Секрет завхоза (СИ) - "Gadolini" - Страница 19

Данный выбор оказался правильным и положительно повлиял на судьбу семьи Адамсон. В родовой библиотеке постепенно стали накапливаться новые знания. И это были не только одобренные законом книгами, в особом шкафу можно было найти то, что законом не одобрялось. В XIX веке с началом развитии технологий сквибы рода при поддержке родичей смогли реализоваться в магловском мире, не теряя при этом связей с магическими родственниками. Одни занялись торговлей, другие фермерством, в первую очередь обеспечивая продовольствием свой род. На сегодняшний день эти фермы служили для рода основным источником дохода и поставщиком свежих овощей, фруктов и, конечно, мяса. Несмотря на все ухищрения, семья оставалась малочисленной: на родовом дереве было всего двадцать живых веток, включая три семьи сквибов, ветви которых были тоньше и более тусклыми. Иногда у них рождались маги, и тогда одаренных детей принимали в род, что в остальных семья чистокровных откровенно порицалось. Сквибов в лучшем случае отправляли в приюты, в худшем - никто знать не знал о подобных выродках. А ведь большинство так называемых маглорождённых были потомками этих сквибов-изгнанников, и выходило, что презираемые грязнокровки были дальними родственниками чистокровных семей.

К положенному часу Александр спустился в столовую, где за накрытым столом уже сидели Патрисия с детьми, которые под строгим взглядом матери изображали из себя статуи. Обед прошёл в тишине, Александр ловил на себе задумчивые взгляды сестры и заинтересованные детей, которые давно не видели свою мать в таком состояния духа и старались быть ниже травы. Покончив с едой, мужчина заговорил:

- Петти, напомни, пожалуйста, когда вернется Оливер?

- К пяти часам. Я предупредила его о твоем приезде, и он обещал пораньше освободится.

- Это хорошо, мне бы хотелось вручить подарки, когда все будут дома. Просто хочется домашнего уюта… - с меланхоличной улыбкой ответил ей Алекс.

Обдумав его слова, Патрисия на мгновение потеряла серьезность и с укором посмотрела на брата, разгадав план Аргуса.

- Ну, что с тобой поделать, пусть будет по-твоему. Ты снова будешь их баловать.

- А с родным дядей они, что должны общаться как с чужим человеком? Да и надоел мне этот официоз. Мистер Филч то, мистер Филч сё. С родными людьми так не разговаривают. Ты же знаешь, как мне это претит.

Племянники, услышав слова дяди, ободрились и нетерпеливо стали елозить на своих местах. Заметив поведение детей, Патрисия отправила их поиграть на улицу, чтобы они не мешали их разговору.

- Ээээх и снова ты за свое, Пэтти. Можно было подождать до вечера.

Проигнорировав его недовольство, женщина потребовала:

- А теперь рассказывай, что с тобой стряслось. Я не поверю, что тебя в школе кто-то начал лечить бесплатно. Да и магии я от тебя не чувствую. Но каким-то образом ты похорошел и помолодел.

- Ну что ж, случилось это в мае…

Рассказывая заранее подготовленную версию, Александр старался не юлить и не врать. Патрисия оказалась идеальной слушательницей: слушала молча, не перебивала, не задавала глупых вопросов. Монолог Алекса затянулся на час. Вынырнув из воспоминаний, он увидел, что сестра тихо плачет. И лишь стоило мужчине умолкнуть, женщина, повинуясь детской привычке, ринулась в объятия брата и зарыдала в голос. “Ну что за напасть такая: грустно им - плачут, радостно - снова плачут. Мне, что, судьба уготована быть жилеткой?” - подумал мужчина.

- Ну всё, ты чего, не плачь. Всё же нормально.

Патрисия успокоилась, вытерла слезы и, вернув привычный строгий вид, принялась отчитывать брата за то, что он не сообщил ей о нападении, которое, по факту являлось покушением на его жизнь. Всё больше распаляясь, она возмущалась, почему не был дан ход расследованию и не был найден виновный. Куда при этом смотрел директор, и почему не было написано заявление в аврорат и ДМП. Получив ответ, что на этом настоял сам Дамблдор, Патрисия обрушила на Александра новый поток возмущения. Мысленно отвлёкшись от речей сестры, да именно уже сестры мужчина понял, что ему не претит называть чужого человека сестрой, а совсем наоборот, ему было приятно от осознание её заботы.

Их разговор был прерван, когда из вспыхнувшего камина вышел Оливер. Александр встал с насиженного места, подошёл к зятю и тепло с ним поздоровался. До этого знакомый с братом жены Оливер, стал замечать изменение в Аргусе. Ему казалось, что Аргус стал крупнее и здоровее, а его рукопожатие более ощутимым. Посмотрев на улыбающуюся жену, он недоуменно переводил взгляд то на Патрисию, то на Аргуса.

- Аргус, не подскажешь, что такого случилось, раз Пэтти выглядит счастливой, как в день нашей свадьбы? - спросил Оливер.

- Как ты мог заметить, я чуточку изменился.

- Сложно не заметить. Не говори мне, что кто-то взялся тебя лечить.

- Отчасти это так, но главное - я стал йогом, рыцарем. Не слова важны, а суть. Потеряв одно много лет назад, я получил в подарок новое.

Осознав сказанное шурином, обрадованный Оливер предложил отметить сей повод, пригласив родню с обеих сторон.

- Подожди Оливер, не гони лошадей, мне бы не хотелось причинять вашей семье больше неудобств, чем сейчас, - объяснил свою позицию Алекс.

- Какие неудобства, Аргус…

- Не хочу тебя обидеть. Но это будет лишним, - ответил вселенец.

- Аргус, это не лишнее. И банкет нам никаких неудобств не доставит. Пригласим родственников и родителей тож…- начала было говорить Патрисия, но её прервал Александр.

После слов сестры и упоминания родителей, в нём поднялись все те тёмные чувства, что когда-то принадлежали Филчу.

- Нет! Я категорически против. И я не хочу с тобой ссорится, Пэтти. Они от меня отказались, когда я стал сквибом, и выкинули из дома, как старую дворнягу. Не обижайся, сестра, но я прошу тебя больше не упоминать о них при мне.

Видя как закипает её брат, Патрисия понурила голову и скрыла от взглядов таких родных мужчин свои слёзы. Но совладав с собой, она подняла взгляд и пристально посмотрела брату в глаза, явно что-то обдумывая. Придя к какой-то мысли, женщина подошла к Александру, схватила его за ухо и потянула.

Александр, не ожидавший такого от сестры, ойкнул. Петти давно себе не позволяла этой вольности: только когда они были детьми, она таким образом наказывала юного Аргуса за его проказы.

- Теперь и ты меня послушай, Аргус Филч. Ты уже не маленький, но ведёшь себя как малое дитё, в котором говорит обида. Ты давно уже взрослый и должен понимать, что твоё поведение недостойно мужчины. Я тоже обижена на отца с матерью из-за того, как они с тобой поступили. И их поступок ничего не сможет оправдать. Но они наши родители, и мне не хочется видеть вражду в нашей семье.

Тем временем Оливер увидел, как разъярилась его жена и принял решение тихо уйти, мысленно сочувствуя Аргусу и желая ему удачи. Пока суть да дело, он примет душ и переоденется, а к тому времени жена успокоится, вспомнит о муже и накормит его.

- Ай, Пэтти, отпусти.

- Я ещё не закончила! Слушай сюда, я поговорю с ними и расскажу о тебе. Они придут на устроенный нами банкет, - потеряв весь свой “аристократический” лоск и с гневом, уверенная в своих словах, Патрисия продолжила. - На котором будет присутствовать только родня. А ты постараешься с ними помирится. Ты меня понял?

- Эээх ну, что с тобой поделать, попробую. Но не рассчитывай на слишком многое. Сама знаешь насколько они консервативны. Не аристократы, но “приверженцы” -тут Александр изобразил пальцами кавычки- чистоты крови и всего этого бреда. Хорошо, что они не знают, как род твоего мужа относится к сквибам, и об их связях в магловском мире.

При этих словах Патриция наконец-то отпустила многострадальное ухо своего непутевого младшего брата. Ей было очевидно, что за прошедшие годы он позабыл, кто он есть и из какой семьи он происходит, ведь, несмотря на изгнание, Аргуса не отрезали от кровных уз ритуалами отречения. Видимо, родители посчитали, что публичного признания факта изгнания будет достаточно, или (как искренне верила Патрисия) просто не захотели окончательно гробить своё чадо, ведь после отсекания от сил рода Аргус не прожил бы и года, угасая и старея на глазах. Всё это ещё где-то полчаса успокоившаяся Патрисия монотонно и методично объясняла брату.