Обретая тебя (ЛП) - Хендрикс Лена - Страница 1

Глава 1

Линкольн

Три года назад

Взрывная волна пронеслась сквозь фургон, выбив лобовое стекло. Все двери распахнулись. Меня выбросило из машины на открытую дорогу. Я полз, прежде чем с хрипом добрался до соседнего здания.

Я помню каждую секунду этого. Невозможно описать, что ты чувствуешь, когда думаешь, что умрешь. Нет белого света, нет момента ясности. Единственное, что пришло мне в голову, это то, что я хотел убить ублюдков, которые это сделали.

С таким количеством адреналина, циркулирующего в моих венах, я ничего не чувствовал. Мощь взрыва самодельной бомбы в фургоне, когда мы выезжали из соседней деревни, также означала, что я ни хрена не слышу. По его страдальческому лицу я понял, что Дюк кричит, корчась на земле, но, глядя на него, я не услышал ничего, кроме тихого звона в ушах.

Дым клубился вокруг меня, пока я пытался сориентироваться. По моим глазам будто прошлись наждачной бумагой, а легкие не могли втянуть достаточно воздуха.

Поднимайся на ноги. Ты легкая добыча. Поднимайся. Чёрт возьми. НА НОГИ.

Подтянувшись на колени, я похлопал себя по самым нежным местам, и кроме правой руки, которая болела как сука, я был в порядке. Снова посмотрел на Дюка, чье лицо замерло. Хотя уже знал, я все равно проверил его жизненно важные органы, но это было бесполезно. Вокруг нас рассыпались восемь или девять других раненых — некоторые американцы, некоторые жители деревни. Маленькие ножки в сандалиях, на которые я просто не мог смотреть.

Спрятавшись за другую машину, я схватил пистолет и окинул толпу взглядом. Давай, ублюдок, покажи себя. Гражданские вставали и проходили мимо, как будто ничего не произошло. Пострадавшие от взрыва кричали, умоляли. Был полный бардак. Мои глаза метались по местности, но я не мог найти свою цель. Он растворился в толпе.

Я побежал обратно к изуродованным, дымящимся остаткам нашего «Хамви». Чёрт возьми. Это была искореженная смесь металла и крови. Пригнувшись к основанию фургона, я двинулся на поиски парней. В грязи, наполовину выбитый из дверной рамы, лежал Кит, зацепившийся за провода рации, его левая нога была разорвана под отвратительным углом. Он был ошеломлен, глядя на лужи крови, окрашивающие грязь вокруг него и растущие с угрожающей скоростью. Без моей аптечки мне пришлось импровизировать. Я сорвал с его талии ремень и, используя его и кусок металла, успешно наложил худший в мире жгут на его верхнюю часть бедра.

Из-за постоянного пронзительного звона в ушах я закричал ему:

— Я держу тебя! СФОКУСИРУЙСЯ. Посмотри на меня… Мы справимся!

Его кивок был слабым, а лицо бледным. Вероятно, у него были всего несколько минут, и этого, чёрт побери, не должно было случиться. Я схватил рацию. Потрескивание динамика дало мне понять, что мы еще не совсем облажались. Вызвать подмогу с вертолетом было единственным способом выбраться из этой дерьмовой дыры.

— Это санитар Линкольн Скотт. Нужен медэвакуатор. Множественное разрушение.

— 10-4. Это Чоп-4. Степень травм.

— У нас здесь есть пара ранений. Ах, чёрт, Уэйд получил два ранения в грудь. По крайней мере, четыре внизу.

— Принято. Давайте подберем вас, мужчины.

Откинувшись на грузовик с оружием на ногах, я почувствовал, как тепло разлилось по моей шее и груди. Адреналин улетучился, и я ощутил боль в шее, пронзающую ребра и руку, вибрирующую в черепе. Подняв левую руку, я провел кончиками пальцев вдоль ключицы и почувствовал, как рубашка прилипла к моей коже. Двигаясь назад, я обнаружил горячий твердый кусок металла, торчащий из моего плеча и шеи. У него были и приятели — осколки усеяли верхнюю часть туловища, руку и шею. Мои пальцы задели карман мундира, и я просунул туда руку. Я почувствовал очертания письма, которое хранил в кармане. Его присутствие вибрировало во мне. Коснувшись правого предплечья, я подумал о своей татуировке под формой. Глядя вниз, я мог видеть только клочья моей одежды и густую красную кровь.

Оставайся неподвижным. Дыши.

Мои пальцы исследовали тело. Мой бронежилет был единственным, что помешало худшему взрыву достичь моих жизненно важных органов. Хотя эта рана на шее… проклятие. Это было не здорово.

Холодный укол паники прокрался вверх по моим ногам и в грудь.

Успокойся, черт возьми. Прекрати сливать кровь, потому что ты не можешь держать себя в руках. Дыши.

Я сосредоточился на неглубоком отрывистом дыхании Кита рядом со мной. Я попытался повернуть голову, но этого, чёрт возьми, не произошло.

— Ты в порядке, чувак?

— Черт, док. Как нельзя лучше.

— Ха. Хороший мальчик.

Мы сидели в тишине, слышно было только тяжёлое дыхание. Прислушивались к вертолетам медицинской эвакуации. Когда сцена вокруг нас оказалась в фокусе, я понял, как легко мог оказаться среди безжизненных тел морских пехотинцев вокруг меня. Я насчитал шесть членов моего взвода убитыми или тяжело ранеными. Наша пулеметная группа, Мендес и Текс, были среди погибших. Мендесу было всего двадцать.

Уже изо всех сил пытаясь дышать, я почувствовал, как из меня вышибает дух. Буквально на прошлой неделе, в тихий час возле нашей палатки Мендес сказал мне, что боится. Он скучал по маме и младшей сестре и просто хотел вернуться домой в Чикаго. Он сказал, что стать морским пехотинцем было ошибкой.

— Док, я не хочу умирать здесь.

В тот тихий час он раскрыл то, что мы все чувствовали, но никогда не говорили вслух. Вместо того, чтобы утешить его, я смотрел в темноту пустыни сзади него, пока он не повернулся, не потушил сигарету и не вошел внутрь.

Откинув голову назад, я позволил своим мыслям вернуться к Финну и маме. Его легкая улыбка, её мелодичный смех. Мне было интересно, что они делали дома, пока я медленно умирал самозванцем в пустыне.

· · • • ✶ • • • · ·

Когда я вышел из самолета, в аэропорту царило жуткое ощущение спокойствия. Я чувствовал знакомый запах летнего воздуха Монтаны сквозь несвежие рогалики и пот аэропорта. Я перекинул рюкзак через плечо и пошел к выходу, когда за мной с правой стороны послышался тихий голос:

— Спасибо за вашу службу.

Я развернулся всем телом, — так как всё ещё не мог повернуть голову как следует — и посмотрел вниз на маленького мальчика. Ему, наверное, шесть, максимум семь.

— Эй, маленький мужчина. Пожалуйста.

Затем он соединил ноги вместе и отдал честь, и я подумал, что умру прямо здесь. Он был чертовски мил. Я отдал честь ему в ответ и опустился на колено.

— Знаешь, они дают их нам, потому что мы сильные, смелые и любим свою страну. — Я снял с плеча нашивку с американским флагом и почувствовал, как ее мягкая изнаночная сторона на липучке пробежала по моим пальцам. — Я думаю, она должна быть у тебя.

Глаза маленького мальчика расширились, а его мать приложила руку к сердцу, заплакала и одними губами сказала: «Спасибо». Я наклонил голову к ней, когда встал.

— Линк! ЛИНКОЛЬН! — я услышал крик Финна в толпе и, повернувшись, увидел, что мой младший брат бежит через зону выдачи багажа. Его тело врезалось в меня, и мы какое-то время держались друг за друга. Я проигнорировал электрическую боль, пронзающую мою руку. Через его плечо я мог видеть маму, бегущую с табличкой со слезами на глазах.

— Черт, малыш. Мы скучали по тебе! — Финн рассмеялся, его большая рука коснулась моего плеча. Я сосредоточился, отказываясь морщиться от его прикосновения. Но Финн был огромен, на целых два дюйма выше моих шести футов одного дюйма (прим. 6.1 футов ≈ 186 см; 6.3 футов ≈ 192 см). Он определенно вырос, напоминая мне, что он уже не тот щербатый пятнадцатилетний мальчишка, которого я бросил, когда записался в армию.

— Малыш? Не забывай, что я старше и всё ещё могу выбить из тебя всё дерьмо. Привет, мам. — Я заключил маму в объятия. Ее крошечное телосложение напомнило мне, почему все называли её Птичкой.

— Восемь лет. Почти десятилетие, и теперь я никогда тебя не отпущу! — мы снова обнялись, ее тонкие руки сжимали меня крепче, ногти впивались в мою форму. Мама была плаксивым человеком. Если бы мы не остановили это сейчас, мы бы торчали здесь весь день, а она пыталась суетиться надо мной, как будто мне одиннадцать, и я только что разбил свой внедорожный байк. Но правда заключалась в том, что пока я время от времени бывал дома в отпуске, Чикалу Фолз, штат Монтана, не был моим домом уже более десятилетия.