Тайное местечко (СИ) - Балашова Виктория Викторовна - Страница 9

Ничего и никого, конечно же не нашли ни соседские мальчики, ни вызванные полицейские и поисковики. Да и сама Вера Васильевна, мама Олеси, сердцем чуяла, что не найдут они никого. Сердце сжималось от тоски, но не было ощущения гибели дочки, просто оно, глупенькое, понимало, что больше не услышит и не увидит доченьку свою. Вот когда бабушки, амы или отца не стало, так сразу и поняла это Вера Васильевна. Объяснить не смогла бы никому, а сердце уже знало. А вот теперь всё еще страннее. Чувствовала разлуку, но не смерть. И плакала, стенала душа! Рвалась к дочке, а куда? Никто не смог сказать, что же случилось с её кровинушкой. И где теперь искать следы её. Спать Вера Васильевна не могла, глаза не закрывались, всё сверкало перед ними и неслось калейдоскопом. Вот Олеся маленькая, вот на руках у её матери Алевтины. Вот муж, отец Олесеньки, мужчина сильный и могучий, всю жизнь отдавший себя своему селу и отработавший трактористом, а потом и комбайнёром, сажает дочку на одну лишь ладошку руки и поднимает её высоко над собой:

— Смотри, дочка, какой большой твой Мир! Расти большая на радость ему!

А Вера почти и не дышит, так страшно, что дочка не удержится и упадёт…. А потом первый класс, букет модных гладиолусов из маминой теплицы. Всегда любила гладиолусы. А маленькие куцые хвостики дочки вертелись на ветру, как те бутоны. Маленькие, потому, что она хотела короткую стрижку, а мать была против, вот и чикнула сама свои косы ножницами да под корешок… И ровняли их потом, как могли. Только парикмахер в дамском салоне смеялась, когда стригла ту лесенку, дескать: смена растёт!

Банты совсем не держались, так отец сказал:

— На гвоздях будет крепче.

Вот ведь егозёнка! И как ей это в голову пришло? Хотя, вот такая Олеся всегда была — если что решила, то так и сделает.

Это она не разрешения спрашивала, а доводила до сведения.

Смеялся её отец.

Потом калейдоскоп провернулся на зимы, с их утрениками и ёлками…

А из глаз бежали слезы бессилия что-либо изменить. И так хотелось знать, где же дочка. На другой день поиски продолжились, подключился район, но ничего не изменилось для Веры Васильевны. И так страшилась она ночи, где снова будет её кружить калейдоскопом воспоминаний и боли.

Сидеть дома она не могла, так и стояла у околицы и встречала — провожала каждого, кто помогал искать её доченьку. Телефон теперь из рук не выпускала, если что — ей могут позвонить. Но он молчал, как и молчало всё кругом, не помогая найти Олесеньку.

Вернулись последние поисковики уже по темноте, говорили слова ободрения, призывали верить. Нинка уже просто молчаливой тенью была рядом, чтобы просто суметь хоть присутствием облегчить боль ожидания. Слова тут были уже лишними. Это понимали обе.

Проводя последнего поисковика словами благодарности, Вера Васильевна побрела домой. Нина проводив её и попрощавшись ушла к себе. Вера Васильевна старела словно на глазах. Ведь совсем ещё молодая, но эта непонятная ситуация с потерей Олеси вот прямо рядом с домом сильно выбила женщину из реальности. Она не ела и почти не пила, и не сводила глаз с кромки леса, ожидая новостей о дочери.

Придя домой Вера Васильевна побрела к дивану, спать не хотелось, но и калейдоскоп воспоминаний души и сердца смотреть сил не было. А, собственно, альтернативу никто не предлагал. Но, на удивление, калейдоскопа сегодня не включили. Или может, обессиленная женщина потеряла сознание? Нет, всего лишь сработала как надо магия родного Мира и зов крови. Едва голова коснулась подушки, сознание поволокло к родной душе. И вот, стоит перед матерью её потерянное чадо — её Олесюшка, но такая, как видела она три дня назад. Да и одёжа та же:

— Олеся, доченька! Ты нашлась? Ты жива?

Кинулась к дочери Вера Васильевна, ощутив тепло тела дочери, слыша, как бьется сердечко у той в груди! И видя ответные слёзы Олеси.

— Чего ты плачешь, доченька? Теперь ведь всё хорошо будет, ты нашлась! Где ты была? Расскажешь?

— Мамочка! Мамуленька моя! Да, я нашлась, и теперь всё будет хорошо! Ты только выслушай меня. Хочешь, присядем? Вот, под березкой.

— Конечно, присядем. А где мы? Я же вроде дома была, и ночь на дворе. Или мне это снится? Ты ведь не исчезнешь?

Тревога в голосе мамы вызвала новый поток слез у Олеси. А мамы стала словно дрожать, норовя исчезнуть. Про такое бабушка Глаша тоже предупреждала, но сказала, что тут она бессильна, тогда придется в другой день пробовать снова. Олеся была просто в панике! Ведь она пришла проститься и хоть чуть успокоить маму. И не получалось. Итак это было сделать очень больно, так ещё мама не хочет признавать эту встречу. Не часто Олеся сможет ходить через сон к матери, это ей бабушка Глаша тоже объяснила. Сейчас получилось благодаря заемной силе бабушки Глаши. А когда девушка сможет накопить свою, это она не знала.

И тут из-за березки вышла молодая и какая-то знакомая женщина:

— Вера!

Раздался её строгий и тёплый голос

— Мама? Мамочка, ты здесь? Но…ты же... Олеся что, умерла? НЕТ! Не хочу! Нет!

Хлесткая, но при этом очень ласковая какая-то пощечина помогла Вере Васильевне не скатиться в истерику и не исчезнуть из Мира сновидений, окончательно погубив возможность пообщаться.

Олеся тоже была ошарашена этим появлением. Встреча то её, как тут оказалась бабушка?

— Бабушка? Я тебя и не видела такой молоденькой! Но откуда ты тут?

— Да пришла свою дань отдать, есть ведь и моя невольная вина в произошедшем. Ты же понимаешь, о чём я?

— А твоя-то в чём.

— Ну, хотя бы в том, что я не твоя бабушка, а твоя прабабушка, не Алевтина я, а её мама Пелагея. И это именно я тогда сбежала и выбрала для защиты потомков Рода Землю.

— Бабушка?

Это подала теперь голос ошарашенная Вера Васильевна. Она присмотрелась, и действительно поняла, что это не мама. Но как же они были похожи, хотя, и Олеся была очень похожа на Пелагею, какой та сейчас явилась перед ними. О бабушке то она никогда ничего и не знала. Некому было рассказать. Мама Аля сразу сиротой осталась.

— Да, но всё потом. Сейчас дай возможность Олесюшке донести до тебя весточку. А я тут недалеча посижу, посмотрю на потомков, полюбуюсь вами. Не видела ведь раньше. Не могла. А вот сюда смогла прорваться, Аглая Дормидонтовна подсобила. Добрейшей души Ягиня!

Силой воли Олеся собралась и стала рассказывать маме, что, прабабушка Пелагея это и есть, мама бабушки Алевтины, и была она родом не с Земли. Что занесло её туда не по воле Богов, а наперекор судьбе Рода. А теперь Олесю призвал Род, их с мамой Род, но неизвестный обеим. И принадлежат они к Роду Сойки. Теперь вот Олесе предстоит путь в их земли и знакомство с Родом. Рассказала Олеся и о том, что попала в их родной Мир вместе с парнем Остапом, он хороший, и тоже тем Миром был призван к своему Роду с Земли. Живет родня парня в Псковской области, в Опочке, назвала и заставила растерянную женщину выучить номер телефона мамы Остапа, с наказом позвонить ей завтра после обеда. Зовут маму парня Екатерина Александровна Барсукова. Вот почти такой же рассказ будет знать и она, ибо Остап сейчас тоже старается передать весточку на Землю своим родным, только отцу. Остап тоже потерялся в лесу, он как и Олеся пошел по- землянику. Так их и затянули и перенесли в другой Мир, Мир их Рода. Олеся сказала, что они там встретили хорошую и добрую бабушку Глашу, ту самую Аглаю Дормидонтовну, что помогла им и с Пелагеей встретиться. Баба Глаша их с Остапом и приветила, кормит и даже сейчас помогает передать эти новости на Землю. Там Мир, где есть Боги, которые у нас назывались языческими. Там есть ворожба. И когда Олеся и Остап научатся чему смогут, они снова постараются связаться с родными. И потому важно, чтобы родные уже сейчас были на связи и понимали, что это им не приснилось, и их дети действительно попали в другой Мир.

— И ещё, чтобы ты понимала, что тебе не приснилась наша встреча, а мы с тобой действительно общались в этом сновиденческом Мире, я тебе отдам свои часы, те самые, что бабушки Алевтины были. Ты с ними в руке и проснёшься, и всё помнить будешь. Но часы будут с тобой недолго, долго я не умею, да и вещь через Мир сновидения навсегда не передаётся. Просто тебе часть моего тепла и реальности. Может и папе показать успеешь. Он же сегодня возвращается? Ты не плачь обо мне, а то, как сказала бабушка Глаша, мне тут плохо будет, и тебе там плохо будет, и мне сложно будет в Род наш войти.