Потерянный рыбак (ЛП) - Энн Джуэл Э. - Страница 36

Фишер прижал руку у меня над головой к двери и закрыл ее передо мной.

— Это лучшая идея, которая когда-либо приходила мне в голову.

Я повернулась и толкнула его в грудь.

Он приподнял бровь и ухмыльнулся.

— Ты можешь толкать меня сколько угодно, но это все равно не изменит того, чего я хочу.

Я закашлялась от смеха.

— Чего ты хочешь? Чего ты хочешь? А как насчет того, чего я…

В мгновение ока он оказался рядом со мной.

Губы.

Язык.

Руки.

Рыбацкий торнадо.

Моя куртка … его толстовка с капюшоном… пропали.

Три шага по направлению к коридору… Рубашки сброшены.

Еще несколько шагов… галстук на моей рабочей форме был расстегнут, пока я торопливо расстёгивала пуговицу и молнию на его джинсах.

В нескольких футах от двери спальни он прижал меня спиной к стене и поцеловал в шею, одновременно спуская бретельки моего лифчика вниз по рукам, обнажая грудь.

— Фишер… — Мои пальцы зарылись в его волосы, пока он лизал, посасывал и покусывал мои соски.

— Привет. Есть кто дома? Привет…

Рори.

Мы замерли, бежать или прятаться было некогда. Не было времени собирать одежду, которая тянулась от двери к нашему точному месту, которое оказалось на виду у Рори, с неестественно широко раскрытыми глазами и прижатой ко рту рукой.

Я закрыла глаза и съежилась.

Фишер выпрямился, застегнул джинсы, взял меня за плечи, повел в спальню и закрыл за мной дверь.

Я поправила лифчик и прижалась ухом к двери, но из-за моего учащенного дыхания ничего не было слышно.

— Рори… Ты когда-нибудь слышала о том, что нужно стучать?

— Что, во ИМЯ всего святого, происходит?

Я вздрогнула. Я не могла припомнить случая за всю свою жизнь, чтобы голос моей мамы звучал так сердито.

— Я люблю ее.

Смертельный выстрел. Фишер только что сразил меня наповал. Заарканил мое сердце. И запер его в своем замке, где потребуется армия или стихийное бедствие, чтобы украсть его у него.

— Это не ответ! Это моя дочь. Что, черт возьми, ты делаешь с моей дочерью? Она на десять лет моложе тебя… И ТЫ ПОМОЛВЛЕН!

На несколько секунд воцарилось неловкое молчание.

Затем Фишер заговорил. Спокойный. Контролируемый. Как ни в чем не бывало.

— Я люблю ее.

Слезы обожгли мне глаза, и я больше не могла этого выносить. Я открыла дверь.

— Оставайся в спальне, Риз, — сказал Фишер, стоя ко мне спиной, в то время как Рори пристально смотрела на меня.

Мой герой. Защищающий меня. Любящий меня …

Застегивая штаны, я медленно побрела по коридору.

Рори сжала челюсти, готовясь к тому, что, по ее мнению, я собиралась сказать.

Отстаивать свою точку зрения?

Извиняться?

Молить о прощении?

Ни один из вышеперечисленных вариантов. Я вышла из спальни по одной-единственной причине. Повернувшись к Фишеру, я заморгала, и слезы потекли ручьями, когда я приподнялась на носочки, прижала ладони к его лицу и прошептала:

— Я люблю тебя, мой потерянный рыбак, — прежде чем поцеловать его.

Нежно и медленно.

Не обращая внимания на Рори и ее громкий вздох.

Когда поцелуй закончился, он улыбнулся и вытер мои щеки, глядя на меня с таким обожанием, словно Рори здесь не было. Как будто мы были в нашем пузыре.

Затем я повернулась, подняла рубашку и куртку, натянула их и направилась к двери, ведущей в гараж, где сунула ноги обратно в туфли.

— Пойдем домой, мама.

Мама.

Я редко, если вообще когда-либо, называла ее так, но в тот день я покидала дом Фишера с переполненным сердцем, направляясь домой, чтобы рассказать обо всем маме.

Одно дело — слышать, как кто-то говорит тебе, что любит тебя. Это же было что-то совершенно другое, бесконечно более особенное — слышать, как он говорит эти слова кому-то другому, словно это в трех словах объясняет его существование.

Я люблю ее.

Я была самой счастливой «ее» на свете.

Глава 23

Я вернулась домой на несколько минут раньше Рори. Возможно, она задержалась, чтобы высказать Фишеру еще несколько соображений.

— Эй, ты выглядишь измученной, — сказала Роуз, оторвавшись от своего компьютера за кухонным столом. Затем она прищурилась. — Ты плакала?

Я кивнула, ставя сумку на пол в прихожей.

— Рори будет здесь с минуты на минуту. Мне нужно поговорить с ней наедине. Ты не могла бы поработать какое-то время в кафе или библиотеке?

Роуз несколько секунд сохраняла озабоченное выражение лица, прежде чем кивнуть.

— Уже пора?

Почувствовав новый приступ слез, я просто кивнула.

— Давно пора, — с трудом выдавила я.

— Она знает.

Я кивнула.

Роуз встала и закрыла свой компьютер.

— О боже… это будут тяжелые выходные. — Она положила компьютер в сумку-мессенджер и повесила ее на плечо как раз в тот момент, когда Рори вошла в дом.

Они встретились взглядами. И Роуз как будто одним взглядом подтвердила свою роль.

Рори медленно покачала головой и поморщилась.

— Невероятно, черт возьми.

Роуз остановилась, прежде чем выйти через заднюю дверь.

— Помнишь «запретную любовь»? — Она наклонилась, чтобы поцеловать Рори в щеку, но Рори отстранилась.

Она избегала смотреть Роуз в глаза, не говоря уже о том, чтобы отвечать на ее замечание. Роуз несколько раз кивнула в знак согласия, склонила голову и направилась к двери, осторожно прикрыв ее за собой.

— Что ты наделала? — прошептала Рори.

— Я переехала в Колорадо, чтобы воссоединиться со своей матерью после того, как она вышла из тюрьмы. Затем она оставила меня на месяц. Она оставила меня одну в новом штате, в доме с незнакомцем, и она была совершенно уверена, что этот незнакомец присмотрит за мной. И я сделала то, о чем ты меня просила. Я доверяла ему. А потом я влюбилась в него.

Рори медленно подняла взгляд, на ее милом личике отразилось замешательство.

— К-когда… — У нее словно во второй раз вышибло воздух из легких. — Когда это началось? Это началось тогда? Это продолжается уже много лет? — Она снова начала нервничать.

— Мы не были вместе много лет. Так что нет. Все закончилось много лет назад. Тогда для нас было неподходящее время. Поэтому я ушла. Я последовала за своими мечтами. И я позволила ему уйти. Я и представить себе не могла, что вернусь к нему таким образом. Он не помнит меня, не помнит нас. И я никогда не думала, что причиной трагедии станет то, что у него есть невеста, которую он тоже не помнит.

— Господи … Риз… вы были… вы были вдвоем…

Я покачала головой.

— Не надо. Не спрашивай об этом. Ответ не такой уж и однозначный. И правда, которую ты не захочешь услышать, заключается в том, что, что бы мы ни делали, мы делали это как двое взрослых людей по обоюдному согласию. Он не использовал меня в своих интересах.

Она вытерла глаза, прежде чем с них скатились слезы.

— Он причинил тебе боль?

Я грустно улыбнулась ей.

— Нет. Ну, только моему сердцу. Он ранил мое сердце, но только потому, что я была слишком молода и глупа, чтобы беречь его получше.

— Когда ты ему сказала? — Она прошла к кухонному столу и опустилась на стул, а я осталась стоять, прислонившись к стене у холодильника.

— Когда я ему сказала, что?

— Ну, он тебя не помнил. Так, когда же ты рассказала ему о вас двоих? О том, что произошло между вами пять лет назад.

Слегка покачав головой, я пробормотала:

— Я ему ничего не рассказывала.

Рори прищурилась.

— Ты ему ничего не рассказала?

Я пожала плечами.

— Я сказала ему, что какое-то время жила с тобой в его подвале. Сказала ему, что работала на него. Я сказала ему, что мы были друзьями. Что когда ты была в Калифорнии, мы ходили на один из концертов Арни. Я встретилась со школьной подругой и ее парнем. Фишер пригласил Энджи, потому что она была в городе, а его семья настояла, чтобы он сводил ее на концерт. Своего рода тройное свидание.

— С кем у тебя было свидание?

— Арни.