Кот по имени Семён Семёнович Горбунков - Назарова Ольга - Страница 5

Ирина чуть пиццей не поперхнулась.

– Ты кашляешь? – забеспокоился трепетный Сергей, спешно соображая, не мог ли он заразиться – что-то в горле першило с утра. – Врач был? Что сказал?

– Что острое воспаление хитрожабости лечится оперативными методами! – невнятно пробубнила в трубку Ирина.

Ещё бы… как тут внятно-то говорить, если только что откусила от курицы и пиццы и прожевать да глотнуть не успела.

– Иришка, всё так серьёзно? Ты говорить не можешь? Бедная моя… ты мне напиши, что за диагноз! – взволновался Сергей уже всерьёз. – А это вообще… заразно?

Ирину внезапно разобрал такой смех, что она отложила в сторону смартфон вместе с волнительно-трепетным Серёженькой, с трудом справилась с едой, мешающей вдоволь посмеяться и, как это водится у девушек в подобные момент, всхлипнула.

На неё с противоположного конца стола уставился кот, оторвавшийся от куриной грудки и воззрившийся с доброжелательным сочувствием. Ей неоткуда было знать, что он сейчас вспомнил, как ему было обидно, когда он котёнком подошел к человеку, который его подзывал в надежде на общение, ласку, а может, и кусочек чего-нибудь съедобного, а тот его больно пнул.

– Трудно, больно и обидно! Оно и понятно! Только… только ты не плачь, это того точно не стоит – что с них взять-то с пинателей этих? Как можно дать то, чего у самого-то и близко не имеется?! У них же ничегошеньки нету! Ни ласки, ни любви, ни общения приятного. Даже вкусное они всё сожрут сами, ни с кем не поделятся. Они бедные! Правда-правда! – мурлыкал Ирине перебравшийся к ней кот.

Новый опыт – вещь интересная. Особенно, если это производимая первый раз в жизни стирка первого кота, который попался тебе в руки.

Собственно, для кота это тоже был абсолютно новый опыт. До сих пор он был уверен, что котам вполне-вполне хватает вылизывания собственным языком. О том, что люди моются как-то иначе, он подозревал – ни разу не видел, чтобы они вылизывали хотя бы грязные лапы. Кот специально подглядывал, как люди производят мытьё этих самых лап в воде, и это было одной из вещей, которая заставила его усомниться в разуме двуногих… Потом, по доброте душевной, кот решил, что бесшерстным, наверное, неприятно вылизывать шкурку-без-ничего, поэтому они и приноровились к воде, но вот что они целиком водой обливаются… о таком Семён Семёнович и не подозревал.

Равно как и о том, что его причислят к человекам и решат вымыть!

Собственно, Ира не решилась бы, но упорные звонки Сергея, который не понял, почему прервался разговор, и звонил, несмотря на очень позднее время, заставили её занервничать – не готова она была сказать этому паразиту всё, что о нём думала. Видимо, именно это и подвело кота Горбункова – Ирина случайно задела рукой упаковку томатного соуса, купленного к пицце – Сергей обожал залить всю её поверхность томатом и потреблять так.

Теоретически соус должен был быть хорошо закрытым, а практически, хлипкая прозрачная коробочка с готовностью распахнула пасть и выплюнула своё содержимое в опешившего Семёна Семёновича.

Именно благодаря этому Ирин брат Максим обзавёлся незабываемым впечатлением, которое ему обеспечил поздний звонок сестры.

– Макс, привет! Не спишь? Я вас не разбудила? – торопливый и взволнованный голос Ирины, не прикинувшей от волнения, что в Москве ещё вполне себе вечер, а не ночь, Максима встревожил.

– Нет, пока не спим, – Макс покосился на жену.

Рыжеволосая Мила как раз уговаривала его кошку Мурьяну не тащить к ним в кровать кусок плохоопределимого чего-то, которое было явно очень ценным для Мурьяны.

– Давай мы это лучше тут оставим? Нет? Это тебе нужное? Аааа, ты думаешь, что Фокса слопает?

Максовы кошка и жена абсолютно идентично покосились на невинную и поэтому крайне подозрительную морду собаки, и переглянулись понимающе. Невинность, изображенная на физиономии помеси таксы с фокстерьером, означала только одно – слопает! Однозначно слопает – точно нацелилась!

– Да, тут ты права, конечно… Но, понимаешь, у нас в кровати этому… чего это такое-то, а? – Мила подозрительно понюхала какой-то замусоленный кусок чего-то. – Я понимаю, что это лакомство, но вот из чего оно конкретно сделано, честно сказать, не знаю, да и знать не хочу! – она припомнила кучу пакетиков, которые сама же и купила, чтобы порадовать животных. – Вообще-то похоже на вымечко, но я не настаиваю, может, и не оно. Короче, давай мы это вот тут спрячем, ладно? Тут, около твоего кактуса, Фокса его не достанет.

С Мурьяной компромисс достичь удалось, но что-то странное начало происходить с мужем.

Мила краем сознания подумав, что с кошкой и то общаться понятнее и проще, склонив украшенную рыжими кудрями голову, наблюдала за его гримасами, пока не сообразила, что это крайнее изумление, попытка беззвучно что-то объяснить ей, и одновременно сдержать гомерический хохот.

Мила покосилась на Мурьяну и обе синхронно вздохнули.

– Мужчины… – подумала Мила.

– Человеки… – посетовала Мурьяна, обращаясь к кактусу. – Дикие они всё-таки какие-то! То вымечко им не нравится, то хрюкают в говорилку, хотя я точно знаю, что мой людь говорить умеет!

Кактус привычно молчал – что же поделать, если ты обречён на участь колючего, но душевного слушателя? Ничего! Планида такая. Если бы он мог, то отодвинулся бы от вымечка – подозревал, что приличным кактусам рядом с таким чем-то и стоять зазорно, но у растений участь тяжкая – стой, где поставили, слушай, чего говорят, да ещё и всё свое держи в себе, разве что колючками можно поделиться.

– Маааакс, а Макс? Ты чего? – когда гримасы мужа стали вызывать определённую тревогу, Мила решила вмешаться.

– Ир, погоди! Я тебе сейчас специалиста дам. Дипломированного. Она тебе всё расскажет – и как их кормить, и как поить, и как купать кота в томатном соусе, – наконец-то выговорил Макс. – Поверить не могу, что ты завела кота!

– Я его не завела, я его забрала, чтобы тебе привезти! – призналась Ирина. – Но теперь не отдам! Понял?

– Ээээ, – Макс успел встревожиться, расслабиться, и заинтересоваться практически одновременно, – Я это… недостоин?

– Не знаю, не знаю, по-моему, ты до него не дорос! И вообще, он мне самой нужен. Макс, чего ты мне зубы заговариваешь? У меня тут форс-мажор, а ты? Дай трубку Миле!

Макс вручил трубку жене, а сам отправился на кухню – отсмеяться и позвонить их с Ириной старшему брату Вадиму, чтобы поставить его в известность о пополнении в семье.

– Вадь, не спишь? Ну, и что, что ещё вечер? Имею право спросить, чисто из вежливости! И да, из той же вежливости сообщаю тебе, что теперь и не уснёшь! А чего, мне одному, что ли, страдать? У Ирки появился Семён Семёнович Горбунков. Нет, не жених. Нет, не муж, неа… И не приятель. Он кот! И не просто кот, а кот в томатном соусе…

Мила, которая работала ветеринаром, быстро уяснила, что случилось, профессионально сдержала смех, и задала несколько наводящих вопросов:

– У тебя шампунь для кошек есть?

– Купила зачем-то… Нет, честно, мыть не собиралась, но купила, – растерянно призналась Ирина.

– А кота ты хорошо знаешь?

– Семёна Семёновича?

– Я про кота! – мягко напомнила Мила.

– И я про него же! – честно призналась Ирина. – Его так зовут – Семён Семёнович Горбунков. Это не я придумала – его так в нашем институте назвали.

Мила с теплотой вспомнила Аполлинарию Феоктистовну, которая по сути своей являлась пекинесом с омерзительно подозрительной и ворчливой натурой, а также кота по имени Август Типус Писсарион, которого величали полным именем исключительно в те моменты, когда он его оправдывал, пакостничая в углах, и от души похвалила имя.

– Прекрасно назвали!

– Вот и мне так кажется, ему идёт. Он такой… Милый. Но знакомы мы не очень хорошо. Я вообще-то кошек не люблю. Я и не собиралась его брать… Так вышло. И вообще-то хотела пристроить. Кому? Вам, конечно. Ну, или Вадиму. Короче, кому-то надёжному. Но сейчас понимаю – не отдам ни-за-что!