Оракул с Уолл-стрит (СИ) - Тыналин Алим - Страница 17

— Вы оказали мне услугу, мистер Стерлинг, — сказал Мэдден, когда нам принесли настоящий виски вместо чая. — А я предпочитаю не оставаться в долгу.

Он протянул мне карточку с адресом:

— Среда, три часа дня. Думаю, у нас найдутся общие темы для разговора.

— Деловые? — уточнил я.

— Разумеется, — кивнул Мэдден. — Судя по вашему наблюдательному взгляду и аналитическим способностям, вы не обычный биржевой маклер. А у меня есть определенные инвестиционные интересы, требующие профессионального управления.

Я понимал, что вхожу в опасную зону. Оуни Мэдден не просто владелец нелегального клуба.

Он контролировал значительную часть бутлегерского бизнеса Нью-Йорка, имел связи в политике и полиции. Но для человека, знающего о приближающемся будущем, такое знакомство могло быть бесценным.

— Буду рад продолжить разговор, — я спрятал карточку в карман.

— До среды, мистер Стерлинг, — Мэдден поднял бокал. — И совет. Та журналистка, с которой вы беседовали ранее, мисс Кларк. Она задает много вопросов о финансах определенных заведений. Вопросов, которые могут оказаться нездоровыми для любопытных.

— Ценю предупреждение, — кивнул я, поднимаясь.

Покидая Cotton Club, я понимал, что этот вечер изменил мою стратегию. Теперь у меня связи не только в официальном финансовом мире, но и потенциальный доступ к теневой экономике города.

К огромной системе, которая, в отличие от Уолл-стрит, переживет Великую депрессию практически без потерь. Люди продолжат пить, играть и искать развлечений даже в самые тяжелые времена. Возможно, даже больше, чем в благополучные.

Я поднял руку, подзывая такси. Завтра важный день с презентациями, но теперь у меня появилась еще одна линия для развития будущей империи. В мире, где границы между законным и незаконным бизнесом гораздо более размыты, чем в моем времени.

Глава 8. Новые клиенты

Понедельник начался для меня за несколько часов до рассвета. После ночи в Cotton Club и непродолжительного сна я поднялся в четыре утра.

Голова ясная, несмотря на умеренное количество бурбона накануне. Выпив крепкий кофе, я разложил на столе презентации для окончательной проверки.

Материалы для фермеров и Фуллертона лежали в двух отдельных кожаных папках, тщательно подготовленные и вычерченные от руки. Я еще раз проверил каждый график, каждую таблицу.

Все должно быть идеально. Этот день мог стать решающим для укрепления моего положения в фирме.

Взглянув на карманные часы — без четверти шесть — я быстро собрался и вышел из квартиры. На улице было почти пусто, лишь молочник с бренчащими бутылками, да газетчик, раскладывающий свежую прессу.

Такси подбросило меня до офиса за считанные минуты. В шесть пятнадцать я уже был у дверей «Харрисон Партнеры».

К моему удивлению, в здании уже горел свет. Ночной сторож удивленно приподнял брови, когда я показал пропуск.

— Рановато сегодня, мистер Стерлинг.

— Важная встреча, Джозеф, — ответил я, снимая шляпу.

В пустом офисе стояла благословенная тишина. Я расположился за столом и еще раз просмотрел цифры,

Убедился, что все готово к утренней проверке Харрисоном. Через час небольшой личный лифт в глубине офиса мягко звякнул, и появился сам Роберт Харрисон.

Увидев меня, он на мгновение замер, а затем одобрительно кивнул:

— Стерлинг. Вот это я понимаю — деловой подход. Покажите, что у вас готово.

Я прошел в его кабинет, неся две объемные папки. Харрисон включил настольную лампу, создавая островок золотистого света в еще сумеречном помещении.

— Я подготовил два комплекта материалов, — начал я, раскладывая документы. — Первый для группы фермеров с Среднего Запада. Акцент на понятном языке, наглядных сравнениях и практическом применении. Второй для мистера Фуллертона, с более детальным анализом потребительского сектора и перспектив розничной торговли.

Харрисон молча просматривал графики, диаграммы и заметки, переворачивая страницу за страницей. Его лицо, обычно непроницаемое, постепенно смягчилось.

— Впечатляет, Стерлинг, — произнес он наконец. — Особенно мне нравится, как вы связали финансовые концепции с сельскохозяйственными реалиями. Севооборот как аналогия диверсификации — это неожиданно точно.

Он перешел к материалам для Фуллертона.

— Анализ сезонных продаж и их влияние на управление капиталом… весьма глубоко. Вы когда-нибудь работали в розничной торговле?

— Нет, сэр, — ответил я. — Но я изучил годовые отчеты крупнейших универмагов за последние пять лет и выявил определенные закономерности.

Харрисон кивнул, затем нахмурился, изучая один из моих графиков:

— Ваша оценка перспектив роста рынка несколько консервативна, не находите? — он указал на диаграмму, где я прогнозировал замедление темпов роста к осени 1929 года.

— Я предпочитаю обещать меньше и доставить больше, сэр, — уклончиво ответил я. — Это усиливает доверие клиентов в долгосрочной перспективе.

— Разумно, — согласился он после паузы. — Но сегодня подчеркните общий оптимистический настрой. Эти люди пришли заработать, а не слушать предостережения.

— Конечно, сэр, — кивнул я, мысленно отмечая, что основные предупреждения останутся в тексте, просто завуалированные позитивной подачей.

К половине девятого офис ожил. Появились сотрудники, в том числе мои коллеги-стажеры. Ван Дорен бросил на меня недовольный взгляд, увидев, что я уже работаю с Харрисоном.

Без четверти десять раздался телефонный звонок. Мисс Петерсон сообщила, что делегация фермеров и мистер Фуллертон прибыли и ожидают в конференц-зале. Харрисон поправил галстук и бросил на меня оценивающий взгляд:

— Готовы показать, на что способны, Стерлинг?

— Да, сэр, — ответил я с уверенностью, которой не чувствовал.

Конференц-зал «Харрисон Партнеры» был рассчитан производить впечатление. Панели из темного дуба, массивный стол красного дерева, хрустальные люстры, свет которых отражался в полированной поверхности стола. На стенах картины маслом с видами Нью-Йорка и портреты отцов-основателей фирмы.

Делегация фермеров состояла из шести человек. Все мужчины средних лет, с загорелыми, обветренными лицами и мозолистыми руками, которые выдавали их даже в городских костюмах.

За ними — Джеймс Фуллертон, импозантный джентльмен лет пятидесяти с проницательными глазами и уверенными движениями человека, привыкшего управлять большим бизнесом.

Харрисон представил меня:

— Господа, позвольте представить нашего восходящего специалиста — Уильяма Стерлинга. Он подготовил для вас анализ инвестиционных возможностей, адаптированный специально под ваши интересы.

Я почувствовал на себе внимательные, оценивающие взгляды. Эти люди далеко не простаки. Они далеки от финансовых хитросплетений Уолл-стрит, но владели миллионами долларов и понимали ценность денег.

— Доброе утро, господа, — начал я, раздавая подготовленные материалы. — Прежде чем мы погрузимся в цифры и графики, позвольте спросить: что самое важное в сельском хозяйстве?

Повисла пауза, затем один из фермеров, седовласый мужчина с глубокими морщинами вокруг глаз, ответил:

— Погода.

— Почва, — добавил другой.

— Я бы сказал, терпение, — произнес третий, вызвав одобрительные кивки.

— Все это верно, — согласился я. — Но еще важнее, на мой взгляд, — подготовка к разным сезонам. Весной вы сеете, летом ухаживаете за посевами, осенью собираете урожай, а зимой готовитесь к новому циклу.

Я открыл первый разворот презентации, где изобразил годовой цикл фермерской работы и параллельно с ним — циклы экономического развития.

— Финансовые рынки работают по схожему принципу. У них есть свои сезоны. Периоды роста, стабильности, сбора прибыли и подготовки к новым возможностям.

Я заметил, как несколько фермеров наклонились вперед, заинтересованные таким подходом.

— Умелый фермер выбирает разные культуры для разных полей, — продолжил я, переходя к следующей странице. — Если одна культура пострадает от вредителей или засухи, другие могут компенсировать потери. Это фундаментальный принцип и в инвестициях, который мы называем диверсификацией.