На линии огня - Гамильтон Дональд - Страница 9
- Предыдущая
- 9/46
- Следующая
– Ну, фактически я уже говорил с редактором насчет колонки в связи с этим делом, – сообщил Джек, – и тут, Пол, всплыло твое имя. Я позвонил в вашу мастерскую, но твой партнер сообщил, что ты отбыл сюда на уик-энд. Когда я нагрянул этим утром в здешние края, ты отправился ловить рыбу, поэтому... – Он пожал плечами. – Ну, эта молодая леди сказала что-то насчет пойти искупаться, и это выглядело отличной идеей. Одно ведет к другому. Надеюсь, никаких обид по моему поводу в связи с девушкой?
– С моей стороны никаких, – заверил я. – За Дженни ответить не могу. Ее гордость задета. Она думала, что ты любишь ее ради нее самой. Верно, лапочка?
– Ох, заткнись!
– Как я уже сказал, Пол, – продолжил Джек, – у меня была беседа с редактором. Мы выяснили, что рискуем переломать себе ноги о некоторые чисто технические вопросы. Во всей редакции нет никого, кто знал бы об огнестрельном оружии больше, чем то, на что надо нажать, дабы оно выстрелило. По логике, ты тот самый, кто может протянуть нам руку помощи. Ты знаешь об оружии все, как никто другой в округе. Ну так как?
– С упоминанием моего имени в статье или без? – осведомился я.
– Без, если ты предпочитаешь так.
– Да, предпочитаю. Я не желаю, чтобы меня цитировали в пику некоторым спецам по баллистике из полиции. Ты же знаешь, какая это спорная вещь.
– По рукам. Я позабочусь, чтобы никаких ссылок на тебя не было. А сейчас, первым делом, что ты думаешь о стрельбе этого малого?
– Если верить радио, – ухмыльнулся я, – Мэйни все еще жив. Стрельба ни к черту, как ни крути.
– С такого расстояния человек выглядит очень мелкой мишенью, – возразил Джек.
Вагонетка и та проявила бы больше сообразительности. Я пустился в объяснения:
– Ладно, сначала давай точно определим расстояние. От Вадеворф-Билдинг на Линкольн-авеню до угла на Ферст-стрит, верно? Так вроде говорили по радио? В таком случае расстояние не должно превышать трехсот пятидесяти ярдов, ну, самое большее четырехсот. Дьявольщина, да еще в морской пехоте мы обычно практиковались в стрельбе по мишеням до шестисот ярдов, а иногда, потехи ради, стреляли и на тысячу.
– В действительности, – подтвердил Джек, – дистанция составила чуть больше четырехсот ярдов. Я сам вчера промерил шагами.
Я произнес так, словно меня просветили:
– О, тогда Мэйни, должно быть, стоял на северной стороне улицы. Почти на самом углу. – Сейчас я получал куда больше удовольствия, чем от рыбалки. – Ну, давай взглянем иначе. Обычно средний ударно-спусковой механизм хорошего охотничьего ружья обеспечивает точность стрельбы в пределах двух минут, если измерять в единицах плоского угла, или около двух дюймов на сотню ярдов, считая от центра на мишенях. На четыреста ярдов это составит восемь дюймов. Конечно, с увеличением расстояния дисперсия будет больше. С другой стороны, если бы этот малый хоть что-то знал о ружьях и особенно если заряды были собственного изготовления, он мог бы значительно уменьшить величину отклонения. Небольшая подгонка затвора и ствола к ложу тоже могли бы улучшить точность попадания. Кроме того, следовало поискать, какой тип заряда ружье любит больше всего. Это могло бы уменьшить дисперсию на несколько дюймов...
Джек оторвался от заметок, которые делал, и взглянул на меня:
– Ты хочешь сказать, что между пулями есть разница?
– И не только между пулями, – подтвердил я, – но и между гильзами, капсюлями, порохом. Какой порох и сколько – вот главный вопрос, хотя и выбор пуль очень важен.
– И всякий, кто желает сделать стрельбу точной, должен сам набивать себе заряды?
– Верно, – согласился я. – Или сам, или иметь друга с набивочным прессом, чтобы тот делал это для него. За исключением стрельбы из двадцать второго калибра, ни один высококлассный стрелок в округе не использует коммерческий ширпотреб, насколько мне известно. Патроны массового производства надежны, но никакой Ремингтон или Винчестер не могут подогнать их точно для вашего ружья, а все ружья лишь с виду похожи.
– Тогда, выходит, тот, кто стрелял в губернатора Мэйни, возможно, имел доступ к э... как ты назвал эту штуковину? – набивочному прессу?
– Очень даже может быть, – не стал я спорить. – Но ты должен помнить, что он промахнулся. Мы же не знаем, что это за стрелок. Он попал в руку. Таким образом, промазал по цели дюймов на десять, а то и на все двенадцать. В любом случае в наши дни есть люди, для которых изготовлять себе патроны – это хобби. Сдается мне, среди тех, кто посещают нашу лавочку, таких несколько дюжин. Большой процент ружей наших посетителей – это самоделки, о зарядах к которым производители не имеют ни малейшего понятия. Мы по их заказу изготовляем медь и свинец, но обычно такие посетители сами готовят себе заряды, приобретая для этого нужное оборудование. Процесс изготовления их несложен при наличии инструментов. Дьявольщина, старые охотники на бизонов носят с собой лишь горстку гильз. Каждый вечер они садятся и вновь набивают те, которыми стреляли в течение дня. – Я ухмыльнулся. – Помимо прочего, такая самодеятельность обходится дешевле наполовину, а толку значительно больше.
Джек строчил в блокноте. Я налил себе пива. Девушка, сидящая рядом, последовала моему примеру. Джек поднял глаза от своих записей.
– Что насчет шансов определить по пуле ружье? – поинтересовался он. – По-моему, в наши дни это почти наука. Я покачал головой:
– Ты думаешь о револьверах и пистолетах. Большинство пушек развивают начальную скорость в стволе менее тысячи футов в секунду. Шансы найти пулю, в достаточной степени соответствующей нарезкам ствола, не столь велики, как пытаются заставить поверить читателей детективных романов, но все же такая возможность не исключается. Однако большинство ружей выплевывают пульки из дула со скоростью свыше двух тысяч футов в секунду. А некоторые дотягивают и до четырех тысяч. Когда ружейная пуля ударяет – особенно если встречается с костью, – то обычно сплющивается так, что трудно даже определить, какого она калибра. Раз рука Мэйни раздроблена до такой степени, что под вопросом – опять же если верить сообщениям радио, – сможет ли он вообще ею владеть, то, я думаю, шансы у полиции многое выявить по пуле весьма невелики.
– Поэтому наш киллер может спокойно оставить при себе оружие?
– Если только не оставил «рубашек». По латуни можно определить затвор, а по капсюлю боек ружья.
– "Рубашек"?
– Ну да, стреляных гильз.
– Ну, если в помещении и были найдены гильзы, то полиция это держит в секрете, – заметил Джек. – Кое-кто в прессе и на радио напирают на то, что это была пуля «дум-дум». Утверждают, что только злейший враг, который до чертиков ненавидел Мэйни...
– Они малость того, с приветом, – перебил я его. – Большинство пуль и есть пули «дум-дум». Это лишь жаргонное словечко для пули крупного калибра. Именно такие вы и покупаете, когда, зайдя в магазин, спрашиваете коробку «тридцать-сорок». Вы же не хотите цельнометаллическую пулю, которая проделает аккуратную круглую дырочку навылет в вашем олене и позволит бедной твари убежать, чтобы умереть где-нибудь медленной смертью. И кстати, такие пули запрещены для охоты в большинстве штатов. Что вам нужно, так это тупоносая плюха мягкого свинца, которая расплющится еще на лету и убьет на месте – ничего больше. Единственные пули, которые не являются «дум-дум», если угодно так их называть, это специально предназначенные для стендовой стрельбы и пули военного образца, которые в силу международных соглашений не могут быть такими, что уже в воздухе увеличиваются в объеме от нагревания при трении. Но тебе придется вдоволь побегать, чтобы найти для средней пушки цельнометаллические пули. Этот малый, скорее всего, использовал ординарную охотничью пулю. Может быть и такое. Джек сделал еще несколько пометок.
– Ну, давай посмотрим, что мы имеем. Ты сказал, что хороший стрелок в состоянии удержать пули при стрельбе с четырехсот ярдов в пределах круга диаметром восемь дюймов...
- Предыдущая
- 9/46
- Следующая
