Предатель - Кеннеди Эль - Страница 4

Есть у меня один способ справляться с этим, и он немного неловкий, но, прикусив губу, я решаю все равно озвучить его. Мне очень не нравится видеть, как Фенну больно.

– Я с ней говорю иногда, – смущенно признаюсь я. – С моей мамой.

– Правда?

– Глупо, знаю.

– Совсем не глупо.

Пожимаю плечами, потому что, глупо или нет, прекратить я не смогу, даже если бы вдруг захотела.

– Когда мне становится тяжело или страшно, или даже когда я счастлива, я представляю, что она меня слышит, что она где-то в одной комнате со мной. И просто болтаю с ней.

– И что говоришь?

– Все что угодно. Когда меня вдруг озарило, что я хочу быть ветеринаром, я сказала об этом маме раньше, чем папе или Слоан. – Губы трогает горькая улыбка. – Наверное, я это придумала, но поклясться готова, в тот день я чувствовала ее. Что она гордится мной и моим выбором.

Обняв рукой за плечи, Фенн притягивает меня ближе к себе.

– Хотел бы и я так. Я маму уже давно не чувствую. Когда ее не стало, осталась пустота. С тех пор ничего не изменилось.

В горле встает ком, а сердце сжимается от нашей общей боли. Опустив голову на его голое плечо, я в сотый раз жалею, что не могу дать ему что-то большее, чем пустые утешения и дурацкие подсказки. Фенна до сих пор преследует ее смерть. Она никогда его не покидает. Она в каждом моменте, когда ему кажется, что никто не смотрит. Она в том, что он понимает мою собственную боль без слов. В каждой из его десятка причин ненавидеть самого себя. Пусть он и думает, что я не замечаю.

По крайней мере, он не прячется от меня. Я одна из немногих, кому позволено видеть его, и я благодарна за это. Нужна храбрость, чтобы позволить себе быть немного сломанным.

– Хей, – говорит он и легонько встряхивает меня.

– Хей. – Я слышу улыбку в его голосе. И правда, когда я поднимаю глаза, он игриво усмехается.

– Как насчет сходить со мной на настоящее свидание? – тихо спрашивает он.

Сердце пропускает удар.

– И как выглядит настоящее свидание?

– Любишь пикники? Вечером субботы можем вывести собак на прогулку и найти хорошее место, чтобы посидеть.

Сложно представить себе, как Фенн Бишоп скачет по лесу с корзинкой для пикника, но я бы заплатила денег, чтобы узнать, что он придумает.

– Звучит идеально.

Мой сводный брат последнее время находится в беспрерывном состоянии транса. Раньше его было не заставить оторвать глаза от экрана, но он хотя бы что-то мычал для поддержания беседы. Теперь я не могу даже звука из него вытянуть, пока мы одеваемся перед первым уроком. Как проснулся – так и не отрывает носа от телефона.

– Чувак. – Швыряю через всю комнату теннисный мячик, который пролетает мимо его головы и шлепается о стену.

Эр Джей резко разворачивается на компьютерном кресле.

– Черт возьми, что?

– Ты слышал хоть что-то из того, что я говорил тебе последние десять минут?

– Нет? Не знаю. Боже. Чего тебе надо от меня в восемь утра?

– Я понимаю, что ты у нас теперь раб киски и все такое, но можно хоть немного внимания уделять друзьям?

Блин. Прозвучало как-то прилипчиво. Я же не прилипчивый? Откуда мне знать, как быть братом. Я всю жизнь был единственным ребенком. А теперь у меня появился сводный брат, и он оказался даже круче, чем я ожидал.

Честно говоря, когда мы встретились за пять секунд до свадьбы наших родителей и стояли такие в смокингах, пялились друг на друга, я вообще не ожидал, что проникнусь им. Да я первые пару недель даже имени его запомнить не мог. Но потом мой отец устроил Эр Джея в Сэндовер, нас запихнули в одну комнату, а теперь… ну мы вроде как сдружились. Звучит сопливо, но так и есть. У нас очень разное происхождение, да и к социализации мы подходим диаметрально противоположно, но каким-то образом эти наши странные семейные отношения развиваются неплохо.

Точнее, развивались, пока он не втрескался в Слоан, мать ее, Тресскотт. Из всех девушек, за которыми он мог приударить, он выбрал дочку директора. Снежную королеву. Девчонку, которая оторвет мне яйца, если узнает, что я пихал язык в глотку ее сестры каждый день на этой неделе.

– Так ты что-то сказать хотел или тебе просто скучно? – Эр Джей наконец-то откладывает телефон и отдирает себя от кресла, чтобы начать одеваться. Такими темпами до звонка мы успеем только схватить по булке в столовой.

– Мне нужна твоя помощь на этих выходных. Я в субботу веду Кейси на пикник.

Он косится на меня через плечо, и я замечаю что-то вроде гримасы на его лице, пока он не отворачивается к шкафу.

– А я тут при чем?

– Отвлеки Слоан для меня. – Усевшись на диван посреди нашей громадной комнаты, я натягиваю ботинки. – Я знаю, она не моя фанатка, и я не хочу, чтобы каждая свиданка с Кейси превращалась в провокацию.

– Так значит, все серьезно? – Эр Джей хмурится, закидывая сумку на плечо. Его галстук болтается развязанным на шее, словно он бросает вызов системе. На самом деле, за два месяца он так и не научился завязывать его без моей помощи. – У вас с Кейси?

Вопрос звучит как-то странно. И в голосе Эр Джея скользит какой-то подтекст, отчего мне становится неуютно.

– Ну да, а что?..

– И какие у тебя намерения? – спрашивает он.

– Намерения?

Какого черта? Ну да, мы не особо болтаем по душам, но мне казалось, Эр Джей понимал, что я испытываю к Кейси. Она для меня не какой-то там трофей. Она особенная.

– Это тебя Слоан подговорила? – настороженно спрашиваю я.

– Просто спрашиваю, – говорит он, но пожимает плечами куда более серьезно, чем звучит.

Он, в общем-то, правильно делает, что не доверяет мне. Очень даже. Потому что я полный козел, что смею хотеть ее, и я еще больший козел потому, что, вопреки доводам рассудка, позволяю всему этому происходить. С каждым днем, с каждым поцелуем я все ближе к тому, чтобы испортить ее.

Эр Джей стоит между мной и выходом, а значит, его интерес абсолютно искренний. Я сам напросился на его внимание и не выйду отсюда, пока не отвечу на его вопросы.

– Я бы никогда не сделал ей больно, – говорю я. Мой голос звучит хрипло. Как же мне хочется, чтобы это было правдой. Это самое честное, что я могу ему сказать.

Оглядев меня с ног до головы, Эр Джей явно хочет сказать что-то еще, но в моем кармане жужжит телефон. Выдыхаю с облегчением – сам не ожидал, что так обрадуюсь спасению, – но тут же вижу на экране отцовский номер и тихо матерюсь.

– Папа, – бормочу я и включаю громкую связь с кратким: – Да?

Сбросил бы его на автоответчик, если бы не был так рад перевести тему. Допрос Эр Джея начинал меня напрягать. Понятия не имею, откуда еще у него мог взяться такой интерес, если только Слоан не влияет на наши с ним отношения куда сильнее, чем я думал. Интересно, не решила ли она настроить Эр Джея против меня, пока мы с Кейси вместе. Я знаю, что это все из лучших побуждений – она просто защищает сестренку, – но Слоан может быть совершенно беспощадна.

– Доброе утро! – с жалким воодушевлением восклицает отец. Полагаю, этот голос он изображает ради матери Эр Джея на том конце провода. – Застал вас до завтрака?

– Ага, чего надо?

Последнее время он звонит мне чаще, чем за все годы моей жизни вместе взятые. Это часть его резкой смены ролей – и пародия на папашу из какого-то телесериала меня пугает и оскорбляет одновременно. С тех пор как в его жизни появилась Мишель, он словно бы обнаружил в себе родительское начало и стал пытаться восполнить десятилетие игнора. А может, просто хочет, чтобы Эр Джей с матерью считали его хорошим отцом.

Я ему не верю. Люди так быстро не меняются. Не уверен, что они вообще меняются. Просто учатся лучше прятать недостатки. Так что нет, я не верю, что мой отец резко перестал быть эгоистичным мудаком и начал волноваться о таких мелочах, как «семья».

Где был этот семьянин, когда мама умерла? Где угодно, только не рядом со мной, это уж точно. До ее смерти мы были близки. Вместе смеялись, плавали под парусом. Иногда я даже убеждал его поиграть со мной в приставку. Нам было весело.