Кот по имени Семён Семёнович Горбунков - Назарова Ольга - Страница 3

Она же не такая чокнутая, как её родные братья, внезапно подхватившие вирус котолюбия от их московского кузена. Раньше она только смеялась над ними, ну или злилась на их дурацкие рассказы и попытки что-то этакое ей объяснить. Правда, они и не настаивали, но и того, что было сказано, Ирине хватило, чтобы сделать вывод:

– С ума они коллективно посходили!

И вот теперь она сама говорит с котом, да ещё вполне серьёзно… только… только он ведь ответил!

– Мяяяуи, – сказано было, разумеется, по-кошачьи, но вполне понятно – дескать, ничего такого, просто ты плачешь, вот я и пришел.

– Да что ты можешь? Я тебе сразу скажу, в бредни о том, что, если тебе плохо, найди того, кому хуже и помоги, я не верю!

– Зато я верю! Я тебе спою и тебе станет легче. Честно. А потом и мне станет легче, наверное…

Семён Семёнович Горбунков подобрался ещё чуточку ближе, так, чтобы их не подслушивали наступающие со всех сторон осенние сумерки, и замурлыкал.

Простая, совершенно не изысканная, не страдающая разнообразием или красивыми переливами кошачья песенка растекалась уютным тёплым озерком, заливая, закрывая собой все бездонные дыры, пробитые в сознании Ирины последними событиями.

– Ничего-ничего, потихоньку дыши, проживай этот день, провожай, не спеши. Ты не рвись, не беги, свою жизнь выручай – истончилась она, рвётся птицей на край. Мягкой лапой шаги, тихой сапой дела, жизнь свою унеси, чтобы в даль не ушла. Унеси и запрячь от чужих холодов, от осенних дождей, и от ранящих слов. Ничего-ничего, ты свернись как клубок, мягкой лапой распутай бечёвку дорог. Будут силы, пойдёшь, а пока не спеши, провожай этот день, потихоньку дыши.

Именно это и слышалось в немудрящей песенке, хотите верьте, хотите – нет.

Ирина и сама не заметила, как стало ровнее дыхание, исчезли, сгинули тяжелые всхлипывания, куда-то делись слёзы. Она сидела, уставившись на жёлтые листья клёна, и ощущала странное умиротворение, такое неожиданное среди этого безумного дня…

– Да уже почти совсем вечер, – опомнилась она.

– Мррр, – согласился Горбунков – маячок спокойствия, на свет которого она потянулась.

– Ну, ладно… пойду я… Пора, – она словно оправдывалась перед котом за свой уход.

– Мряу, – пожелал ей Семён Семёнович хорошего пути, – Мяяяяяр, – в переводе – «мирного тебе вечера».

Ирина и не собиралась оборачиваться – чего она там не видела? Унылой скамейки в кустах и пары клёнов? Серого полосатого кота на скамейке?

– Так, всё! Соберись! Я сейчас ухожу и больше никогда сюда не вернусь! – она прибавила шаг, но всё- таки обернулась.

Кот сидел точно так же, как только что она – смотрел на листья клёна, и ему-то как раз идти было некуда. Ирина отлично знала его историю – её научный руководитель был в числе поклонников Горбункова.

– Я не могу взять – жена категорически против, – сетовал он. – Ну, такой чудесный кот! И никому не нужен… Он же погибнет зимой!

Неожиданно пришедшие на ум слова толкнули Ирину так, словно что-то в спину прилетело.

– Такой же «ах какой» и никому не нужный, как и я! И он погибнет зимой… Он же меня пришел пожалеть! Да куда меня несёт? Зачем мне кот? Мне же уезжать отсюда надо!

Она решительно шагнула вперёд, выходя из дворика.

Семён Семёнович, насмотревшись на листву, задумчиво покачивающуюся у него над головой, спрыгнул со скамейки и уже собрался было пойти на вечерний обход территории, как послышались торопливые шаги.

Ирина только-только пристроила пакет со скудным рабочим имуществом в машину, села за руль, прогрела мотор и тут представила, как жёлтые листья сменяются ледяными дождями, а потом и снегом, заметающим несчастную картонную коробку с жалким плёночным навесиком, а внутри лежит, свернувшись безнадёжным комком, кот по имени Горбунков Семён Семёнович…

– Да провались всё пропадом! Я его братьям пристрою! – осенила Ирину блестящая мысль. – Точно! Главное, сейчас забрать!

– Кот, эй, кыс-кыс… Семён Семёнович!

Она остановилась, не доходя пары шагов до кота, и встретившись с его вопросительным взглядом, неожиданно смутилась:

– Я не умею с кошками… Ну, то есть почти ничего про вас не знаю, но ты мне помог. Я… Я хотела тебя спросить, ты пойдёшь со мной?

Семён Семёнович внимательно смотрел на девушку, которая звала его с собой, и обдумывал её слова.

Об этом никто не знал, но его уже забирали… Вот точно так же его пригласили жить домой. Тогда он был совсем юным котиком и с радостью бросился к ласковым рукам, которые потянулись к нему.

– Ах, ты мой холосенький, утипутимой, ты моя бубусечка, – ворковала над ним женщина, которая решила спасти котика и взять его к себе. – Будем жить вместе, в нашей квартирочке, с нашим котёночком!

Юный и наивный Семён Семёнович, убаюканный потоком слов, не думал, не размышлял, а просто доверился этому человеку.

– Кого ты припёрла? – это было первым, что он услышал в своём новом доме, о котором так мечтал. – Какой-то помойный кошак!

– Мисюня, посмотри, какая это сладкая бубуся! – засюсюкала та, что взяла Сёму. – Он такой слаааавный.

– Да обычный подзаборный! Ты ж говорила, что он породистый! – муж с сомнением осмотрел полосатую личность.

– Ну, да. Породистый! Это европейская короткошерстная! – несколько неуверенно отозвалась жена.

– Таких породистых под каждым кустом полно! Я-то думал, что это перс какой-нибудь. Неее, нам такой не нужен.

– Ну, может, хоть на ночь оставим? – часто заморгала жена.

– Да с чего бы? Выставь его в подъезд! Возиться ещё! А если нагадит?

Судьба кота Горбункова висела на волоске, но тут его «спасательница» вдруг обнаружила, что поглощенная мечтами о «холосеньком бубусечке» она забыла на работе кошелёк.

– Ну, ты и ворона, ну и раззява… – констатировал муж. – Езжай за ним, может, ещё никто не спёр…

Так, благодаря забытому кошельку, Семён Семёнович и вернулся в родной институт целым, невредимым и чуть более опытным.

Именно поэтому уже опытный Сема и думал над предложением девицы.

– А если опять? Если она тоже как та, «бубулечка»? Так ведь может обратно и не вернуть, если что…

Ирина поняла, что кот сомневается. На секунду возникло желание уйти – ну, раз он ещё и не уверен, нужно ли ему спасаться, чего ради она уговаривать его будет… Возникло и сменилось странным ощущением того, что ей очень нужно, чтобы этот абсолютно обыкновенный кот поверил ей, шагнул к её рукам и покинул этот дворик навсегда. Нужно, ничуть не меньше, чем самому коту.

– Ты меня не знаешь и не веришь мне, я понимаю, – Ирина присела на корточки напротив кота. – Не думай, я тебя не брошу. Как бы дело не повернулось, тебе будет лучше, чем тут!

Кот обернулся и обвёл взглядом дворик… Темнота осенью нападает быстро, как дикая кошка. Вот, кажется, только протягивает лапу к затенённым углам, а через совсем короткое время рррраз и прыжком оказывается везде, заполоняет собой всё, хищно смотрит на вас жёлтыми глазами дальних фонарей.

Кот знал эту темноту и иногда даже дружил с ней, особенно когда ему хотелось ощутить себя настоящим диким котом – в душе каждого, даже самого-самого домашнего, изнеженного и ленивого котика живёт память о диком отважном коте – пращуре, который был единым целым с такими ночами. Правда, любой кот, изведавший тепло людских жилищ и ласку человеческой руки, будет рад вернуться из темноты назад – к свету и теплу. Вот в этом и была проблема Семёна Семёновича – возвращаться-то ему было некуда – его коробка никак не тянула на убежище, способное спрятать кота от нападения осенней темноты.

Ирина невесело осмотрела дворик. Даже такую атмосферу этот неизбалованный жизнью зверёк предпочитает её компании.

– Да, я понимаю… Тут у тебя всё привычное и знакомое. А я… я уеду отсюда и больше никогда не вернусь. Мне тут больше нет места!

Сёма встревожился – он знал эту фразу и страшно её не любил – именно это сказала та тётка, из-за которой его выгнали в темноту!