Запечатанный во тьме. Том 1. Тысячи лет кача (СИ) - "NikL" - Страница 2

Арней пытался вырваться, но его держали слишком крепко. Каждый удар Гарта отзывался болью во всём теле. Ему было тяжело. Только вот Арней уже давно прекратил рассчитывать на легкую жизнь. Он не собирался сдаваться. Ведь давно пообещал себе.

Сперва он притворился, что ослаб и повис на руках державших его ребят. А потом, собрав последние силы, парнишка резко вырвался и, прежде чем Гарт успел опомниться, со всего размаха ударил его лбом прямо в лицо. Послышался смачный хруст, за которым тут же последовало неразборчивое хлюпанье.

Гарт отшатнулся, кровь выступила у него из носа, а после он и вовсе потерял равновесие и упал на жопу. Его глаза забегали из стороны в сторону, словно он испугался. Но быстро сообразив, что дальше ничего не последовало, его взгляд стал более яростным. Рот в злобной гримасе раскрылся, но он был настолько сильно зол, что не смог вымолвить и слова. Даже его дружки потеряли дар речи от подобной выходки Арнея. И лишь спустя несколько секунд, которые длились для всех присутствующих словно вечность, Гарт буквально взвыл:

— Ты-ы-ы-ы… ты посмел⁈ Как… сука! — зарычал он, вытирая кровь рукавом. — Держите его крепче, идиоты драные!

Сын кузнеца был в бешенстве. Его глаза налились кровью.

Хулиганы снова схватили Арнея, но на этот раз они вцепились в него намертво, лишь бы снова не оплошать. Сын кузнеца бил Арнея снова и снова, не обращая внимания на его попытки защититься. Каждый удар сопровождался злобными выкриками:

— Ты думаешь, ты что-то значишь? Ты никто! Ничейный! Ты даже не заслуживаешь, чтобы дышать! Плешивый бездарь! Думаешь умением махать палкой, ты заменишь врожденный талант? Сдохни! Сдохни, тварь! Сдохни!

Арней чувствовал, как силы покидают его. Его тело ныло от боли, а в глазах стояли слёзы, которые он отчаянно пытался сдержать. Но даже в этот момент, где-то глубоко внутри, он знал, что не сдастся. Он не позволит им сломать себя.

* * *

Арней шагнул через порог дома, еле волоча ноги. Его лицо было в синяках, губа рассечена, правая рука ныла и распухла, а рубашка порвана и испачкана грязью. Он старался не шуметь, но скрип двери выдал его. В комнате, у печи, стоял дед Корней. Как всегда недовольный.

Тот обернулся, увидел Арнея, и его лицо исказилось гримасой раздражения. Он сплюнул на пол, и только потом понял, что зря это сделал. Ведь он находился у себя в доме, а не на улице. После чего Корней сцепил руки за спиной и уставился на парня.

— Ну и что это за вид? — начал он, голос его был резким, как удар кнута. — Кто тебе эти вещи восстановит? Неблагодарный! Опять приключений на свою тощую задницу раздобыл? Кто это тебя так уделал? — С каждым словом его взгляд становился более хмурым и недовольным.

Арней опустил глаза, стиснув зубы. Его руки дрожали, но он старался держаться.

— Гарт, — проговорил он, едва слышно.

— Га-а-рт⁈ — неожиданно громко прокричал дед. — Твою ж за ногу! Идиот! Сколько раз я тебе говорил? Если сын кузнеца захочет побить тебя, просто подставь свою тупую башку и молись, чтобы он бил не сильно! Кто ты, а кто он⁈ Понимаешь⁈

— Понимаю, — сквозь зубы выдавил Арней, но его голос дрожал от обиды и злости.

— Да нихера ты не понимаешь! — Рявкнул дед, шагнув вперёд. — Его отец — единственный кузнец наделенный даром в нашей деревне! Значимое лицо! Ты хоть раз думал об этом своей головой, или она у тебя только для того, чтобы в неё били?

— Я понимаю! — Повторил Арней.

— Ну конечно… понимает он, — дед разочарованно покачал головой. — И угораздило же нас взять тебя на воспитание… А я говорил Марьяне, что ты будешь диким. А она не слушала. Всё заладила, что больше некому. Тьфу!

Арней стиснул кулаки, его глаза горели. Он больше не мог молчать.

— Ну да, — сказал он, хлюпая носом. На этот раз не удалось скрыть обиду. — Если бы вам тогда не предложили уплату за меня, хрена бы взяли меня… да и лучше бы не брали. Сам бы справился. Если бы мама обещанные за меня деньги мне оставила!

Дед замер на мгновение, его лицо исказилось от ярости. Он простоял так несколько секунд и лишь спустя время опомнился.

— Что ты там болтаешь⁈ — Закричал он через открытое окно, когда Арней уже выходил из дома. — А ну повтори! Чего сказал⁈

— Ничего, — буркнул парнишка, словно он говорил больше для себя, чем для деда. Он вышел на задний двор, где стояло старое тренировочное дерево, точнее пень, и подошёл к нему. Его руки сжались в кулаки, а глаза горели. Он ударил по дереву, чувствуя, как боль от удара отдаётся в его раненом теле. Теперь он понимал, зачем тренируется. Для чего старается каждый день.

— Лучше бы не брали… — прошептал Арней, ударяя снова. — Сам бы справился… — Его голос дрожал, но в нём уже не было слёз. Только злость. Только решимость.

Он продолжал бить по дереву, с каждым ударом представляя себе лицо Гарта. Иногда он вспоминал слова старика и не понимал, что больше его раздражает.

Арней не знал, что будет дальше, но одно он понял точно: он больше не позволит никому сломать себя. Пусть в нем и нет врожденной силы…

* * *

На дворе стояла глубокая ночь. Арней сидел на крыльце и смотрел на свою треснувшую палку. Боль в теле уже приутихла и не была такой острой. Однако все кости постоянно ныли, не давая забыться.

— Опять менять. — Разочарованно проговорил он, уставившись на палку. — Э-эх… Тратить время на поиски подходящего оружия.

Парень прекратил тренировки лишь по одной причины. Если он продолжит колотить палкой по пню глубокой ночью, дед выскочит и отлупит его. Или как минимум попытается. Ведь Арней уже способен постоять за себя.

Он перевел взгляд на небо, пытаясь рассмотреть там звезды. Но сегодняшняя ночь была особенно темной. Из-за непроглядных туч не было видно ни звезд, ни даже света луны.

— И когда такое было? — Задумчиво пробормотал он. — Или так постоянно?

Парень дотронулся рукой до своего распухшего глаза и хмыкнул.

Он устало выдохнул, а потом достал из кармана потрёпанный деревянный амулет — единственное, что осталось от матери, и стиснул его, словно проверял на прочность. Он сжимал его так крепко, что пальцы побелели. И в это время в глазах начала появляться туманная дымка воспоминаний.

Арней плохо помнил своё детство. Оно было как обрывки снов: запах травяного чая, который мама заваривала по утрам, её мягкий голос, читающий сказки перед сном. Её руки, такие тёплые и нежные, когда она обнимала его. Но больше всего он помнил её лицо в последние дни — бледное, измождённое, но с глазами, полными любви и тревоги.

Она знала, что ей осталось недолго. Болезнь съедала её изнутри, но она не сдавалась. Каждый день она вставала с постели, несмотря на слабость, и работала до изнеможения. Шила, стирала, пекла хлеб для соседей — всё, чтобы заработать хоть немного денег. Арней видел, как её руки дрожали, как она кашляла, прикрывая рот платком, но не останавливалась. Она говорила ему:

«Ты должен быть сильным, Арней. Сильным и добрым. Мир бывает жестоким, но ты не должен сдаваться. Помни это…».

Однажды вечером, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, она позвала его к себе. Её голос был тихим, но твёрдым. Она пыталась скрыть свою грусть, только вот влажные глаза всё выдавали.

— Сынок, — произнесла мама, беря его за руку. — Я сделала всё, что могла. У меня нет родственников, которые могли бы позаботиться о тебе. Но я договорилась с Марьяной и её мужем Корнеем. Они согласились взять тебя к себе. Они… хорошие люди. Ты будешь у них в безопасности.

Арней помнил, как сжалось его сердце. Он не хотел уходить от неё. Он хотел остаться здесь, в их маленьком доме, где всё пахло мамой и теплом. Но она покачала головой, её глаза блестели от слёз.

— Я оставила им деньги, — прошептала она. — Это всё, что у меня есть. Но это обеспечит тебе будущее. Ты должен быть сильным, Арней. Сильным и добрым. Обещай мне.

Он кивнул, не в силах вымолвить ни слова.