Гагарин: дорога на Марс (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 7

— Если у меня начнётся раздвоение личности, и положат в психушку имени Кащенко, не взыщите, Юрий Алексеевич. На вас укажу в качестве виновника.

Переводя в шутку, он тем самым включил паузу в мозговом штурме.

— Клевещете на меня как ведущий на Би-Би-Си?

— Ничуть. Не знаю, видели ли вы у Королёва, а я наблюдал тысячу раз: проектировщики выдумывают концепцию и общую компоновку, определяют ограничения по массе, ставят задачи, а затем их фантазии берутся обсчитывать инженеры-конструкторы. Начинается скандал: первые кричат — так надо, вторые — ни в жисть невозможно, едва ли не до драки доходит. Сейчас я пытаюсь для экономии времени совместить в себе обе команды, пока правое полушарие не кинется избивать левое… Ладно, продолжим сооружать звездолёт на коленках.

Несмотря на отмену (в реальности — только отсрочку) работ по любимому бублику «Салют-14», однорукий энтузиаст космоса продолжал кипеть энергией. Осложнение задачи по программе «Аэлита» он принял как вызов и вознамерился встретить его достойно. Зря Юрий Алексеевич торопился списать конструктора в пенсионеры.

С явным сожалением, буквально отрывая от сердца, Козлов предложил не брать карусельку и на дорогу к Марсу, жертвуя выстраданным и практически готовым детищем. Но уж тут воспротивился Гагарин. Какова будет работоспособность экипажа, месяцами висевшего в невесомости и практически неподвижного, после спуска на Марс, даже в его слабом тяготении? Нулевая. В лучшем случае люди смогут как-то заползти в ракету, стартующую к «Аэлите». Фактически выйдет чистая профанация, а не исследовательская миссия. Да и американе не согласятся, им нужны эффектные кадры. Не всё же снимать на Земле в павильоне, подобно эпопее «Аполло-11», когда репортаж с Луны не получился, перебитый помехами, и пришлось озаботиться, чтоб по неземному пейзажу случайно не пробежала кошка.

3.

В тысяча девятьсот двенадцатом году французский учёный Поль Сабатье получил Нобелевскую премию по химии за изобретённый им метод гидрогенизации органических соединений, даже не подозревая, что спустя семь десятилетий его находки будут использоваться в системе жизнеобеспечения огромной околоземной космической станции объёмом в сотни кубических метров. Ядерный реактор, питающий ионный двигатель коррекции орбиты, давал почти неограниченное питание электроэнергией, кроме того, она была увенчана крыльями солнечных батарей, служивших резервным источником, поэтому кислород без проблем получался электролизом воды, которая поставлялась с Земли. Частично её запасы возобновлялись переработкой мочи и восстановлением воды из выдыхаемого космонавтами диоксида углерода. Выделяемый метан с помощью пиролиза распадался на углерод, выпадающий в виде графитовых отложений, и водород.

Ксения Гагарина, изучавшая в мединституте органическую химию, в качестве одной из задач на станции «Салют-12» получила обслуживание установки «Бриз» по регенерации и обеззараживанию воздуха. Автоматика контролировала состояние аппаратуры, и в то же время в силу важности устройства все манипуляции с «Бризом» осуществлялись исключительно вручную под надзором камеры, транслирующей изображение в ЦУП. Сверх того, запись о каждом телодвижении космонавтка вносила в журнал.

Это был тот самый «нудный подвиг», о котором рассказывал брат: ежедневное повторение одних и тех же процедур с высокой тщательностью. Несложно, но ошибка может повлечь тяжёлую аварию. Особенно неприятны манипуляции с водородом и метаном, при утечке они дают взрывоопасную смесь с воздухом. В отличие от метана, используемого на Земле в быту и подкрашенного неприятными добавками, здесь он чистый, поэтому, как и водород, запаха не имеет. Концентрацию метана и водорода в атмосфере станции сообщают датчики, проверка их показаний — столь же привычное дело, как чистка зубов. И столь же творческое.

А ещё нужно вычистить и удалить накопившийся в трубках графит, проверить и заменить фильтры от микропримесей, проинспектировать систему обеззараживания воздуха, уничтожающую вирусы и бактерии, кружащиеся в воздухе.

В случае выхода «Бриза» из строя станция не превратится тотчас в непригодную к обитанию: имеется достаточный запас поглотительных патронов, а также кислорода в баллонах, есть и комплект запчастей для любого ремонта, всё можно исправить. Но авария системы жизнеобеспечения, если случится, она — ЧП номер один. Генерал Алексей Леонов, комендант станции, перепроверяет за Ксенией самочувствие этих узлов лично и ежесуточно.

Шла пятая неделя пребывания женкоманды на орбите. Леонов с их согласия рапортовал в ЦУП: все четверо справляются с обязанностями на уровне профессионалов, поэтому ротация нецелесообразна. Девушки могут остаться на полную трёхмесячную вахту. Береговой, а затем и Гагарин с Козловым поддержали. Уже поднятая в вертикаль «Энергия-1» с очередным «сапсаном» для сменного экипажа осталась незаправленной.

Такое доверие оказывалось стажёрам очень редко. Видимо, игры с американцами в гендерное равенство требовали подготовленных космонавток, а полный цикл службы на станции лучше смотрится в послужном списке.

Как бы ни была нудна работа на орбите, здесь есть свои радости и разнообразие. В том числе два визита брата, на обратном пути он оставил Ваню Лавейкина, побывавшего на Луне. Тот ожидал, что его прихватит челнок «Колумбия», везущий на Землю американских астронавтов, но ЦУП переиграл. Детальные причины изменения решения Ксения не знала, до неё долетело лишь, что на станции произошла серия мелких неполадок. Поскольку некоторые её отсеки считались чисто военными, американцам здесь не место, кроме, разве что, совершенно безвыходных ситуаций.

Теперь эвакуация Лавейкина планировалась экипажем, досрочно возвращавшимся с «Салют-13». Медики получили задание дополнительно обследовать двух человек, подвергшихся на геостационарной орбите внеплановому облучению ещё до того, как «сапсан» с ними и с Лавейкиным приземлится в Казахстане. Иван шутил по этому поводу, что большую часть своей лунной эпопеи находился в незащищённых аппаратах и до сих «огурец», в отличие от тех неженок.

Учитывая краткосрочность пребывания Лавейкина на борту, комендант определил ему минимум обязанностей. Тот, весельчак и говорун, обрадованный щедрым женским представительством в космосе, подплывал к девушкам, сыпал комплиментами, обещал сводить на Земле в ресторан. Ксения заметила, что Масютин с ревностью относится к его заигрываниям, хоть сам не сделал ни единой попытки сближения — ни с ней самой, ни с тремя её подчинёнными.

А ведь это всего недели в космосе! Когда наступит время многолетних перелётов, мужчинам и женщинам в замкнутом пространстве не избежать плотных личных отношений, и, следовательно, конфликтов. Кроме того, тут из песни слов не выбросишь, долгая изоляция порой склоняет к однополым связям даже тех, кто совершенно не предрасположен, данный феномен хорошо известен по опыту исправительных колоний. И на «салюте» порой проскакивают шуточки вроде: станция изменила орбиту, спасибо, что не ориентацию. В общем, экипажу в сотню человек точно понадобится психолог-практик.

Ксения заполнила журнал инспекции установки «Бриз» и обратила внимание: метана в камеру для пиролиза поступило меньше, чем в предыдущие сутки. Разница не столь критична, но если произошла утечка…

Она с тревогой ещё раз осмотрела индикаторы примесей водорода и метана. Нули. То есть концентрация этих двух газов ниже порога регистрации. В чём проблема?

Девушка уже собралась на доклад, но её чуткое музыкальное ухо уловило шипение. На грани слышимости, практически полностью замаскированное гудением газожидкостных и холодильно-сушильных агрегатов, а также многочисленных вентиляторов. Поступила не как космонавт, а скорее как врач — проплыла к посту медицинских обследований и вернулась к установке с медицинским фонендоскопом, взявшись прослушивать станцию как терапевт пациента. Через несколько минут нажала кнопку вызова на переговорном устройстве.