Отойти от пропасти (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 19

— Не думаю, что это будет целесообразно. Броненосец изначально подходит на роль флагманского корабля, как и «Император Александр I». Контр-адмиралу Щенсновичу следует именно на нем возглавить дивизию. По своему максимальному ходу в семнадцать узлов мало уступает «инокам», котлы и машины на нем почти новые, после капитального ремонта, в походе поломок не происходило. Броневой пояс по всей ватерлинии, полдюжины девятидюймовых орудий — два в башне и по паре в казематах каждого борта. К тому же замена 305 мм в тридцать калибров башенных орудий на легкие по весу пушки улучшила мореходность — носовая часть значительно облегчена, а перегрузка уменьшена. Имея адмирала на борту, не требуется проводить долгих совместных учений, которые штабом давно отработаны, да и команда броненосца на отличном счету, среди нижних чинов много тех, кто совершил еще прошлый переход из Порт-Артура на Средиземное море и Балтику.

— Хорошо, пусть так и будет, тем более что сильный огонь корабль может дать исключительно на нос, на корме башни нет. Так что пусть контр-адмирал Щенснович перебирается на свой новый флагманский корабль. Эдуард Николаевич опытный моряк, ему с мостика будет виднее.

Матусевич был доволен, что их мнения совпали — пришедший броненосец был действительно неплохой корабль в рамках своего ограниченного водоизмещения — чуть больше девяти тысяч тонн. И сейчас больше походил на броненосный крейсер, и по всем своим параметрам, кроме дальности плавания, превосходил погибший «Рюрик». Перед походом с броненосца срезали протяженный ют над адмиральскими помещениями вместе со вторым балконом. Разместили там дополнительное 152 мм орудие Кане, и точно такие же пушки установили в казематах вместо устаревших систем Обуховского завода. Заодно поставили дюжину новых противоминных 75 мм орудий, сняв прежний набор из 47 мм и 37 мм пушек «гочкиса», со столь же бесполезными торпедными аппаратами, и тяжелыми боевыми марсами.

— Вы не находите странным, что я два года тому назад увел все эти корабли из Порт-Артура по распоряжению генерал-адмирала, якобы на ремонт, к которому так и не приступили. Тогда я яростно протестовал, отправлял адмиралу Авелану телеграммы, считая, что увод кораблей является огромной ошибкой. Время показало мою правоту. Теперь пришлось поспешно уводить эскадру обратно, и торопливо проводить те работы, которые должны были делаться в течение года. Но хоть успели поставить новые пушки, за исключением «Адмирала Нахимова» — для него просто нет восьмидюймовых орудий, их производство только восстанавливают.

Великий князь и командующий флотом быстро переглянулись — Григорий Павлович не скрывал враждебности к тем, что допустили столь вопиющие ошибки. А может быть и не «ошибки» совсем, а их действия были сознательным ослаблением морской силы империи на Дальнем Востоке. Тут уже прослеживаются закономерности, которые простым головотяпством и самодурством не объяснить, речь идет совсем о другом, раз даже адмиралы о том стали открыто высказываться — видимо, «накипело».

— Григорий Павлович, вместо «Императора Николая I» в состав вашего отряда, что станет 3-й дивизией, будет введен «Севастополь», который сейчас находится на ремонте. Надеюсь, что броненосец снова будет способен выдать ход в тринадцать узлов, и, несомненно, усилит ваше соединение. На нем сейчас снимают башни среднего калибра, а вместо них установят 203 мм пушки — два ствола есть, и пару еще привезут — благо железнодорожное сообщение с Ляояном к нашему возвращению будет полностью восстановлено. Я на это сильно надеюсь — разрушения полотна редки, японцам не дали времени произвести серьезные подрывы. А вот встречать в Дальнем нас будет наместник, адмирал Алексеев. Будет ли сражение с неприятелем по возвращении, сейчас сказать трудно, но к нам скоро подойдут крейсера контр-адмирала Эссена, они сейчас у берегов Японии…

Броненосец «Орел» стал совершенно неузнаваемым в облике «Ивами» — просто японцы исправили большую часть допущенных русскими ошибок во время «улучшения» отечественными корабелами изначально французского проекта «Цесаревича»…

Глава 18

— Обманули, обвели вокруг пальца. Пока наша эскадра встречает отряд Чухнина, японцы увели из Вей-Хай-Вея «Ивате». А то, что мы видели прошлый раз, есть самый натуральный обман!

— Пожалуй, вы полностью правы, ваше превосходительство, нам тогда творя обман, подставили «Якумо», на котором жестью удлинили для видимости дымовые трубы. А вот теперь, зная, что наша эскадра сейчас ушла в Шанхай, они уводят «Ивате».

Николай Оттович только выругался — такого афронта он никак не ожидал, обнаружить врага за собственной спиной, фигурально выражаясь. Причем в малых силах, что немаловажно — «Микаса» и «Асахи», а с броненосцами «Токива» и две «собачки» — построенные в САСШ «Читосе» и «Кассаги». И теперь, разглядывая в бинокль вражеские корабли, хотелось только ругаться, понимая, какую оплошность совершили многие, и он один из главных виновников, как командующий легкими силами. Ведь не видя в гавани поврежденного броненосного крейсера, все почему-то решили, что его упустили, ушел ночью, как «Фудзи» и «Ниссин» в свое время.

— Они просто ждали удобного момента, ваше превосходительство, и вышли из Сасебо, как наша эскадра миновала Шандунг — о походе отряда вице-адмирала Чухнина пишут во всех газетах, и репортеры в каждом порту кишели. Так что шпионов у японцев везде хватает, азиаты, у них коварство с молоком матери в кровь всосано.

Командир «Аскольда» капитан 1 ранга Теше был внешне спокоен, как и флаг-капитан Стеценко 3-й, стоявший вместе с адмиралом на мостике. На Тихоокеанском флоте служило три брата, и все в одной должности — старший состоял при Скрыдлове, теперь при Иессене, младший у князя Ухтомского, а средней пошел лихую карьеру «миноносника», и хорошую школу на буксире «Силач» под началом Балка — а это многих рекомендаций стоило. Так что Эссен вначале взял Ивана Васильевича флаг-офицером, теперь уже начальник штаба — вдумчивый и ответственный офицер.

Он негромко произнес, стоя рядом с адмиралом:

— Лев Карлович прав — нас смогли обмануть, — хитрые глаза малоросса прищурены, было видно, что этот момент он остро переживает. — Не будь этого, война бы сейчас была закончена — достаточно было бы появиться броненосцам Эдуарда Николаевича. Даже «Токива» бы не ушла, мы бы вызвали на подмогу «рюриковичей». А с «собачек» бы просто содрали шкуру!

Эссен только заскрипел зубами от бессилия — тяжко осознавать, что ты ошибся, ведь два вражеских броненосца с броненосным крейсером бой с шестью русскими кораблями неизбежно бы проиграли. А это все — конец войне — с шестью единицами линии, из которых всего два первоклассных броненосца, и то самых слабейших, не то, что победить, Объединенный Флот бы до весны не протянул, в волны «втоптали». И сейчас Николай Оттович отчетливо представил, как вытянется лицо у Матусевича, покрытое багрянцем, и какие слова обрушит на его повинную голову старый приятель. Но тут что угодно стерпеть придется, и только бить себя в грудь как монах перед распятием, повторяя «mea culpa». Хотя вряд ли бы японцы приняли бой в таком составе, наверняка где-то «асамоиды» крутятся с «гарибальдийцами», да еще в запасе пара броненосцев. Не стал бы сам Того так отчаянно рисковать вылазкой и конвоем наскоро отремонтированного корабля.

Подстраховался, иначе просто быть не может!

— Ваше превосходительство, радиограмма от капитана 1-го ранга Дабича, — флаг-офицер протянул бумажку, и, прочитав ее Эссен снова выругался, понимая, что придется уходить как говориться «не солоно нахлебавшись» — приближался еще один отряд вражеских кораблей. Сделать здесь с двумя бронепалубными крейсерами он ничего не сможет, но к завтра к вечеру поспеет к месту рандеву, недалеко вроде, двухсот миль нет…

— Не следует посыпать голову пеплом, Николай Оттович, тут целиком наша ошибка, и нет вашей вины. Просто не стоит недооценивать противника — нашим уходом он воспользовался, чтобы провести подкрепления. Так что там было у него во втором отряде?