Возмездие князя (СИ) - Базаров Миф - Страница 45

Люди на платформе ахнули.

Капитан среагировал почти сразу. Он создал маскировочный купол, который закрыл от посторонних глаз часть перрона и четыре вагона: по два с каждой стороны.

— Антон, извините, не подумал, что такое может произойти, — Марков развёл руки.

Заметил, что взгляд на происходящее у графини Рыбаковой изменился ещё сильнее. Мне из-за произошедшего инцидента пришлось отойти от Даши, чем незамедлительно воспользовалась её мама. Она подошла к старшей дочери и тихо, чуть ли не шёпотом начала с ней переговариваться.

Да здесь и слышать ничего не надо было. Мама явно спрашивала о состоянии, которое заполучили члены моей экспедиции, и о прочей добыче, доставшейся нам.

Ну а сейчас Даша явно хвастается тем, что благодаря этому рейду овладела третьим уровнем магического источника. Потом она восторженно что-то сказала, и по долетевшему до меня слову «двухстихийник» понял, что теперь речь шла обо мне.

Поймал очередной оценивающий взгляд графини.

Подошёл к ним.

— Даша, золотце, будет правильнее, если ты поедешь домой к маме и сестре. Тебе есть, о чём им рассказать, — сказал я девушке и в ту же минуту заметил, как она дёрнулась ко мне.

— Антон, но как же?

— Мама очень соскучилась по тебе, да и сестра, наверное, тоже, — девушка хотела мне что-то возразить, но я поднял указательный палец вверх. — Завтра днём вместе с мамой и сестрой ожидаю в гостях, — подмигнул своей магессе, — чур не опаздывать!

— Как скажешь, — сказала девушка, игриво улыбнувшись. Она явно начала догадываться, что я задумал.

— Ольга Евгеньевна, извините меня, но сейчас так всё сумбурно, я думал, у нас будет больше времени для общения. Обещаю, завтра я отвечу на все возможные и невозможные вопросы.

Графиня чопорно кивнула, протянув мне руку для поцелуя.

— Ольга Евгеньевна, ещё небольшой момент: с вами отправится дюжина ребят из пограничной стражи и два имперских гусара, — я поднял ладонь, чтобы она не перебила. — Дарья Сергеевна очень важна для меня, поэтому часть выделенной охраны попросил разместить у вас. Мне спокойнее, если буду знать, что вы под надёжной охраной.

Рыбакова-старшая на мои слова лишь улыбнулась, в её глазах читалась гордость. Это же просто невиданно, чтобы имперские гусары охраняли сон не императорских особ, а были переданы для усиления графской охраны. Да… завтра об этом будет знать вся колония, и княгиню эта мысль явно сильно грела.

Распрощавшись с Дашей и её семьёй, я взглянул на оставшиеся две группы людей, так и не подошедших ко мне.

Интересно, какая подойдет первой?

Ряды инквизиции уменьшились: четверо ушли за медиком Николаем, ещё двое за семейством Рыбаковых, осталось четверо. По-прежнему ощущал на себе влияние магии жизни, но уже не такое сильное. Я принял правильное решение, отдав артефакт защиты от магических атак медику. Если бы они не смогли просканировать меня, то точно уже вызвали бы на допрос или, как это у них называется, на душевную беседу. Сейчас опасаться инквизиторов не стоит. Во мне больше нет души Егора, и они не могут обвинить меня в одержимости демоном, а, соответственно, и сделать ничего не могут.

Что же касается отца Анастасии, то он по-прежнему прикладывался к фляжке. Он с лёгкостью мог подвинуть здесь всех, даже вояки и стоящие обособленно имперские гусары — все уступили бы ему.

Губернатор ключевого для империи города, связывающего большую землю и мир колоний, был фигурой не то что влиятельной, он был, наверное, самым главным человеком после семьи Императора. Но вся его решимость и уверенность заканчивалась, как только дело касалось его единственной дочери. Он сейчас стоял на перроне и просто тянул с тем, чтобы узнать у меня очевидное: жив его ребёнок или нет.

Сделал глубокий вдох, выдох и сразу направился к нему, предчувствуя тяжёлый разговор. Ещё никогда мне не доводилось приносить плохие вести, но, похоже, этот день настал. Участь любого лидера не только радоваться победам и делить триумф со своей командой, но и брать ответственность за своих людей. Следовательно, плохую весть родственникам должен был сообщить я.

Глава 24

Стоило мне только пройти половину пути к группе, в которой стоял отец Анастасии, как навстречу выдвинулись два мордоворота.

— Минский, идите с нами, вам нужно ответить на несколько вопросов, — выпалил один из мужчин.

Я лишь с нисхождением бросил на него взгляд и, не сбавляя темпа, двинулся дальше. Люди губернатора явно ожидали, что я замедлюсь или что-то отвечу им, но нет. Я стремительно шёл вперёд. Они догнали меня спустя десяток шагов, уже у самой группы.

— Минский, это ты? — спросил лысенький мужчина лет пятидесяти, буравя нетрезвым взглядом.

— Я — Минский, — твёрдо ответил я. — С кем имею честь?

Ответа не последовало, мужчина лишь продолжал недовольно смотреть на меня. Он опять потянулся к внутреннему карману с фляжкой, но остановился и сжал ладонь в кулак.

— Ты куда дел мою дочь?

— Я⁈ Никуда её не девал.

— Знаю, что она отправилась с тобой. Мои люди выследили её, но не успели вернуть, — он бросил недовольный взгляд на одного мордоворота со шрамом на правой щеке, тот невольно напрягся.

— Она отправилась со мной добровольно, я не принуждал её ни к чему.

— Она погибла? — поникшим голосом спросил отец Анастасии, сжав кулаки настолько сильно, что костяшки пальцев побелели.

Посмотрел ему в глаза, понял, что не вправе утешать его несбыточными надеждами, но всё-таки так хотелось сказать ему правду: что его дочь жива, но, скорее всего, он её всё равно никогда не увидит.

— Отвечай, когда тебя спрашивают! — рявкнул тот, что со шрамом.

Быстро бросил на него недобрый взгляд и опять посмотрел на господина Чичерина.

— Я убью тебя, закопаю заживо. Нет, лучше сгною на рудниках за внешним кольцом. Будешь у меня подыхать медленно и мучительно, — маленький мужчина подошёл ко мне вплотную, разжал кулаки и схватил меня за отвороты куртки двумя руками.

Он попытался тряхнуть меня, но ничего не вышло. Его люди стали обступать нас.

— Пошли все вон, — добавив в голоса металла, сказал я, — мне нужно поговорить с вашим хозяином наедине.

Я специально провоцировал их, и это сработало.

— Да сейчас мы тебя! — завопил самый деятельный и, по всей видимости, самый виновный в том, что Насте удалось сбежать.

— ВОН! — вдруг завопил губернатор. — Пошли вон!

Как только бойцы отошли шагов на пять, господин Чичерин глянул на меня и заметно сглотнул.

— Как погибла моя Настенька? — спросил он, а его ноги дали слабину. Я подхватил его за локоть, не давая упасть.

Секунда — и он уже взял себя в руки. Губернатор вновь крепко стоял на ногах. Отпустив мою куртку, он пошёл к ближайшей скамейке около опоры навеса. Сел на неё, точнее, даже не сел, а свалился, создалось впечатление, что на лавку бросили мешок картошки.

— Десять лет назад я потерял жену Лизоньку, а теперь вот… — Чичерин тяжело вздохнул, — любимую и единственную дочь.

Я присел рядом, губернатор бросил на меня отрешённый взгляд. Он словно смотрел сквозь.

— Зачем теперь жить? — тихо сказал он. — Я остался абсолютно один.

Мужчина обхватил голову руками и минуту сидел без движения. Лишь тяжело дышал. Егор был прав, когда говорил, что иногда лучше просто помолчать и люди сами подберут для себя слова, необходимые именно сейчас. Я ещё не был отцом, и мне не понять, что испытывал этот мужчина. Но мне было его жалко.

Эта чертовка Настя под конец нашей экспедиции начала уже нравиться мне. Да, у неё был очень сложный характер, а ещё она была вспыльчива и нетерпелива, но на неё всегда можно было положиться.

Эх, была не была, не могу позволить, чтобы он отчаялся. Ведь Чичерин сильно любит свою дочь, и, если я сейчас промолчу, подумает, что она мертва и, возможно, сопьётся или покончит с жизнью.

Посмотрел по сторонам, нашёл мордоворота со шрамом и поманил к себе.