Без обмана 5 (СИ) - "Seva Soth" - Страница 8

Считается, что самолёт, согласно собранной статистике, самый безопасный вид транспорта. Как человека, не понаслышке знакомого со статистическими манипуляциями и подтасовками, меня данный тезис скорее немного нервирует, чем успокаивает. Вот как сложнейший механизм, летящий на высоте в десять тысяч метров и более, может быть безопаснее гужевой повозки, которую тащит за собой смирный ослик? Даже если он кусается и лягается — то все равно меньшая угроза. Ах, ослики, лошади, велосипеды, роликовые коньки и множество других не настолько технологически сложных, как самолет, вариантов не рассматривались? То есть выборка уже не полноценная.

Несмотря на самую чуточку тревожные мысли, весь полет я бессовестно проспал. Отключился, как только стюардесса объявила, что питание в стоимость билетов не включено, но все желающие имеют возможность купить себе завтрак или снэки у бортпроводников. Потрясающая жадность авиакомпании. Удивительно, что спасательные жилеты и кислородные маски, о которых рассказывала стюардесса, у них не за отдельную плату предусмотрены. Возможно, скандалист-сан имел все поводы сорваться, когда ему предложили заплатить больше денег, если не в первый раз путешествует с ними. Добрая девушка Саюри, правда, в его неприятностях совершенно точно не виновата и отыгрываться на ней бесчестно.

Проснулся, уже когда командир воздушного лайнера объявил, что мы заходим на посадку и зажглось табло «Пристегните ремни». Я их и не расстегивал. Только подогнал по фигуре, порадовавшись, что длины хватило.

Полноценного отдыха за те полтора часа, что длился полет, конечно же, не получилось. Но чуточку подремал и какое-то подобие свежести возникло. Его хватило на то, чтобы поднять шторку иллюминатора и, щурясь от неожиданно яркого солнца, взглянуть вниз. Это что, действительно Хоккайдо или пока я спал, самолет улетел в Арктику? Почему всё внизу настолько белое, что очки начинают индеветь от одного взгляда в иллюминатор, по краешку которого, с обратной стороны стекла, также пошла изморозь, позволяющая полюбоваться мелкими кристалликами снежинок.

Самолет немного накренился, двигатели сменили тональность завываний, мы начали снижаться. В том, чтобы наблюдать, как приближается земная поверхность, зная, что ты в это время находишься в относительной безопасности, есть нечто невероятно завораживающее. Понимание тех вершин, каких достигли научный прогресс и человеческий разум. В самый последний миг перед встречей с посадочной полосой мне почудилось, что сейчас мы об нее ударимся со всего размаху и расшибемся.

Какая-то глубинная часть сознания даже начала прикидывать, возможно ли выжить в авиакатастрофе, если в подходящий момент перекинуться в лиса. Мое понимание физики, основанное на школьной программе и жизненном опыте Хидео-сана, говорит, что у лисы шансов выжить в падающем самолете больше, чем у стокилограммового человека за счет меньшей массы и лучшей ловкости. А вот если летающая машина вдруг развалится на части на высоте в десять тысяч метров, то шансов никаких ни у человека, ни у зверя.

Но это если не учитывать лисью магию, которую я не вполне понимаю — выпал большой пласт уроков от Амацу-Но-Маэ, если вообще имел место. Но, как минимум, картину со стены Ёрико столкнуть способна. Что, если и инерцию при падении с высоты погасить? Насчет девятихвостых я почти уверен — справятся. Я же… нет, насчет самого себя пока ясности нет.

С легким толчком самолет коснулся земной поверхности. Ремень слегка натянулся у меня на животе, но ничего плохого не произошло. Реальную опасность я бы почувствовал? Как тогда при землетрясении. Или в горах при обвале в пещере. Или предчувствие работает не всегда?

У многих гайдзинов, как я где-то читал, есть глупая традиция аплодировать пилотам при приземлении. Мне, да и другим японцам скорее всего тоже, она кажется оскорбительной. Зачем громко выражать одобрение того, что человек сделал свою работу, за которую получает деньги и к которой готовился много лет? Это все равно, что заранее усомниться в способности летчика выполнить посадку правильно. Вежливого поклона и тихих слов благодарности при выходе из салона экипажу вполне достаточно.

Как только правила авиационной безопасности разрешили вывести смартфон из режима полета, поспешил написать домой о том, что благополучно долетел. Затем багаж получил, достал из чемодана зимнюю куртку и оранжевый шарф.

Когда вышел из терминала — сразу осознал, насколько суров зимний Хоккайдо. На улице было холодно. Очень и очень. Да как они тут вообще выживают с ноября по март⁈ Смартфон показывал, что сейчас минус семь градусов по шкале Цельсия, но по моим личным ощущениям, набежало все минус семьдесят семь. Может быть, потому, что у меня нет ни шапки, ни зимних наушников? Местные жители головными уборами не пренебрегают. И Хидео-сан тоже, пока жил здесь, не расставался с форменной фуражкой летом и особенной зимней шапкой полиции Хоккайдо, похожей на те, в которых русские постоянно изображаются. Я немедленно захотел такую же, рискуя иначе отморозить себе уши. Вредина Тика-тян, которая много лет жила на этом острове, могла бы и предупредить, но только тихонько посмеивалась над глупыми южанами, глядя, как мы с Мияби собираем мне чемодан.

И где эта огненная лисья магия, когда она так нужна? Мерзну, несмотря на куртку, пушистый свитер и подкожный жир. В такси юркнул, как только машина остановилась напротив выхода из аэровокзала.

Путь до той самой гостиницы уровнем повыше, выбранной для меня Цуцуи, остался немного в тумане. Все мои впечатления от Саппоро пока что состоят из снега, холода и отсутствия магазина шапок в непосредственной близости. Что касается отеля — я изучил его сайт, пока сидел в аэропорту, и уже заранее знал, что меня ждет. Не самые большие, но очень чистые комнаты, с современными кроватями, а не футонами для сна. Вид на городской парк с балкона, которым я обязательно наслажусь на рассвете. Высоко оцененные завтраки. Шаговая доступность до местного офиса Окане Групп, в котором необходима инспекция.

После того, как заселился и принял душ, уже падая на кровать, написал Цуцуи, что со мной все в порядке. У нее сейчас середина рабочего дня, а предел моих мечтаний — подушка и одеяло.

Ниида Макото: Я заселился. Спасибо, гостиница чудесная. Поцелуй и обними всех за меня, я спать.

Цуцуи Мияби: смущенный смайлик

Не иначе, как от жуткого инфернального холода мой смартфон разрядился почти в ноль. Перед сном поставил его на зарядку и заодно перевел в бесшумный режим, чтобы уведомления не нарушали мой сон. И даже Хидео-сан не стал мешать мне выспаться. Снилось мне… да не важно, что именно.

Когда с утра взглянул на экран смартфона, то увидел, что тот полностью заряжен, а также пугающее количество уведомлений. Мне писали и звонили Мияби, Тика, Ринне, Ёрико и не по одному разу.

Внутренне холодея — вдруг с папой что-то случилось — открыл переписку с Цуцуи.

Цуцуи Мияби: Макото, прости пожалуйста! Я не специально. Само так получилось!

Цуцуи Мияби: Ты же не сердишься на меня?

Цуцуи Мияби: Всё ведь обошлось!

Немного отлегло от сердца. Информация о том, что таинственное «всё» обошлось, успокаивала. На дисплее всплыло следующее сообщение.

MinamiFury (не в списке контактов): Если моя дочь вдруг пострадает — тебе конец, не спрячешься от меня ни под землей, ни на вершине горы, ни на необитаемом острове.

Ниида Макото: Акира, это ведь вы? Объясните подробнее.

Пошел сигнал голосового вызова с того же аккаунта. Не взять трубку было невозможно.

— Salve! — выдал я древнеримское приветствие, взяв трубку.

— Ты что, даже под собственным носом ничего не замечаешь⁈ — собеседница вежливостью себя утруждать не стала. Я всего несколько раз видел Акиру злой. И то не лично, а во сне. В настоящий момент она не сочла нужным скрывать свое раздражение.

— Акира, послушайте…

— Я двести лет уже Акира! То, что твой болтливый учитель назвал тебе моё имя, не дает тебе права его использовать. Для тебя я Минами Акеми. Уяснил?