Тайное местечко (СИ) - Балашова Виктория Викторовна - Страница 14

Плылось ребятам хорошо. Речка была спокойная, без волн, но торопливая, что тоже было на руку. А Олеся решила тоже освоить греблю одним веслом:

— Надо и мне греблю освоить, чтобы и ты отдохнуть мог, и чтобы просто уметь это делать.

— Слушай, я то не против, но лодочка то совсем малышка, справишься? — посмотрел парень на девушку скептически, — да и весло у нас одно, мало ли уронишь?

Тут уже Олеся изобразила лицо униженной и оскорблённой и настояла на своём. Тогда Остап, пожав плечами, взял веревку и не смотря на сердитое лицо девушки, привязал весло веревкой к лодке. Веревка была длинной, движениям гребца не мешала. Олеся встала править, сидя ей, не такой высокой и сильной, как парень, было не так удобно. Вот тут то главное веселье и началось. Сначала она могла лишь чуть подправлять движение лодки в течении реки, а скорость от её потуг не увеличивалась от слова совсем. Тогда девушка решила действовать энергичнее и… Конечно же полетела за борт, не удержавшись на ногах. Причём, она в одну сторону, весло в другую, и его Остап и из виду то потерял, пока вылавливал «гребчиху» из воды, стараясь не перевернуть их маленькое судёнышко. Про весло только потом и вспомнил. Красноречиво посмотрел на мокрую поникшую девушку и потянув за веревку выловил их драгоценный девайс плавательного средства передвижения. Но потом устыдившись, всё же приободрил попутчицу:

— Не переживай, день длинный, тёплый, одежда высохнет, а грести я тебя ещё научу! Ты молодец, действительно лучше учиться всему, что может пригодиться. Выше нос, Лесюшка! Да и не устаю я грести по течению.

Олеся решила не играть долго в обиженку и ответила своему кормчему благодарным взглядом. Ведь он, молодец такой, не повелся на её обижалки и сохранил им весло, да и её так ловко в лодку втащил. А она думала, придётся плыть к берегу и только там грузиться обратно словно мокрой собачёнке. Одежда же, и правда, быстро высохла на солнышке.

— Спасибо тебе.

— Всегда к вашим услугам, миледи. И здесь я будто снимаю шляпу с шикарным пером и делаю изящный поклон.

— Паяц!

— Как скажешь. У нас в семье, конечно, одни мальчишки, и из женщин была только мама, бабушка и двоюродные сестры, но даже так мы заучили, что с женщинами лучше не спорить, себе дороже выйдет, — широко улыбнувшись и подмигнув выдал Остап.

— Вот ты язва! Как же хорошо, что у меня таких братьев не было в детстве. Хотя… Всё же жаль, что я своего братика не увижу теперь. — взгрустнулось Олесе.

— Ты ж говорила, что у тебя нет братьев и сестёр. Одна у мамы. Или про двоюродного речь?

— Не, про родного. Но его ещё и нет на свете. Он у мамы с папой родится позже. А я никогда его не смогу увидеть.

— А откуда ты знаешь? Стала провидицей?

Заинтересовался Остап.

— Нет, — засмеялась девушка, — просто прабабушка такой подарок маме сделала, чтобы они с папой совсем одни не остались. И сказала, что сын будет в папин род, и его за мной во след сюда не заберут. Только им будет надёжа и опора.

— Понял. А мой прадед отца успокоил, что остальные братья не той крови, и тоже только я сюда, а они все там останутся.

Вздохнул и Остап. Выдернули вот только их двоих, за сомнительные заслуги иной крови.

— Мы с тобой другой крови, ты и я.

Решила подбодрить теперь и парня девушка. Тот шутку поддержал:

— Я вижу тебя, Кааааа.

За что получил в шутку мокрой косынкой, которую как раз отжимала девушка, и оба рассмеялись, решив, что раз ничего нельзя изменить, то и печалиться без толку.

Места они проплывали тихие, но очень красивые. В речке оба видели и рыбу, она тут непуганная плавала прямо возле лодки. И Остап уже несколько минут размышлял над тем, как бы её поймать, снастей-то нет. Не штанами же черпать. Да и рыбак он был так себе. Эту науку деда он не очень успешно перенял. А рыбка манила, приковывала к себе взор.

— Олесь, а ты рыбку любишь кушать?

— Очень, а что есть предложение по рыбе?

— Ну, я пока думаю. Но она так нагло здесь плавает. Надо бы её проучить!

— А как мы это сделаем?

— Вот я на твой платок посмотрел, и подумал, может на берегу отломим или найдём типа рогатины и состряпаем что-то на вроде сачка? Я свою футболку пожертвую на это благое дело, ну, с возвратом после в первоначальный вид.

— Давай! Я за любой кипишь, особенно, если он сулит деликатесную еду!

Высмотрев кусты невдалеке от берега, они подплыли и вытащив лодку повыше, чтобы не уплыла, Остап отправился за нужными ветками, оставив Олесю у лодки размять ножки.

Ветка нужной крепости и упругости не находилась долго. Но, всё же нашлась. Остап вернулся победителем. Плыть решил без Олеси, чтобы если перевернёт лодку, они не оказались без припасов и вещей. Выложив все их небольшие пожитки и оставив Олесю, поплыл на рыбную охоту. А дальше всё было, как в сказке, не в смысле — сказочно порыбачил и приплыл с полной рыбы лодкой, а в смысле, несколько раз закидывал он свой «невод — сачок, а черпал он только воду, парусило несчастную футболку так, что движения Остапа получались не молниеносными, как в его мечтах, а плавными и тягучими, так, что рыбы успевали не только уплыть, а ещё и повернуться и поржать над горе — рыбаком. Так, несолоно хлебавши и вернулся Остап на берег. Но вернулся он не разочарованным, а ещё больше раззадоренным. Теперь рыбы хотелось ещё больше! А чего она дразнится? Но тактику пришлось изменить. Решили устроить на мелководье, когда такое попадётся, в заводи, и поймать эту шуструю скользкую нахалку на уху и на жарёху. Сказано — сделано. Пожитки были снова сложены в лодке, там же сидела и подсохшая Олеся, которая теперь была озадачена высматриванием подходящего бережка. И очень даже вскорости, Олеся подала знак Остапу, что видит пологий и песчаный бережок. Туда он и направил их лодочку.

Подходящий берег оказался с сюрпризом — за кустами журчал небольшой ручей, что впадал в Выжегру. Это ещё больше понравилось Остапу. Заводь они быстро с Олесей расширили и углубив один из берегов ручья, подготовили и стали ждать. Рыба действительно в их заводь заплывала, но как ловить? Ведром? Руками? Футболкой? Ничего из этого не помогало. Ребята уже оба были мокрыми, но счёт по-прежнему был в пользу рыбы. Что-то из разряда 20:0. И тут Остап решил пройти выше по течению ручья. Там он и заметил, что за поворотом ручей разливался каменными перекатами, при этом, воды там было в достатке, и рыба радостно шла вверх против течения ручья. Перекаты были долгими, и кое-где рыба просто стояла за камнями и отдыхала для следующего рывка. Конечно же ловить такую, пусть даже уставшую рыбу, сноровки ни у Остапа, ни у Олеси не было. Тут и вспомнилась тихая охота с острогой. Парень нашёл подходящую палку, ножом заострил один её конец, обжёг его на костре для жёсткости и остроты. Олеся же скакала вокруг и поджуживала его. Девушка оказалась очень азартной и заводной. И рыбы ей тоже теперь хотелось ещё больше.

Путешественники, едва отправившись в путешествие, как-то сразу договорились, что не гонят коней к своим родичам, а просто наслаждаются этой дорогой, смотрят красоты и путешествуют с удовольствием. И вот такое отклонение маршрута на рыбалку их явно веселило и развлекало. Да и приз ожидался существенный.

Когда приготовления были закончены, Остап вышел на тропу войны, что сам же и объявил наглой рыбе, что даже не знала этого о себе, и не ведала политической обстановки. Ну, ей же хуже. Олесю Остап попросил быть на берегу, и оттуда помогать и руководить его движениями. А сам он замер у камней, сообразив подойти так, чтобы рыба не видела ни его ни его тень от солнца. Охота началась.

Ну, тут тоже было сказочно, в сё в том же смысле, поначалу. Ведь здесь нужна была сноровка и умения. А ничего из этого у Остапа не было в помине. Но была логика и умения думать и сопоставлять. Это же только сидя на диване всё просто и легко: рыба подошла, ты её наколол и вуаля! Но подводных камней оказалось больше чем в этом ручье. Надо было стоять неподвижно, дождаться той своей жертвы у близкого камня, куда сможешь дотянуться, потом молниеносный выпад острогой, где рыба должна оказаться наколотой на острие. Но и это не всё! Потом пришло понимание, как же сделать так, чтобы эта рыба оказалась таки вытащенной на берег! Не будем говорить, сколько было неудачных попыток, пока Остап сообразил, что рыбу надо немного подержать, наколотой, чтобы она слегка устала… А потом изобразить некий бросок острогой, словно подковыривая и подбрасывая эту жертву на берег. Олеся уже устала радостно орать каждому успешному накалыванию, поняв, что не это главное. И просто молча «болела» за своего. И когда долгожданная и такая желанная рыба наконец-то была выброшена к её ногам, она смогла только нечленораздельно что-то просипеть и вопросительно посмотреть на рыбака, на лице которого застыло такое же изумление, словно рыба только что, вздохнув, сама вышла на берег, чтобы не мучать больше никого из горе — рыбаков.