Душа дракона (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 2

И тут он услышал приближающиеся шаги, словно кто-то подслушал его мысли и решил заглянуть на огонёк. Ну, мало ли он прямо сейчас жаждет претворить в жизнь свои грёзы?

Дмитрий нервно сглотнул и попытался успокоить участившееся сердцебиение, заодно мысленно себя накручивая.

«Выкрали. Ограбили. Побили. Держат в заточении чёрт знает где и чёрт знает зачем! И всё из-за чего? Из-за того, что за девушку решил вступиться!»

Мысли скакали в голове как бешеные жеребята. Но у него уже вовсю шла психоэмоциональная мобилизация. Эта мощная энергия гнева накрывала волной за волной, очищая от паники и сомнений. Никогда прежде он не испытывал таких ощущений, потому что за гневом выступила чёрная, утробная ненависть, вынырнувшая из самых глубоких и немыслимых закоулков его сознания. А потом у него словно что-то перещёлкнуло в голове. Отступили и страх, и боль, и сомнения… и вообще всякие эмоции, оставляя после себя только какое-то странное умиротворение и решимость бороться до конца.

Ну вот шаги остановились возле двери его камеры. Загремели ключи. И Дмитрий подскочил, вставая у двери. Сбоку. Прижавшись к стенке.

Со скрипом открылась дверь.

— Арен тур бар сарак! — воскликнул этот человек на незнакомом языке. Но интонация была настолько характерна, что Дмитрий не сомневался в смысле этого высказывая. Ведь узника не было. Вот тут он должен валяться, а его нет.

Мгновение.

Незнакомец делает шаг вперёд, чтобы заглянуть за створку двери. Мало ли, отполз?

Но Дмитрий стоял с другой стороны, прижавшись к стене. В тени. Именно поэтому имел определенное преимущество, каковым и пожелал воспользоваться.

Рывок.

Удар под коленку тюремщика правой ногой. И удушающий захват. Крепкий. Через боль, от которой у самого всё сознание поплыло. Этот незнакомец ведь был довольно крепок и пытался сопротивляться. Впрочем, минуту спустя он обвис, потеряв сознание от нехватки воздуха. Дмитрий сразу не догадался взяться правильно и потому пытался передавить ему глотку, чтобы воздуха лишить. Лишь секунде на тридцатой перехватился и начал давить на сонные артерии, отрезая кровоток от мозга.

И вот — победа.

Впрочем, Дмитрий её осознал с большой задержкой. Минут пять прошло, прежде чем до него всё дошло, и он отпустил противника, тело которого, словно мешок с картошкой, упало к его ногам. А сам парень, тяжело дыша, сел на пол рядом.

«Что же я творю⁈ — прозвучал в голове панический голос. — И почему он так странно одет? Что это такое? Бред какой-то. Ничего не понимаю…»

Минуту он сидел, собираясь с мыслями, пока не обратил внимание на то, что незнакомец вообще не шевелится. Даже не дышит. По крайней мере, это было не заметно.

«Я что же, его убил⁈» — молнией проскочила мысль у него в голове. И он бросился проверять пульс. Но пульса не было…

Впрочем, новая волна паники не накрыла Дмитрия. Поддавшись рефлексиям всего на какую-то минуту, он вновь взял себя в руки и начал холодно и здраво рассуждать. Это ведь его конец. Просто так в такой выгребной яме его бы держать не стали. А значит, что? Правильно. Он не будет сдаваться без боя. А трупы в такой борьбе неизбежны. Ведь если умирать, то почему бы не прихватить с собой как можно больше супостатов?

«Если они тут все так ходят, — дальше размышлял наш герой, — то и мне не дело выделяться. По крайней мере, шансов выбраться будет больше. Уж больно я внимание привлекаю в этом рубище… И вообще, куда же я попал? Чертовщина какая-то…»

Впрочем, несмотря на насыщенный внутренний диалог, руки его сами потянулись к свежеиспечённому трупу и начали его извлекать из одежды. Однако прошла по меньшей мере четверть часа, прежде чем Дмитрий смог вытряхнуть незнакомца из тряпок, прояснить, что для чего, и переодеться. Совершенно не обращая внимания на запахи и нюансы.

— Демис! Шаракс эр хар! — раздался раздражённый голос где-то не очень далеко. — Демис! — снова произнёс голос, проступая сквозь неспешные гулкие шаги, уверенно приближающиеся в камере.

«Вот ведь гадство. И у этого урода даже оружия толком нет. Вон только тесак какой-то», — лихорадочно отметил Дмитрий. Впрочем, тесак он взял и выдвинулся к двери, заняв ту же позицию, что и в первый раз. Только теперь ещё и с занесённым для удара оружием.

— Демис! Арен ду бар! Шаракс! Тур бар эр… — осёкся болтун на пороге камеры, поперёк которой лежал раздетый донага его подельник. — Демис? — насторожённо спросил он и шагнул вперёд, нагибаясь, чтобы лучше разглядеть того в полутьме. Ведь первый тюремщик лежал так, что от двери было видны только ноги и живот.

Тут-то Дмитрий и ударил своим трофейным тесаком.

Голову с одного удара отрубить не получилось. Сказался недостаточный навык в этом непростом деле. Однако перерубленного позвоночника вполне хватило, чтобы незадачливый любитель покричать кулём рухнул на пол и перестал подавать признаки жизни.

«Да и крови не так уж и много натекло, так как артерии остались целыми», — отметил Дмитрий, рассуждая о том, как было бы гадко обыскивать залитый кровью труп и не сожалея о гибели незадачливого тюремщика…

В это же время в главном корпусе замка

— Мой господин, вас что-то тревожит? — спросил крепкий мужчина с холодным взглядом светло-серых глаз.

— Да, Морон! Наш пленник. Кто он? — сказал дородный высокий старик с властным лицом.

— Я не знаю, господин! — качнул головой Морон. — Он смог нас увидеть там… и напал. Хотя никакого отношения к этой твари не имел.

— Из-за него ты её упустил! — укоризненно сказал старик. — А потом ещё потерял своего командира.

— Виноват, господин! — склонил голову Морон. — Нужно было сразу убивать эту помеху, не обращая внимания. Но как он нас там вообще увидел? Мы были сильно удивлены.

— О! Опять! — властное лицо клирика ордена Света Дунбальда вдруг напряглось, и он замер, словно к чему-то прислушиваясь.

— Что, господин? — почтительно спросил Морон.

— За то время, что мы с тобой беседуем, я почувствовал уже вторую смерть. И обе в тюрьме. Рядом, — старик встретился взглядом с Мороном. — Похоже на то, что наш пленник проснулся.

— А кого он там мог убить, господин?

— Тюремщиков, скорее всего. Давай поиграем? — улыбнулся Дунбальд. — Мне интересно посмотреть на то, что он может. Полагаю, что если пленник осторожен и не дурак, то постарается уйти, не светясь. Через площадь не полезет. Там много народу болтается. А вот чёрный ход, если, конечно, он его найдёт… — Дунбальд усмехнулся.

— Я вас понял, господин, — кивнул Морон, вставая.

— Только убивать не нужно. Я хочу с ним поговорить. Он меня тоже заинтересовал.

В подвалах замковой тюрьмы полчаса спустя

Дмитрий попрыгал, привыкая к ощущениям в непривычной одежде. Всё было не то и не так. Сильно поношенные тряпки, пропитанные потом и грязью, а местами и заляпанные засохшей кровью, вызывали омерзение. Да ещё и не по размеру были сшиты. Обувь, каким-то чудом подошедшая к ноге, напоминала кожаный носок или какой-нибудь мокасин, из-за чего мало годилась для передвижения по этим скользким и холодным камням. В довершение всё его тело болело и зудело, предельно прозрачно намекая, что остро требуется банно-прачечный день.

Климов шёл по коридору. Тихо. Во всяком случае, он пытался. Впрочем, это не спасало от довольно гулких звуков, создававших эффект слона, громящего на цыпочках посудную лавку. Акустика коридора была просто поразительная.

Но вот и дверь. Он прислушался.

Шум. Говор на каком-то незнакомом языке.

Выглянул в смотровую щель. И поморщился. Дверь выходила во внутренний двор какого-то каменного укрепления, и по ней постоянно ходили люди. Не так чтобы густой толпой. Но хватало.

«Вот уж точно мне сейчас туда не нужно. Если это тюрьма в каком-нибудь Средневековье, а тут именно оно, судя по одеждам этих ухарей, то выйду я аккуратно во внутренний двор. А там все свои… все друг друга в лицо знают. Проклятье! Что же делать?» — пронеслось у него в голове…