Смута (СИ) - Алексеев Александр - Страница 12

Сегодня у меня день рождения. Тридцать три — возраст Христа. Задумался. Нужно определиться с целью моей жизни. Но, Кира не даёт подумать. Зовёт за стол.

Эх, и вкусна же картошка жаренная! Жаль, что не часто с барского стола перепадает. Даром на неё напраслину возводят, мол «сатанинский овощ». С каждой десятины эту «земляную грушу» можно в разы больше собрать, чем зерна. А это значит, что крестьяне будут меньше голодать по весне. Баре-то по-любому голодать не будут. Во флоте, даром, что воруют провизию. Всё одно — кормят получше, чем армию в походе. Одна беда — в море воды свежей всегда мало. Та, что после дождя, идёт офицерам и боцманам, а нам, значится, тухлая с хлебным вином пополам.

Кира довольная, что я ей подарил книжку про Ивана царевича, просит Виктора подписать рисунок, что она нарисовала. Витёк переспрашивает:

— Всего самого наилучшего?

Кира, недовольная его медлительностью, забирает листок с недописанным пожеланием и дарит мне со словами:

— Я хочу, чтобы Иван царевич стал русским царём!

«Малый недосмотр губит совершенство».

Заповедь древних мастеров Чёрной Земли. Из книги «Великая дуга» Ивана Ефремова.

Место действия: город Виндава (герцогство Курляндия).

Время действия: март 1597 года.

Владимир Константинович Неупокоев, начальник Владивостокского Александровского мореходного училища, капитан 2 ранга. Он же Виктор Вайс.

Я сидел на деревянной жёсткой и неудобной оттого лавке, уперевшись спиной в холодный и не менее жёсткий камень стены. Ни тебе ковров персидских, ни подушек на лебяжьем пуху. Нищебродство. Надо было подумать давно об уюте и таких простых вещах, что делают жизнь гораздо симпатичнее… Всё некогда, всё прогресс толкать своим хиленьким детским плечиком надо.

Вот и сейчас, сижу и не думаю, как бы выпуск ковров наладить, а о том, как бы производство пороха организовать. А то покупка его у англов и франков — в принципе вечных врагов России, несмотря на союзы с ними время от времени, во-первых, дорого, а во-вторых, развивает их промышленность и экономику, а не нашу… Курляндскую или пусть Российскую.

И чем больше думаю, тем больше понимаю, что даже мне, как человеку знающему будущее, это не просто. Хроноаборигенам так и совсем запредельно сложно создать своё пороховое дело.

В мозгу одна крохотная зацепочка копошится. Но я пониманию, что от этого довольно сумбурного знания до порохового завода не один год и всё через тернии.

А зацепочка такая. Был в нашей школе эсперанто один любопытный персонаж. Вот сейчас, попав в прошлое, я его понимать начинаю, а тогда чудаком считал и даже посмеивался над ним. Впрочем, фигура и впрямь была несколько смешная. Это был преподаватель Владивостокской гимназии Гюстав Карлович Шнелль. Преподавал он гимназистам географию. Пока в этом ничего смешного. Ну, да он рано начал лысеть и лысел некрасиво. На затылке и висках копна немного кучерявых чёрных волос, а остальная часть головы совершенно лысая. И голова неправильной формы, шишковатая такая и чуть вытянутая. Словно карикатуру на человека рисовали.

Самое же весёлое было не во внешности этого немца и даже не акцент, впрочем, не очень заметный, а его высказывания о русских монархов. Он их всех ругал. При этом себя жителем и гражданином Фатерланда не считал. Российским подданным был и по паспорту, и по мыслям.

— Годунов балбэс был. Петер наш первый балбэс был, как и Павэл. Все нэ понимали, чем заниматься надо. Вот мэня бы в цари русские хоть на полгода, я бы страну в нужную сторону-то повэрнул. Я бы её ох как повэрнул, — это его обычное брюзжание на дружеских посиделках после урока эсперанто всех забавляло. НО… Но вот один раз дело не закончилось усмешками, и кто-то из моряков спросил: «А что бы вы сделали Гюстав Карлович на месте Годунова»?

— Годунова? Извольте! Ещё при Федоре Иоанновиче сам же Борис Годунов и основал на Волге город Самару. Так вот, господа… — Шнелль поправил торчащие на затылке волосы, приосанился и переходя зачем-то на протоиерейский бас возвестил, — Повэлеваю отправить в крепость Самару рудознатцев под охраной казаков и стрельцов, и разыскать в окрестностях сэй крепости выходы серы. А по обнаружению повэлеваю организовать там добычу сэго минерала и отправку в Москву по рекам для производства на Москве пороховых мануфактур.

— А там есть сера? — спросил кто-то из молодых офицеров.

— И премного, уже при Петре добывать начали, правда, тоже что-то не задалось. А сейчас много добывают. И понимаете, господа, что было бы со страной нашей, если бы нэ покупали мы порох у всэх, развивая их промышленность, а продавали, и деньги вкладывали в строительство других фабрик. Тех же суконных. Ведь до сих пор английское сукно лучше нашего, а порох и посейчас покупаем у англичашек.

Запомнился мне этот разговор. И вот сейчас всплыл в памяти. Вот он Борис Фёдорович — жив и правит Россией или Московией. И Самара уже есть. Так почему не отправить туда рудознатцев и построить пороховых заводов. Нужно будет папа рассказать про залежи серы под Самарой. Пусть он переговорит с Годуновым и организует совместную геологическую экспедицию. Наши рудознатцы, его флот и стрельцы.

Перешли на борт брига.

«В рынду бей!!!», — звучит команда за тонкой стенкой каюты на квартердеке «Кошки», в которой я сижу.

Улыбка трогает уголки моих губ. Пётр наш Первый опять постарался. То ответ офицеру «Ес сэр» переиначит в «Есть», то вот как в этом случае английское «ring the bell» превратит в эту рынду. Для русских неграмотных матросов английская команда «позвони в колокол» звучала как «рынду бей». «Бей» — понятно это bell — колокол, а ring the стало «рындой». Сказуемое с подлежащим местами поменяли.

Судовые колокола для всё увеличивающегося gute Flotte (Доброфлота) Меховой компании покупали в Англии. Оно понятно. Колокола лили из бронзы. А бронза это, как многие по ошибке думают, сплав меди с оловом. На самом деле, может быть и сурьма вместо олова, и мышьяк, и алюминий, и даже совсем уж редкий элемент берилл. Но остальные всё же бронзы не часты, а в основном, действительно, в медь добавляют различное количество олова.

И вот тут становится понятно, почему Англия. Да, потому, что почти ничего не известно в этом времени о залежах олова в других странах. А вот Англия — это да, там в графстве Корнуолл есть огромные залежи олова, из-за которых ещё римляне называли эти острова «Оловянными». Они эти древние римляне называли его касситеридес и добывали из месторождения Корнуэлл в Англии. Касситери́т (от κασσίτερος — олово) — минерал состава SnO2.

Всем остальным в мире приходится либо готовый сплав покупать, либо отдельно олово и уже самим сплавлять его с медью. Например, нам медь из Мансфельда через Росток возили.

— Бронза сплав хрупкий, если из него делать пушки, то её может разорвать при первом выстреле, если бронза некачественная либо пороха много положили. Но обязательно разорвёт рано или поздно, металл устаёт. — Передо мной сидит тот самый потомственный литейщик Ян Ванден Гейн, который по приглашению Меховой компании из Мехелена (Испанские Нидерланды) приехал три дня назад.

Дядьке лет пятьдесят. И сразу видно, что это литеец. Лицо красное, и на нём полно оспин, и это не оспины от болезни, это медь с бронзой плюется в тех, кто её дразнит.

— Дразнят? — услышал я непонятный термин.

— В бронзу нужно сунуть берёзовую палку, когда уже шлак с неё сняли. И она начинает бурлить сильно и плеваться, при этом искры и капельки расплавленного металла попадают на лицо. Глаза защищают очки, а на лоб и щёки попадают эти капельки, — так объясняет эти оспины литеец.

— И что же ты предлагаешь господин Гейн? — я не металлург и пока не понял, замысел этого голландца.