Начальник Культуры (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 7

Я поднял голову. Глаза у него дёрнулись в сторону, не выдержал взгляда.

— Человек, который видит, что твои ботинки зашиты чёрной капроновой ниткой, а обручальное кольцо у тебя затёртое. Значит, деньги домой несёшь, жене, на семью. Это правильно.

Мужик опешил.

— Только вот шоколадки ты таскаешь не семье, – я кивнул на угол его стола, где под кипой бумаг торчал уголок шоколадной обёртки. Точно такая же была на подоконнике, рядом с болтающими тётками.

Тётки прыснули, но быстро заткнулись под моим взглядом.

— Извини, дружок, тебе придется пересесть. Ну и за работу пора браться, хорош чаи гонять.

— Тут так не бывает! — выдавил он.

— Теперь бывает, — ответил я спокойно.

Он замолчал. Потом шумно выдохнул, сгрёб бумаги и пересел к батарее.

— Молодой, — буркнул. — Ещё не знаешь, куда попал.

— Мы один коллектив, — подмигнул я. — Один корабль, так сказать. Если команда с капитаном, то бури нам не страшны. Давайте учиться работать в команде.

Не успел я толком разложиться, как в кабинет ворвался взволнованный замглавы.

— Максим Валерьевич! Тут это… срочно!

— Где горит?

— Кай Метов! Через два часа! Концерт! А у нас ни афиш, ни сцены, ни аппаратуры!

Я медленно поднял глаза.

— В эту дыру — Кай Метов?

— Да! Сам Натан Леонидович сказал!

Я встал, накинул пальто. Не успел приступить к обязанностям, уже аврал на меня повесили. Не просто так меня назначили, ой не просто… Ну да ладно, разберемся.

— Поехали в дом культуры… — кивнул я на дверь.

***

Дом культуры был как всё в этом городке — застывший с прошлых времен бетонный гроб, с облупленным фасадом и дверями, которые могли и вылететь при хорошем сквозняке. Из-под крыши свисала ледяная бахрома, из подвала тянуло кошками и плесенью. На стене — облезлый плакат с предвыборными обещаниями губернатора области.

Я уже был здесь вчера, а теперь осмотрелся более тщательно. Внутри — как в коммунальной кухне. Пыль, запах сырости и несвежих тряпок. В зале одна акустическая колонка валяется боком, другая подпёрта железякой. На сцене прогнувшийся настил, занавес с пятнами — то ли кетчуп, то ли кровь. У сцены бродили в шалях три тетки с гранёными стаканами чая в руках и ложкой на троих, грызли сушки. На меня посмотрели, как на проверку из Москвы.

— Кто директор? — спросил я.

— Павел Аристархович! — выдохнула одна из баб.

Через пять минут появился Павел Аристархович — пузатый, в рубашке, которая трещала на объемистом животе, и с румяными щеками.

— Здравствуйте, я…

— Где сцена? — перебил я.

— Вот! — обиделся он, включив шаткую лампу.

— Ты это серьёзно? — я даже улыбнулся.

— Ну а что вы хотите, простите… Вы?

— Максим Валерьевич. Новый начальник культуры. — Где афиши?

— Типография подвела… — замямлил тот.

— Где аппаратура?

— Часть сломалась, часть в спортзале, там свадьбу играть будут, напрокат им даём, чтобы хоть как-то денег на кулисы заработать..

— Понятно.

За следующий час я поднял на уши всех.

— Павел Аристархович! Так, смотри сюда! По сцене — половую доску закрепить, занавеску через утюг, в туалетах убрать ведра, аппаратуру стянуть хоть из школы, хоть из горсовета. Уборщицы пусть метут и заодно занавес заменят. Ткань нужна… И всё это — за час, максимум два. Время пошло.

— Но…

— Выполнять.

Начали бегать, суетиться и даже работать.

Через час зал уже был похож на зал, а не на приют для бездомных. Тетки побежали за гобеленом, нашелся в подвале с реквизитом подходящий кусок ткани для занавеса. Аппаратуру кое-как наскребли в соседней школе — одна колонка советская, вторая «Генерал саунд» из магазина «Эльдорадо». Звук — как из дырявого ведра, но хоть работает.

Павел Аристархович трясущимися руками вытащил из кармана мятый конверт и виновато сглотнул.

— Вот это на оплату.

— На оплату чего? — я даже не сразу понял.

— Каю Метову. Три тысячи рублей.

— Вы издеваетесь?

— Простите… В смысле?

— Ты мне хочешь сказать, что звезда Российского масштаба едет в твою, то есть в нашу, дыру за три косаря?

— Ну да, — заметил он. — Договор такой. Вот, могу показать, — пузан потянулся в карман.

— За три тысячи даже баянист Кузьмич, что на площади песни горланит, не выступил бы, не то что Метов.

— Ну мы ж газеты видели… Вот, Максим Валерьевич, чего вы нас совсем за людей не держите! Всё есть!

Он вручил мне какую-то папку. Я открыл и обнаружил там вклеенную вырезку из нашей районной газеты — мутная фотка, где какой-то тип в очках и блестящей рубашке позирует с микрофоном. Подпись: «Скоро к нам приедет сам Кай Метов».

Я всмотрелся в лицо персонажа на снимке.

— Это чё за урюк?

— Кай Метов же… — Павел Аристархович пожал плечами.

Это Кай Метов? Тогда я китайский акробат. Я смотрю ещё раз. Ну да, написано «Кай Метов», а выглядит как брат моего соседа Коляна, который свадьбы ведет за литр и коробку конфет.

— Нам так сказали! Он сам фото для газеты прислал. Ошибки быть не может!

Я закрыл папку и сунул ее обратно директору.

— Паш, — сказал я спокойно, — ты уверен, что это тот самый Кай Метов?

— Ну, нам так сказали…

— Деньги пока держи. Если это окажется не Кай Метов, он мне сам доплатит за моральный ущерб.

Я вышел на крыльцо, чтобы подышать свежим воздухом. Любопытно было вот что — как этот «Кай Метов» будет проходить по отчётности. Полагаю, там вопрос далеко не трех тысяч рублей, а нолика этак на два больше…

Там уже стоял Аристархович и курил одну за одной сигареты. Нервничал, на меня посмотрел с опаской.

— Ну и как думаешь, кого нам сейчас привезут — легенду 90-х или продавца пылесосов со станции? — подмигнул ему я.

Снег валил хлопьями. Вдалеке затормозила маршрутка, из нее вываливался щуплый мужчина в лакированных туфлях, блестящей рубашке и с застывшей коркой геля или лака на волосах.

— Вон он, — директор впопыхах затушил бычок о стену.

— Ну, пойдём встречать дорогого гостя! Ты одну хоть песню его знаешь?

— Ну… позишн намбер уан, — пропел Аристархович, оживившись. — И что-то про позднюю любовь…

— Понятно.

Мы пошли знакомиться со «звездой». Тыц-тыц…

Эпатажный тип в лакированных туфлях и блестящей рубашке вывалился из маршрутки, как будто его везли не на концерт, а на работу, на фабрику. За ним вылезла бабушка с сеткой лука, мужик с клеткой, в которой орала курица, и какой-то пацан с мешком не пойми чего. Все разбрелись по разным сторонам, а наш артист, покрутив головой, направился к ДК.

Вообще, конечно, звезд из аэропорта забирают, а этот к народу близко, раз на маршрутке ездит.

Эпатажный держал в руках потёртую папку, из кармана торчала расчёска с обломанными зубьями, а лакированные туфли сразу же утонули в снежной каше. На такую «звезду» даже воробьи не повернули бы голову.

Я стоял на крыльце облезлого клуба, где ещё с советских времён присохла вывеска «… имени XXII съезда КПСС», давно уже покорёженная и с выцветшими буквами.

Оглядел будущего «всенародного любимца» с ног до головы. Лицо у него было как у человека, которого всю жизнь отправляют «не туда» — то в профтехучилище, то на картошку, то на стройку народного хозяйства.

Я поднял руку, чтобы этот товарищ меня заметил и вышел ему навстречу.

— Добро пожаловать в культурную столицу нашего района, в славный город Белый яр, — сказал я с такой улыбкой, с какой в советских фильмах комсорги встречали молодых передовиков с полей.

Он дёрнулся, состроил что-то похожее на улыбку, но глазки его почему-то запрыгали, как шальная пуля в ржавой бочке.

— Да, да… здравствуйте… — голосок у Кая тонкий, но прокуренный, что у шкодливого двоечника.

Не так я себе представлял Кая. Пусть даже Метова. Ладонь тянет нерешительно —, но я не протягиваю руку в ответ.

— Документы есть?