Обретая тебя (ЛП) - Хендрикс Лена - Страница 6

Решив поступить в местный колледж, я поехала на своей машине к дедушке, и когда он услышал эту новость, он потрепал меня по ноге и просто сказал:

— Хорошая девочка. Ты можешь сделать это. Ты можешь сделать всё, что задумала. Никогда не позволяй никому говорить тебе, даже твоим родителям, что твои мечты недостаточно хороши. Ты особенная, малышка.

Вспоминая мужчину, который так сильно повлиял на мою жизнь, я аккуратно поставила треснутую рамку обратно на полку. Я не была нытиком. Мне нужно было перестать себя жалеть.

Глубоко вздохнув, я собрала свои беспорядочные эмоции и немного подавила их. Может быть, сегодня вечером я и не буду чьей-то спутницей, но я уж точно не собираюсь сидеть одна в своей квартире в нижнем белье и плакать.

Остановив выбор на Нетфликсе, я схватила бутылку дорогого «Syrah», которую всегда покупала Хани, и свернулась калачиком на диване, бросив взгляд на смятую кучу зеленого шелка. Я похлопала по себе, Бад вскочил, шлепнувшись с глубоким сердечным вздохом своим коренастым телом рядом с моим.

— Слышу тебя, — сказала я ему, поправляя его шерсть за ушами. Скорее разочарованная, чем опечаленная, я старалась не думать о том, увидит ли когда-нибудь мужчина что-то большее во мне, чем просто одного из парней.

Глава 3

Джоанна

— Итак, позволь мне прояснить, ты рассталась с пресным бананом? Это фантастическая новость! — волнение Хани излучалось из нее, когда она переворачивала блин. Он пах сладко, с нотками ванили, и у меня потекли слюнки. Пока она перемешивала свежую черничную начинку, я окунула туда палец, чтобы попробовать.

— Во-первых, Трэвис тот, кто расстался со мной… — я слизнула терпкую чернику с пальца.

— Неважно. Ты всё равно никогда не собиралась идти с ним до конца, — выдохнула она, отогнав эту мысль взмахом руки.

Для Хани это было так просто: перевернуть страницу, конец отношениям, «ты для меня мертв». Она вылила на сковороду еще один кружок теста. Хани работала в успешной PR-фирме в Бьютте, и мы жили в одной квартире в центре города. Все началось с ее квартиры, и в перерывах между работой гида я ночевала у нее дома. Чаще всего я спала на диване. Но спустя почти год она сказала, что не может вынести мысли о «бездомной сестре», и заявила, что квартира наша.

Я платила за аренду, и мы делили счета, но правда заключалась в том, что большую часть времени я не ночевала здесь, а разбивала лагеря вдоль рек и оставалась в провинциальных гостиницах в поисках новых мест. Однако одним из самых больших преимуществ жизни с Хани было то, что она была потрясающим пекарем.

Всякий раз, когда я была дома, а она не спешила на работу, она с нуля пекла самые вкусные угощения: булочки, булочки с корицей, блины, круллеры. Когда я однажды спросила ее, почему она никогда не следовала своей мечте и не открыла пекарню, она ответила: «Я должна делать хлеб, а не просто хлеб, понимаешь?».

Я рассмеялась, потому что она была в чем-то права. Если она собиралась поддерживать свой дорогой образ жизни, модная работа в PR-фирме определенно приносила больше денег, чем пекарь.

— Ну, ты всегда можешь приготовить для меня. Они потрясающие, — сказала я.

— Я знаю, — подмигнула она. Клянусь, эта девушка никогда не теряла уверенности. — Так скажи мне, — продолжала она, — ты высказалась этому придурку? Боже, я так зла, что не увидела этого!

Я незаметно слизнула ещё немного черники и ответила:

— Ну, я не позволила ему уйти без объяснений. Но я не знаю, это то, как это есть… Может быть, он прав.

Хани посмотрела на меня взглядом, которым могла смотреть только сестра. Часть меня ненавидела, что она знала обо мне все, поэтому она знала, что это полная ерунда.

— Ты считаешь, он прав? — спросила я, не в силах смотреть на неё. — Не пора ли мне измениться и отказаться от работы гида? Найти что-то другое?

— Даже не думай, — она указала на меня лопаткой. — Я слышала о курорте твоей мечты с тех пор, как мы были детьми. Ты не откажешься от этого дерьма. Если он не может справиться с твоей программой, то пошли его. Он изменщик-мудак. Клянусь, если я когда-нибудь увижу его в центре города, я оторву ему яйца, — искрящийся блеск в ее глазах был немного ужасающим. Хани всегда казалась готовой поднять ад во имя верности.

Она мило улыбнулась, и ее напористость мгновенно улетучилась.

— Блины? — и мы обе ухмыльнулись.

Позже, в этот же день, Хани пригласила меня за покупками с некоторыми из её друзей, но я всё ещё старалась справляться со своим кислым настроением. Вместо этого я поехала на окраину округа, чтобы проверить участок государственной земли, предлагавший доступ к изгибу реки.

Я не могла избавиться от своей раздражительности, и вид толпы не помогал делу. Прямо сейчас всё, чего я хотела, это немного тишины. Я углубилась в тропу, пытаясь найти место среди шести или около того рыболовов, которых я встретила на своем пути. Большинство из них знали меня, и мы кивнули в знак приветствия, но некоторые лица были новыми. Среди них не было ни одной девушки, и при этом я немного улыбнулась про себя. Я могу быть другой, но Хани была права. Я никогда не отступала, и такой мелочи, как расставание, было недостаточно, чтобы потрясти меня.

Моё настроение поднялось, когда я вошла в легкий ритм ходьбы и ощущения раннего летнего солнца на своём лице. Прошли часы, и только когда я услышала знакомый звон своего телефона, я огляделась и заметила, что солнце начинает опускаться за линию деревьев. Я посмотрела вниз, удивлённая тем, что всё ещё ловила связь.

На лице появилась широкая улыбка, когда я увидела, что один из моих любимых людей, Финн Скотт, написал мне.

Финн: Джоанна Банана!! Как прошло горячее свидание??

Я: Изменение планов. Ты можешь быть моим горячим парнем.

Финн: Извини, красавица, ты не в моем вкусе.

Я: Мудак.

Финн: Шучу, шучу! Линкольн и я в The Pidge, если ты хочешь, чтобы мы заняли тебе место — группа должна быть хороша сегодня вечером.

Острая боль пронзила мою грудь при упоминании брата Финна, Линкольна — желание, смешанное с оттенком грусти.

Я: Я сейчас застряла на реке Уайз. Рыба клюет. Перенесём встречу?

Финн: Для тебя, всегда. И эй, прибереги немного рыбы для остальных бедных мешков с дерьмом.

Я: Никогда.

Финн: Хорошая девочка. Позвони мне завтра. Нам с Линком нужна твоя помощь в плане гида на этой неделе. Я сброшу тебе детали. Очень прошу!

Я: Немного занята в этом сезоне, но пришли мне детали, и я дам тебе знать.

Нахмурившись, глядя на свой телефон, я почувствовала угрызения совести из-за своей лжи. Я полюбила Финна с того момента, как мы встретились в колледже — он был веселым, отличным парнем и одним из моих лучших друзей. Я ненавидела врать ему, что я занята, но пока я не узнаю подробности того, о чем он спрашивает, я не могла просто сказать «да».

Последние три года я успешно избегала его брата Линкольна.

Глава 4

Линкольн

Осматривая The Dirty Pigeon, я всё ещё был удивлен, увидев, что наш друг Колин Маккой превратил захудалый городской бар в настоящую танцевальную площадку за те три года, что он владел им. Это по-прежнему напоминало местный бар маленького городка, но он расширил его сзади, добавив сцену и танцпол. Судя по толпе, он до сих пор был довольно популярен в городе.

Придя домой, я узнал, что по средам был Женский вечер, когда люди могли прийти пораньше и научиться танцевать линейный танец и тустеп, что также означало, что все парни из колледжа толпами выходили на улицу в надежде переспать. Почти все в тот вечер были танцующей толпой. Я решил, что вечера среды в The Pidge не для меня. Если бы это зависело от меня, я бы сидел в своей хижине, потягивая виски. Один.

Для пятничного вечера здесь собралась множество студентов колледжей и местных жителей, и все они, казалось, ладили и наслаждались местными группами. Я не мог не просканировать выходы. От старых привычек трудно избавиться, и я почувствовал себя лучше, зная, что у меня есть как минимум пять вариантов выбраться отсюда, если понадобится. Бренчание гитар и смех нескольких пьяниц в баре внезапно заставили мою кожу покалывать. В ушах стоял звон, а нёбо было похоже на наждачную бумагу. Кто-то уронил пивную бутылку с тихим «БУУУУУ!» из толпы. Я смотрел в замедленной съемке, как она откатывалась назад, скрежет стекла по полу усиливался в моих ушах, пока не ударилась об мой стул.