Призыватель нулевого ранга. Том 3 (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 8

— Что у вас? — быстро проговорил Миллер, осматривая цех, и его цепкий взгляд практически сразу упёрся в амулет. — Всё в порядке?

— Да, — я кивнул. — Нарушители задержаны, Рик спасён. У него, правда, инфаркт, но, уверен, он справится сам.

Следователи переглянулись, затем уставились на меня и рассмеялись. Я тоже улыбнулся. Не лучшая шутка, наверное, но вполне нормальная для того, чтобы разрядить обстановку.

Вслед за следователями в цех вошла и группа быстрого реагирования.

— Этих в багажное, — Миллер кивнул на задержанных мною. — Сейчас в отделе допросим их с пристрастием.

— Да чего мы сделали-то? — не унимался бритый. — Просто безделушку хотели расплавить. За это, насколько я знаю, срока не полагается. Отпустите нас, пока мы жалобу не накатали.

— А ведь он прав, — Гроздин встал перед ними в нерешительности. — Но у нас тоже кое-что есть. Так что — в отдел! Но не в багажном, а то действительно привяжутся.

— Послушайте, — бритый стёр с щеки кровь и грязь, посмотрел на подушечки пальцев и скривился, — у меня есть связи. Я знаю протокол.

— Тем хуже для тебя, — сказал ему Миллер и оглянулся к сопровождавшим нас бойцам. — В машины их. В допросную! — затем посмотрел на меня и качнул головой. — Ты с нами?

— Конечно, — ответил я. — Не собираюсь пропустить столь знаковое событие. Так что, если возможно, то буду присутствовать.

У меня было некоторое опасение, что они упомянут демона, но потом я решил, что они не будут это говорить. Во-первых, это вызовет ненужные вопросы, и пребывание этих двоих в следственном управлении задержится. Во-вторых, кто ж им поверит? Они и сейчас вон говорят, что не при делах, хотя у нас есть все доказательства! Нет, ну надо же себя так нагло вести! Вот не было бы записи на ноуте, я бы реально поверил бритому, что он не при делах.

Но есть она и есть показания Рика. Они хоть и не имеют прямой юридической силы, судья может их принять во внимание, как приняла во внимание слова души Старателя.

Однако, в следственном управлении всё повернулось не совсем так, как я рассчитывал. Один из похитителей амулета молчал, потому что ему буквально в общих чертах починили челюсть и наложили различные повязки с лекарством. И это было на руку бритому, так как говорил только он. И сличить показания на очной ставке пока не представлялось возможным.

Надо будет взять себе на будущее на заметку: челюсти не ломать. По крайней мере тем, кто потом понадобится в качестве свидетеля или обвиняемого.

— Мы ничего не делали! — продолжал настаивать он. — Вы не имеете права нас задерживать! Более того, вы должны принять заявление вот на этого юношу, который нас покалечил.

— Послушайте, Хорос, — ого, а Миллер уже выяснил его имя! Быстро! — Вы совсем не в том положении, чтобы гоношиться, понимаете? Вас застали за конкретным действием. Поэтому будьте добры, отвечайте, кто вас нанял и зачем?

— Да вы чего ребят? — Хорос, судя по всему, решил сыграть в игру. — Просто нужно было уничтожить артефакт. Вы же знаете, как не просто это сделать!

— Мы точно знаем, что и зачем вы хотели выкинуть, — Гроздин входил в свою обычную роль. — И если сейчас же не начнёте сотрудничать со следствием, я вам добавлю красот на лицах!

— Эх, офицер-офицер, — бритый явно напрашивался, уж не знаю, зачем. — Вы же понимаете, что ничего не можете мне сделать. И я это понимаю. Не сажают людей за простое желание избавиться от магической вещицы.

— Не сажают, — согласился с ним Миллер, потому что Гроздин едва сдерживал себя от подобной наглости, или делал вид, что разъярён. — А вот за проникновение в жилище — ещё как. Давайте вместе посчитаем, — и Дэн включил отрывок из видео, записанное моим ноутом, причём, очень короткий, на котором даже разговоров не было слышно. — Проникновение в жилище, воровство, возможно, очень ценной вещи.

Следователь сделал вид, что задумался и посмотрел в потолок. Потом почесал в затылке и продолжил:

— Группой лиц, по предварительному сговору, да ещё совершённое общеопасным способом, — сказал он. — В деле усматривается опасность для хозяина квартиры, который в итоге набросился на воров, проникших в его квартиру, что вполне можно оправдать. Учитывая то, что он находился в сопровождении сотрудников полиции и следствия, ничего противоправного он не совершал.

Хорос сцепил зубы и заиграл желваками, а затем уставился на меня. В его глазах читалось:

«Мы-то с тобой знаем, в сопровождении кого ты был, правда?»

Но вслух он сказал не это.

— Я требую право на звонок, — сказал он и оскалился. — И право на адвоката! И обещаю, очень скоро вы пожалеете!

— Слушай, ты! — Гроздин навис над бритым и сейчас он казался огромным и грозным. — Мы все знаем, что ты пытался сделать! Ты пытался уничтожить Рика! Это убийство! И суд это расценит! Мы с удовольствием дадим тебе адвоката и даже позвонить, но только после того, как скажешь, паскуда, на кого работаешь, и кто тебе приказал убить нашего помощника!

Хорос криво улыбнулся. С таким выражением, словно почувствовал достойных соперников.

— Ни на кого, — вдруг сказал он совершенно другим тоном. — Именно поэтому и решился на преступление. Мне, правда, очень жаль. Мы с моим другом остались без средств к существованию, потому что цены, как и налоги растут, а с работы нас выгнали. Меня за один прогул, а Игната за два. Нам очень хотелось есть, и мы решили попробовать залезть в чью-нибудь квартиру, чтобы украсть еду. Но в той квартире, в которую мы случайно пробрались, еды не было. Но нам сразу попался неизвестный амулет. Мы решили, что сможем продать его за хорошие деньги. Но, когда обратились в магазин, нам сказали, что это безделушка, которая ничего не стоит.

Он глубоко вдохнул, перевёл дыхание и продолжил:

— А потом откуда не возьмись появился призрак и стал нас пугать. От греха подальше мы решил избавиться от безделушки. Всё.

— Млять! — только и вырвалось у Гроздина.

Я бросил на него резкий взгляд и сразу понял, что мы проиграли. Да, не войну, но эту битву — точно. Это отработанная легенда, которая будет подтверждена всеми документами и прочим.

Но почему? Почему они не предъявили ещё одно доказательство?

Это я уже спросил после того, как пойманных мною преступников вывели в камеру.

— Почему вы не показали им момент, где они говорят про мэра? — мне это действительно было непонятно, и я едва сдержался, чтобы не задать вопрос про мэра бритому.

— Они скажут, что просто несли чушь, — махнул рукой Гроздин, который, казалось, расстроен ещё больше меня. — И вообще, их теперь, как пить дать отмажут.

— Ага, — согласился с ним Миллер. — Как пить дать, завтра придёт бумага, где будет приказано их выпустить.

— Тогда надо понять, почему их Рик заинтересовал, — горячо сказал я, и тут же увидел в голове некую схему. — Хотя, нет.

Действительно, не надо было ничего доказывать. Рик мог кое-что выяснить про того, кто заказал убийство в новичковском данже.

Старатель сказал, что ниточки ведут на самый верх. А какой у нас в городе самый верх? Вот именно.

— Видишь ли, — сказал ему Гроздин. — Переть в открытую против мэра мы пока не можем. Он же фактически хозяин этого города. Он нам премии платит. Предъяви мы ему эту запись, на следующий день не будет ни записи, ни исполнителей, ни нас.

Он виновато посмотрел на меня.

Но мне было уже не до этого. Мозг сопоставлял. Разум отдельные части связывал воедино. Как в случае с математическими заданиями и сетью туннелей, я сейчас видел гораздо больше, чем обычно.

Итак, представим, что мэру города по какой-то причине нужно закрыть данж. Как это сделать? Массовая гибель? — в данжах такое бывает, как и массовые гибели скалолазов в горах. Но, что, если это будут школьники? Пусть уже и взрослые, после инициации, но ещё совсем юные? Вот тогда резонанс будет достаточный. Не правда ли?

Для этого требуется лишь «самая малость» — не допустить выживших. Но что-то идёт не так, и некий Макс Грушин, а также некая Ника Смагина выживают. Эту досадную оплошность пытаются исправить, и приходят в больницу, где тоже терпят крах, потому что Макс Грушин внезапно оказался сильнее, чем просто инициированный школьник с нулевым рангом.