Девять сбежавших кошмаров (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 10

– Привыкай! – хихикнула Летиция, влезая в туфлю и продолжая идти уже нормально. – Чему Белый меня научил, так это получать удовольствие от мелких безвредных правонарушений. Правда, он такие штуки называет «трюками» и «упражнениями коварства». Сможешь найти Рю?

Виттория уверенно кивнула.

Конечно, вертушка не могла сразу указать на столь могущественное существо как Чёрный Дракон или Белый Лис, но там, где нет прямых путей, всегда найдутся обходные. Например, ещё с прошлого раза Виттория накрепко уяснила, что даже сильные колдуны и страшные чудовища редко додумываются до того, чтобы зачаровывать подошвы собственных ботинок… особенно подаренных наивными с виду девами.

В общем, в том, чтоб выглядеть несколько простовато и потому безвредно тоже были свои преимущества.

– Слушай, Тори, – задумчиво позвала Летиция спустя пять минут, когда Виттория уже замучилась подбирать правильную формулировку для поиска. Колдовство отскакивало от Рю, как горох от сковородки – и больно щёлкало по лбу. – А почему бы тебе просто не позвать его через книгу?

Вертушка не выдержала тяжести многочисленных просьб – и треснула, едва не охромев разом на две лопасти, но затем всё же принялась раскручиваться, нехотя и словно бы опасливо.

«Неужто наконец получилось?»

– Через книгу… Через «Багряные сказания», что ли? – рассеянно переспросила Виттория, стараясь не упустить знак, указующий верный путь. – Лучше не надо. Это будет, ну… как за поводок дёргать, что ли.

Воображаемая картинка – Рю в ошейнике и на цепи – заставила кровь прилить к щекам, но зато вертушка, словно получив дополнительный стимул, завертелась резвее, а затем резко остановилась, безошибочно определяя направление.

– Поводок, скажешь ещё, – хихикнула Летиция в кулак, тоже явно представляя нечто забавное. – Но вообще похоже на правду. Белый тоже не любит, когда ему напоминают о заключении в книге. Я тут недавно узнала, за что он так злится на Книжника. Помнишь слушок, что он был его последним хозяином?

Для собственной безопасности Виттория предпочитала вообще не размышлять о том, кто, как и когда помыкал Белым. Мало ли на свете самоубийц – что, обо всех теперь думать?

– Предположим, помню…

– Он и правда владел книгой со всем, что к ней прилагалось, – бессовестно раскрыла Летиция тёмные страницы из жизни возлюбленного. – И даже однажды рискнул призвать Белого, но приказать ничего не успел: только услышал его многозначительное «Так-так, кто тут у нас?» – и тут же захлопнул книгу. На всякий случай.

Виттория представила себе это – и невольно улыбнулась:

– И правильно сделал.

Что-то ей подсказывало, что Рю при всём его видимом добродушии не менее злопамятный, чем Белый Лис.

Киностудия оказалась прелюбопытным местом. Она являла собой нечто среднее между складами, строительной площадкой и старым центром города во время маскарада; вдобавок то тут, то там торчали одинокие офисные корпуса – сверкающее на солнце стекло, металл и облицовка фасадов, издали похожая на пластиковую мозаику. Из-за высокого забора валил пиротехнический дым и слышался кошмарный рёв, перемежаемый бодрыми указаниями режиссёра и надрывным женским плачем. На сдвинутых стульях у кафетерия дремал кудрявый молодой человек, на футболке у которого значилось: «Сценариста не кормить, руками не трогать». А чуть дальше начинался настоящий лабиринт из крытых павильонов, и в каждом происходило нечто любопытное.

– Вот в таких местах я всегда теряюсь: это настоящее было чудовище или костюм? – задумчиво произнесла Летиция, заглянув в одну из дверей. – Кого-то едят, из пасти торчит сапог – то ли и впрямь пора человека спасать, то ли съёмки идут.

– Если сапог – то спасать уже поздно, – рассудила Виттория. – Кстати, Рю уже вроде бы поблизости, но что-то я его не вижу… Ой!

Стена очередного павильона появилась за поворотом так неожиданно, что лишь чудом удалось вовремя остановиться и не протаранить её лбом. Вертушка задрожала, точно предвкушая финал пути, и окончательно развалилась на части. Однако входа нигде не было видно – что справа, что слева, и пришлось обойти половину здания, прежде чем появилась заветная дверь, украшенная, впрочем, негостеприимной надписью: «Только для персонала».

– Взламываем? – радостно предложила Летиция и, дёрнув ручку, слегка разочаровано добавила: – Открыто…

Шумоизоляцию в этом павильоне сделали отменную, явно не пожалев ни сил, ни средств. Но стоило оказаться внутри, как по ушам ударил слитный рокот множества голосов, выкрикивающих нечто одобрительное:

– Да-а-а!

– Вперёд!

– За короля-я-я!

– За свобо-о-оду!

– За зарпла-а-ату!

За тонкой преградой из ширм и зелёных экранов скрывалось огромное помещение, отделанное под пещеру, в котором бесновалась толпа атлетически сложенных, но плохо и скудно одетых мужчин. На фоне множества тел с внушительной мускулатурой, едва прикрытых живописными обрывками ткани, выделялись несколько хлюпиков: один с бородкой, потрясающий режиссёрской «хлопушкой», другой усатый, с пачкой распечатанных листов, и несколько совсем ещё юных пареньков, тянущих шеи, как цыплята. Однако у всех без исключения взгляды были устремлены на одну и ту же фигуру.

– Рю, – вздохнула Виттория обречённо, а Летиция со знанием дела усмехнулась и цокнула языком:

– Хорош, красавчик… Ой, только Белому не говори, ладно?

А ведь Рю и впрямь был хорош – высоченный, с убранными в хвост волосами, обнажённый до пояса. В свете мощных прожекторов он и сам словно бы светился; меч в половину человеческого роста величиной казался естественным продолжением руки, воздетой к небу – ну, точнее, к потолку. Одухотворённое лицо излучало величие, от которого хотелось то ли восторженно пищать, то ли идти на штурм дворца какого-нибудь тирана, а огонь праведного гнева в глазах пылал так ярко, что декорации уже дымились.

– Доколе мы будем терпеть угнетение? Я спрашиваю вас, братья мои! – выкрикнул Рю с той правильной долей надрыва, от которой начинают сладко подгибаться коленки… А потом заметил Витторию, скромно поджидающую среди микрофонов и камер, и быстро закруглил речь: – Словом, в атаку! – и резко отвёл руку, взрезая кусок декорации у себя за спиной и саму стену.

Толпа взревела – и в одном слитном порыве кинулась вперёд, сметая и постамент, с которого мгновение назад вещал бесстыжий дракон, и ширмы, и экраны, и оборудование… Даже если съёмочная команда во главе с режиссёром и пожелала бы возразить, у них бы ничего не вышло: мускулистая массовка увлекла их за собой. Через несколько минут павильон опустел; Рю спрыгнул с потолка, на котором пережидал весь этот бардак, подобрал с пола затоптанную рубашку, тщательно отряхнул её – и только потом, уже одетый, подошёл к хозяйке.

– Видно, я непростительно задержался, если юная госпожа с подругой пришла меня поторопить, – улыбнулся он, и ругать его сразу расхотелось. – Ваша охота была удачной?

– Да, Тори там отличилась, – гордо ответила Летти, похлопав её по плечу. – Кошмар отловили, жертву спасли и даже не опозорились. А ты справился? Как я вижу, повеселиться ты точно успел.

Рю пожал плечами:

– Моему племени не чужды простые, честные развлечения…

– Ага, например, заморочить головы обычным людям, – хихикнула Летиция. – Бедные актёры… А кошмар-то хоть ты нашёл?

– Разумеется – ведь сперва дело, затем досуг, – серьёзно кивнул он. – Но вот женщину, которой овладела эта тварь, боюсь, сложно будет спасти. Вы обе всё поймёте и без слов, когда увидите её.

Летти помрачнела:

– Сложно спасти, значит… Ну, давай посмотрим на эту твою жертву. Показывай путь… Тори, а ты чего застыла?

Виттория наконец очнулась от созерцания совершенно разгромленного павильона и без обиняков призналась:

– Да вот думаю, кого они будут атаковать. В павильоне справа снимают фильм ужасов, а слева – комедию про школьников и домашних животных.

Повисла неловкая пауза. В наступившей тишине очень ясно слышны стали шум и крики, доносящиеся откуда-то справа, и лицо у Рю приобрело скорбное выражение: