Ассана. Хозяйка джунглей - Лин Айлин - Страница 8

– Давайте вернёмся к флоре Ассаны, – матушка ткнула пальцем в фотографии, отвлекая нас от не самых радужных мыслей. – Классификация растений по цвету: ядовитые – красная метка; потенциально съедобные – жёлтая; безопасные – зелёная. Вот этот "кленовый" сироп точно годен в пищу, – матушка взяла зелёный маркер и пометила угол снимка. – Завтра на общедомовом собрании покажем всем.

Совещание не затянулось – все были уставшими и вскоре разошлись по квартирам.

– Знаете, – уже сидя у себя и глядя в окно на горящие костры перед домом, грустно протянула матушка, – как бы там ни было с суперсилой, этот мир однозначно пытается нас убить.

– Не паникуй, – возразил дедушка. – Вспомни сон Дианы, та змеюка хотела помочь, а не прикончить. Сдаться мы всегда успеем. Умереть – самое простое.

Утро встретило нас ставшей привычной духотой и криками птиц.

Во дворе уже собирались люди, влекомые аппетитными ароматами готовящейся пищи. Сегодня главной поварихой выступала баба Нюра с несколькими женщинами: они варили на всех нас кашу с мясом.

Игорь Викторович стоял чуть в стороне, нервно теребя пуговицу на рубашке. Рядом с ним маячила тётя Клара, что-то горячо ему нашёптывавшая.

Как только народ утолил первый голод, вперёд вышел дядя Стёпа.

– Уважаемые, соседи. Прошу внимания!

Гомон стих. Все повернулись к Вишневскому.

– У меня две новости. Первая, мы нашли съедобные растения и ягоды. Евгения Ивановна проведёт инструктаж, как их распознавать. Вторая… – он помедлил. – Нам всё же придётся покинуть этот дом.

Толпа загудела. Кто-то шокировано открыл рот, кто-то начал возмущаться. Посыпались вопросы.

– Да вы с ума сошли! Там же звери! И ты же сам сказал – тут безопасно: стены наша защита!

– Тише! – поднял руку Вишневский, спустя минуту, давая всем вдосталь повозмущаться. – У нас есть достоверные сведения, что через неделю, максимум две, дом начнёт разрушаться. Этот мир, Ассана, отторгает всё неживое, что попало сюда вместе с нами.

– Какие ещё сведения? Что за Ассана такая? Кто вам это сказал?

– Диане было видение, – спокойно ответил дядя Стёпа. – И, прежде чем вы недоверчиво скривитесь, вспомните, разве само наше попадание сюда – не фантастика? Разве обретение сверхсилы – не чудо?

Люди притихли, переваривая услышанное. Маленькая девочка заплакала, прижимаясь к матери.

– У нас есть выбор, – продолжил Вишневский. – Можно остаться и погибнуть под обломками. А можно подготовиться и уйти организованно. Те, кто получил сверхспособности, будут защищать остальных. Мы научим их обращаться с оружием.

– А если там, в джунглях, нас съедят? – пискнула женщина с младенцем на руках.

– Попытаются точно. Именно поэтому мы должны быть готовы, – твёрдо ответил дядя Стёпа. – Предлагаю начать тренировки сегодня же. Диана научит желающих стрелять из лука. Я проведу занятие по рукопашному бою. Геннадий Петрович организует курсы первой помощи…

– А я говорил! – вдруг выкрикнул Игорь Викторович, выскакивая вперёд. – Я с самого начала предлагал уйти! А вы меня не послушали. Зря, ой зря!..

– Все несогласные пусть решают за себя. Взрослые как-никак люди, – не обратив внимания на Игоря, закончил речь Вишневский. – Мы поделимся провизией и оружием. Но я настоятельно рекомендую держаться вместе.

Толпа гудела, разбиваясь на группки. Люди горячо обсуждали услышанное. Кто-то плакал, кто-то спорил, кто-то понуро молчал.

– Шлюшка бесстыжая! Опять моего Никиточку окучиваешь? Не поняла, что ли, стервозина така, ты ему не пара! – шипели змеёй, но достаточно громко, чтобы услышали все, кто находился неподалёку от четвёртого подъезда.

Я как раз толкнула дверь, выходя наружу.

Картина маслом: баба Нюра, развешивавшая бельё, замерла с прищепкой в руке; две старушки на лавочке перестали перешёптываться и с нешуточным интересом уставились на жаркую сцену; Елизавета Эриковна неодобрительно качала головой, но вмешиваться не спешила. А тётя Клара, брызжа слюной, держала за руку красного как рак сыночка. Сыночка на голову выше её самой.

Катя же стояла перед ней, не зная, куда себя деть: и не сбежишь, поджав хвост, и ответить не смела – явно воспитание у девушки хорошее. У меня тоже хорошее, но не настолько.

– Вы ведь набожная, – громко сказала я, пока скандалистка набирала воздух в грудь для очередного захода, – а слова такие некрасивые из вашего рта выплёскиваются… Так и хочется взять мыло и намылить вам длинный, грязный язык. Или укол поставить. Нейтрализующий яд.

– Что-о?! – поперхнулась возмущением соседка. – Диана! Я была лучшего о тебе мнения! – негодующе задыхаясь, она уставилась на меня, бешено выпучив глаза. Её шея и ключицы натуральным образом пошли алыми пятнами.

Если до этого женщина наслаждалась всеобщим вниманием, когда никто из присутствующих и не подумал заступиться за девушку, то сейчас, стоило мне встать на защиту Катерины, растерялась. Когда-то вздорная соседка пыталась сосватать мне своего Никиту, но я осталась к нему совершенно равнодушна. Меня никогда не привлекали мамкины сынки. Видать, обида внутри тёти Клары всё ж засела.

– Знаете, в жизни ведь всяко бывает, – растягивая слова, я встала перед Катей, чтобы она оказалась у меня за спиной. После демонстративно медленно потянула дедушкин нож из ножен, висевших на ремне, идеальное оружие хищно сверкнуло в лучах утреннего солнца, народ заворожённо следил за каждым моим движением. Я, не спеша, потрогала пальцами острое лезвие и договорила: – Может так статься, именно от Екатерины однажды будут зависеть ваши судьбы. Не думали об этом?

– Ты мне угрожаешь?!

– Ни в коем случае! Просто проверила, насколько лезвие острое, вдруг надо заточить…

– Да ты чокнулась со своими бредовыми снами! Несёшь всякую околесицу! Сумасше… – но договорить она не успела, лишь с шумом захлопнула рот, когда я ловко подкинула нож высоко вверх и непринуждённо его поймала.

– Вы что-то там про меня хотели сказать?

– Пойдём, дорогой, отсюда, – мигом засуетилась она, спеша ретироваться. – Нынче девушки совсем от рук отбились. Хамки, грубиянки… – бормоча под нос не самые ласковые слова в нашу сторону, скандалистка чуть ли не силком потянула Никиту прочь от нас. Парень молчал, понуро опустив голову. Так ни слова и не сказал. Тряпка.

Зрители, поняв, что дальше разборок не будет, поспешили прочь, делая вид, что ничего не видели. Только баба Нюра одобрительно хмыкнула, а Елизавета Эриковна, проходя мимо, негромко сказала: "Молодец, девочка".

– Спасибо, – услышала я тихое. – Круто ты её. И с ножом тоже.

Я повернулась к девушке и дружелюбно улыбнулась.

Катя выглядела уставшей и какой-то потерянной… И тут я сравнила её и себя: у меня рядом мама и дедушка, а она ведь совершенно одна. Никому не нужна. Жалость кольнула сердце. Но я тут же отогнала это чувство – жалеть никого и никогда нельзя, это ведь унизительно по отношению к любому человеку. А вот проявить участие и сочувствие куда как лучше.

– А не хочешь пойти со мной в лес? – вырвалось вдруг.

– В лес? – загорелись её глаза. – А разве можно? Только я, как ты, ножом не умею.

– Мы не вдвоём пойдём. Ребята с нами будут. Поищем нужные растения для будущих луков и стрел.

– Ого! Да-да, я с вами!

– Тогда сходи и переоденься. В куртку, штаны и сапоги повыше щиколоток. Возьми воду, если дома что-то есть. Если нет, подойди к бабе Нюре, она выдаст.

– Я мигом! – и умчалась в дом.

Наша группа из семи человек всё дальше углублялась в джунгли. Впереди шёл дядя Стёпа с ружьём наготове, за ним мама с блокнотом, я и Катя, Алексей и ещё двое мужчин с топорами и верёвками замыкали строй.

– Смотрите! – матушка указала на высокое дерево с гладкой тёмной корой. – Эти волокна… Похоже на бамбук, только гораздо прочнее.

Я подошла ближе. Древесина действительно имела волокнистую структуру, но не прямую, а спиральную. Срезав тонкую ветку, попробовала согнуть – отпружинила, но не сломалась.