Разломщик (СИ) - Лекс Эл - Страница 7

Скавенджер приподнял мордаху и тихонько пискнул, а потом провел лапками по мордашке от ушей к носу.

— Ага. Какой-то контакт есть… — пробормотал я. — Ты типа поздоровался или что?

Скавенджер снова пискнул, но на сей раз с другой интонацией, и у меня сложилось ощущение, что это было отрицание.

— Так, не поздоровался. А что, тебе понравилось мое имя, может?

Скавенджер снова пискнул, и на сей раз явно утвердительно, но с каким-то еще оттенком… Неуверенности, что ли?

— Так. Может, тебе надо перевернуть его? Как там… Скино? Херня какая-то.

Скавенджер пискнул. Он был полностью со мной согласен.

— А что тогда тебе не так? Может, букв много? Тогда как? Вряд ли Оник, может… Никс?

Скавенджер пропищал целых три раза подряд, и в этом явно слышалось ликование — наконец-то глупый человек догадался, что от него хотят!

— Значит, Никс… — я на мгновение задумался. — А классно же звучит! Оникс и Никс, круто, скажи!

Крыс утвердительно пискнул. Он тоже считал, что это круто.

— Ну, одним вопросом меньше. — вздохнул я и посмотрел на часы на телефоне.

За всей этой бегонтей, закрытием разломи и прочими мелкими радостями жизни я даже не заметил, как день подбирался к закату. Уже было пять часов вечера, и возвращаться в Смекалинск смысла уже не было — наверняка же Вилатов закрывал свой магазинчик в шесть вечера, как все белые люди… А то и того раньше.

— Слушай. — я снова обратился к Никсу, который неторопливо намывал мордаху. — А ты как вообще себя чувствуешь? Ты можешь становиться невидимым уже? Мне бы сейчас отойти, вот думаю, тебя тут оставить или ты со мной пойдешь?

Никс пискнул, и в этом звуке явно чувствовался укор — мол, ты чего такое вообще несешь, человек, как тебя одного оставить-то?

— Ладно. — улыбнулся я, поднялся, протянул крысу ладонь, подождал, пока он неловко на нее завалится, и посадил его на плечо. — Надо будет тебе придумать какой-то карман, что ли.

Никс отрицательно пискнул, и просто растворился в воздухе. Не стал невидимым, а прямо пропал — я даже перестал ощущать его вес на плече. Но при этом я откуда-то знал, что он рядом, и появится по первому зову или даже желанию.

Для проверки я похлопал по плечу, ничего там не нащупал, но зато услышал тоненький, едва уловимый, прерывистый писк где-то в ухе.

Этот поганец еще и смеется надо мной, поглядите на него!

Хотя как вы на него поглядите, он же невидимый…

Решив потратить остаток дня с пользой, я сначала устроил себе внеплановую тренировку, как следует нагрузив мышцы. Потом я забрал из спальни доску, и покатался по восьмерке аэробольного стадиона, чтобы еще больше привыкнуть к ее маневренности и скорости. Уже скоро должна состояться очередная игра, с элементомантами, и нельзя ударить в грязь лицом. У них-то там экипировка высшего уровня, возможно, даже лучше, чем моя. Пока что сложно сказать наверняка, ведь я не видел их в деле.

Когда я убедился, что я хорошо чувствую доску и во время игры не произойдет такого, что я переоценю или наоборот недооценю ее возможности, я закончил тренировку. И только тогда посмотрел на зрителей, которые образовались на стадионе минут двадцать тому назад. Я заметил их сразу же, как только они появились, но не обращал особого внимания, поскольку меня больше интересовала тренировка, чем те, кто за ней наблюдает. Может, им больше заняться нечем?

Теперь же я уделил им внимание и выяснил, что это была стайка из пяти девчонок. Четверых я не знал, зато пятая была мне шапочно знакома. Та самая кудрявая рыжая из лазарета, которая потом еще в паре с Беловой стояла на армамагии. Теперь уже не осталось никаких сомнений — она меня преследует. Ну, может, не преследует, но интересуется — это факт. Надо хоть выяснить, как ее зовут, что ли? А то невежливо получается, она скоро начнет по ночам в окно моей спальни залезать, а я даже имени ее не знаю.

Легким щелчком подбросив доску в руки, я уверенно зашагал на трибуны. Незнакомые девушки, загадочно улыбаясь, расползлись в стороны и как-то незаметно растворились в пространстве, что твой скавенджер, а вот рыжая осталась сидеть и загадочно улыбаться, накручивая локон на палец.

— Понравилось? — поинтересовался я, встав перед ней, поставив доску торцом в пол и сложив на ней руки.

— О да! — без тени смущения выдохнулы рыжая. — Настоящее представление!

— Значит, когда мы будем играть против псиомантов, у меня будет дополнительный болельщик. — я кивнул с удовлетворенной улыбкой. — Ты же из пси, я правильно помню? Вот только имени увы не помню.

— Агата. Агата Райан. — стрельнув голубыми глазами, представилась рыжая.

— Агата, Агата… — я нахмурился. — Ирландка!

— Ого! — Агата удивленно подняла бровь. — Вот прямо так, по одному лишь имени? Да ты с каждым разом удивляешь все больше и больше, тэр Оникс!

Я не стал ей говорить, что определил это не только по имени, но еще и по внешности. Если сначала из-за цвета волос я ошибочно принял ее за сестру Паши, то сейчас, вблизи, стало очевидно, что общего у них мало. Разный цвет глаз, разные носы, разные брови, а главное — россыпь веснушек, едва заметных, придающих Агате особой изюминки. Я много раз видел подобные лица, ведь чуть ли не каждый второй заказ, который мне пытались всучить средней руки богачи — найти лепрекона и его горшочек с золотом.

И некоторые из них, где платили побольше, я даже брал. А самый первый из них еще и честно пытался выполнить, целых два месяца проведя в Ирландии. Но потом, когда я окончательно убедился, что никаких лепреконов не существует, я просто заказал в ювелирной мастерской два десятка золотых монет, стилизованных под древность, потратив на это почти весь гонорар за заказ. Потом ссыпал их в старый глиняный горшок и всучил заказчику. А тот был так рад, что еще накинул сверху за результат.

— А что до болельщиков… — продолжила Агата, вытянув перед собой руку и рассматривая прозрачно-голубые ногти — наверняка, опять магия постаралась. — То я болею не за своих или чужих. Я болею за достойных. Тех, кто достоин победы.

— Весьма прагматично. — ухмыльнулся я. — Довольно необычно для ирландки, которые вроде бы руководствуются эмоциями.

— О, я весьма эмоциональна. — Агата прикрыла глаза и посмотрела в сторону. — Просто не всегда.

— Что ж, Агата, был рад познакомиться. — я поднял доску и слегка качнул ею, отдавая импровизированный салют. — Буду надеяться, что на следующей игре я буду достоин того, чтобы ты за меня болела.

— Уже уходишь? — удивилась девушка. — Я тебе так быстро надоела?

— Остываю. — посетовал я, оттянув промокшую за время тренировки футболку. — Сейчас меня просквозит, и я слягу с температурой. Придется тебе выпаивать меня куриным бульоном и читать сказки на ночь, ведь это будет по твоей вине. А еще тогда я не смогу принять участие в следующей игре, и, как следствие, ты лишишься уникального шанса поболеть за меня. В общем, одни минусы, как видишь.

— Ну почему же минусы. — Агата покачала головой, глядя исподлобья. — Я не говорила, что я против того, чтобы выпаивать тебя бульоном или читать сказки на ночь… Но вот про игру это да, это действительно важно. Я тоже рада была познакомиться, тэр Оникс. До новых встреч.

И она снова стрельнула в меня своими голубыми глазами, изящно поднялась со скамьи и пошла к выходу.

Я проводил ее взглядом, оценив ее стройную фигуру не только спереди, но теперь еще и сзади, и покачал головой. Когда-нибудь из этой девушки вырастет еще одна Сколопендра, только рыжая. Такая же соблазнительная, такая же неприступная, вгоняющая своим поведением в краску юнцов и совершенно не стесняющаяся своей сексуальности. Даже наоборот — использующая ее как оружие, или хотя бы средство развлечься.

Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас ей не хватает понимания того, насколько гипнотический эффект она производит на мужчин. Где-то недотягивает, где-то наоборот — перебарщивает, и жерта срывается с крючка. Тот же Дима, конечно, истек бы слюной до состояния мумии, если бы она разговаривала с ним так же, как разговаривала со мной, да и любой другой в нашем возрасте — тоже. Но не я, конечно. Меня она интересовала исключительно как личность, которая меня откровенно преследует и даже не скрывает этого. Я хотел знать, чего от нее ожидать.