Ведьмы.Ру (СИ) - Демина Карина - Страница 18

— Это да…

— Что там с центром?

Во внедорожнике было чисто и воняло ванилью. Такой вот химозной дешёвой ванилью. От запаха в носу засвербело, а ещё сила шевельнулась, явно недовольная окружением и состоянием Данилы.

Так.

Это не нормально.

— С центром? А… ну да… с центром… неужели тебя и вправду беспокоит?

— А что, не надо?

— Не знаю… как выяснилось, страховку-то ты продлил, да не с прежней компанией, а с новой. Какой-то своеобразной весьма. И договор хитрый. Там столько исключений и ограничений, что наши юристы даже не знают, с какой стороны подступиться. Хорошо, если часть ущерба выбьют, но может и так, что судебные издержки перекроют прибыль. А так — центр закрыли. Как надолго — не известно…

— Мыши? — Данила искренне понадеялся, что саблезубые мыши ему примерещились.

Всё же во время разговора с отцом он был не совсем, чтобы адекватен. А если так, то как знать, что именно из сказанного правда, а что примерещилось.

— Мыши, — подтвердил Алёшка.

— Саблезубые?

— И чешуйчатые…

— Не бывает саблезубых чешуйчатых мышей.

— Ты без аппарата же?

С чего такая смена позиции? Хотя… как-то про телефон Данила запамятовал.

— На вот, — Алёшка вытащил из бардачка телефон и, протерев, сунул. — Симку я восстановил.

— А мой…

— Твой сгорел, когда ты со Стасиком развлекался.

Прозвучало донельзя двусмысленно.

— А это мой, старый. Захочешь новый — купишь. Но если не нравится.

— Нравится, — мрачно произнёс Данила, пытаясь включить эту лопату. И главное, с трещиной поперёк экрана. Такую и людям-то показывать стыдно. — Спасибо большое.

— Надо же. И вежливым умеешь быть… кстати, дядя Антон просил передать, чтоб ты с делом не затягивал. Документы вот.

Следом за телефоном из бардачка появилась папка, серенькая, бумажная и на завязках. Кто сейчас такие использует?

— И что как только решишь проблему, так сразу и возвращайся…

Кузен глянул так, с интересном. Но не полез спрашивать. Хотя всё равно любопытно.

— Если решишь, — не удержался он. — Вводи запрос. «Мыши жрут торговый центр». Или как-то так…

Шутит?

Нет.

Кузен не шутил.

Мыши и вправду жрали. Его, Данилы, торговый центр. Причём с аппетитом и каким-то нездоровым энтузиазмом. Кто бы ни снимал, он явно был человеком отчаянно храбрым. Сам бы Данила в жизни не рискнул подобраться к этим тварям.

Мыши?

Может, когда-то в прошлом они и были мышами, но вот…

— Они… здоровые… это вообще мыши?

Здоровущие. Даже больше крыс, если так-то. И главное, что действительно в чешуе. А помимо зубов, что с веселым хрустом впивались в усиленный магией пластик перегородки, имелись ещё когти.

Острые, судя по тому, что в бронированные стёкла щитов они входили с лёгкостью.

— Идут дискуссии… в общем, центр пока не просто закрыт. Его оцепили, а сверху и купол поставили. На всякий случай. Работает служба имперского контроля. И в связи с этим спрошу. Данька… что ты там творил?

— Я⁈

Ничего он не творил! Он вообще старался не заглядывать, вспомнив однажды услышанное, что главная задача начальства — не мешать работать людям. Он и не мешал. Появлялся вот время от времени мотивируя присутствием на трудовые подвиги.

— Это… — Антошка ткнул пальцем в телефон. — Постепенно зачистят. Но мне уже намекнули, что особый отдел уже начал расследование.

Чтоб вас…

Врёт?

— Подозревают, что в центре проводились незаконные эксперименты с магмодифицированием…

Не врёт. Такое выдумать воображения не хватит. У Алёшки с воображением всегда было туго.

— … или работала подпольная лаборатория.

— Какая, на хрен, лаборатория…

Мышь, словно услышав и поняв вопрос, повернулась. Глаза её блеснули алым.

— Судя по вашей со Стасиком истории… своеобразная.

Это… это ж не серьёзно.

Ладно, да, Данила лоханулся, позволив накормить себя этой дрянью. Но это ж ещё не значит…

— Пока пытаются зачистить пространство, а там и следователи работать начнут. Поэтому… Дань, я знаю, что ты меня не любишь.

Мышь поднялась на задние лапы и, нагло так ухмыляясь, пошарила лапой за спиной. И вытащив обломок какой-то трубы, подкинула её, чтобы, поймав в воздухе пастью, просто перекусить пополам.

— Но вот случай такой… пока там, конечно, ничего не нашли.

И не найдут.

Ну какая лаборатория в торговом центре? Это ж… это ж бред. Полный.

— Однако искать будут хорошо. Говорят, это происшествие на особом контроле у самого, — он ткнул пальцем в небеса. — А он не любит неудач.

По спине поползли струйки пота.

— Так что… время ещё есть… эти твари не чувствительны ни к отраве, ни к магии. Ещё повезло, что их почему-то только наш центр и интересует.

Уже «наш»? Пару часов прошло, как Лёшке доверили, а он… к концу дня точно своим считать будет.

— Но рано или поздно средство найдут. А там… если хоть что-то этакое… хоть остаточные следы… ты ж понимаешь? Дядьку допросят. Докторов. А про ваше выступление в клубе, небось, уже знают…

— И что делать?

Получилось донельзя растерянно. Потому что… да потому что в Алёшкиных словах смысл имеется. И ещё какой… особый отдел — это… нет, ну хрень же!

Никто в здравом уме…

Но здравый ум — одно. А отчётность — другое. И… на кого повесят? Кто управлял центром? Кто в клубе сорвался? И отца допросят, и Савельева. Отец ладно, но Савельев точно с особистами воевать не станет. Выложит, как оно есть.

И что?

И то, что лучшего козла отпущения не найти.

— Бежать, — спокойно ответил Алёшка. — Бежать тебе надо.

— Куда?

— Лучше всего за границу. Но можно и в Сибирь.

— Ага, чтоб, когда найдут, далеко возить не пришлось. Сразу на ближнюю каторгу и определят.

Сплошная экономия государственного ресурса выйдет.

— Да ладно, это я так, — Алёшка остановил машину. — Но ты подумай, если что. И звони. Помогу, чем смогу… документы, деньги… есть знакомые. В общем, не затягивай, ладно? Приехали. Вылезай… вон, забор видишь? Тебе туда.

— Так закрыто…

— А ты покричи, — Алёшка, перегнувшись, дверь открыл. — Только громко… чтоб наверняка услышали.

Утро началось с совершенно волшебного запаха.

Что-то сытное, домашнее и сладкое. И ещё кофе. И… и Ульяна открыла глаза, удивляясь тому, что в доме пахнет не плесенью от отсыревшей стены, а едой.

Потом вдруг вспомнила.

И натянула одеяло по самую макушку.

Подумала, что лежать так может вечность, но спустя минуту осознала: у организма совсем другие планы. Он, организм, не желал лежать, а желал в туалет и потом на кухню, или где там едою пахло.

Блин.

Неудобно получилось.

Разговор вчера сам собою затих, как будто все взяли и почувствовали её обиду. Ульяна не хотела, она говорила себе, что это глупо, но всё равно как-то не получалось взять и не обижаться. И потому, когда бабушка сказала, что уже поздно и можно домой, Ульяна с радостью согласилась, что да, поздно.

И да, домой пора.

Спать.

И вот…

Она вздохнула и сказала:

— Надо… вылезать.

И решительно высунула ногу из-под одеяла. В ногу тотчас ткнулось что-то мокрое и холодное, отчего нога сама собой под одеяло нырнула, а Ульяна вскочила, готовая заорать.

— Тяв, — сказал Никита, глядя на неё с укоризной. В круглых тёмных глазах примерещилась даже обида: мол, я к тебе со всей душой, а ты орать.

— Д-доброго утра, — Ульяна натянула одеяло повыше. Родственник он там или нет, но нечего на неё пялиться.

— Тя, — Никита махнул хвостом, к которому уже успела прилипнуть пара колючек. И он, обернувшись, вздохнул, причём совершенно по-человечески. — Гр-ря!

— К соседям лазил? — Ульяна спустила ноги и, наклонившись, подхватила троюродного брата. — Чтоб тебя… и на болото?

Шерсть была мокрой и, кажется, не очень чистой.

— Ты бы лапы мыл, что ли… или вылизывался!

— Р-ряв! — возмутился Никита.