относятся, как и на прошлой фазе, урон от стрел не совсем игнорируется.

Видно, что игроки Цю Фэн осторожничают. Прощупывают: что можно, а что нельзя. Ждут новых мощных атак. Средоточие Тьмы как-то слабо себя проявляет. Поблескивает лучами (урон по целям, по которым этот луч попал) из глаз. Да дым с туманом вокруг себя наводит.

Словно услышав обвинения в ничегонеделании, громадная рука снова гребет перед собой. Атакующие рассыпаются, кто куда. Успевают не все: «хвать» подцепляет паладина. Походя лапища давит варана-переростка. Практически вытирает пол чешуйчатым телом ящерицы.

«Не, ну это ж паладин», — даже не ёкает ничего в груди Хэйт. — «Этот выживет. Хорошо, что я Геро поставила далеко».

Позицию себе и питомцу она выбрала как раз с учетом самого первого «гребка» исполинской рукой. Глазомер у главы Ненависти развит, а как иначе работать с перспективой? Так что расстановка слабейших здесь не удача, а практическое применение художественных навыков.

Туманные пальцы сжимают фигуру в сверкающих доспехах. Хрипит неразборчиво Дэн, вспыхивают и гаснут на нем щиты. Стараются спасти товарища и епископ, и мастер духов.

Здоровье паладина утекает сквозь пальцы: туманная тварь намерена выжать пойманного досуха, до смерти.

— Бай Ню, урон светом в руку, — команда от Ли Хао.

— Но здоровье… — впервые за все фазы кто-то из Цю Фэн «вякнул» против решения лидера.

— Исполнять! — рык, достойный истинного, «полнокровного» орка.

— Да, — обреченное.