Поклянись мне (ЛП) - Уилсон Сара - Страница 24

Мы хорошо ладим, и Лука — это все, чего я не знала, что мне нужно. Это удобно, но я не питаю иллюзий относительно того, что мы действительно влюбимся.

Глава 23

Luca

Я наблюдаю, как покачиваются бедра Иззи, когда она уходит, шелковый материал ее платья облегает ее изгибы, которые умоляют меня ухватиться за них и никогда не отпускать. Вечер был гребаным кошмаром, все, что я хочу сделать, это вернуться домой и погрузить свой член в горячую, влажную пизду моей жены, пока она кричит и умоляет о большем. Я трясу головой, пытаясь очистить свой разум от неподдельной похоти, в которой продолжаю теряться, и наблюдаю за Иззи, пока она не скрывается из виду.

Когда я больше не могу ее видеть, я поворачиваюсь к Алеку, чтобы возобновить наш разговор, за исключением того, что он смотрит на меня широко раскрытыми глазами с выражением крайнего шока на лице.

— Что случилось? — Спрашиваю я и оглядываюсь вокруг, чтобы понять, в чем его проблема.

— Чувак, я до сих пор держал себя в руках, но не мог бы ты объяснить, что, черт возьми, с тобой случилось? Ты болен? Тебя шантажируют? Ты что, совсем с ума сошел? Я волнуюсь, чувак, — говорит он, совершенно сбитый с толку. Это значит, что нас двое.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— О Иисусе, — говорит он со взрывом смеха. Что, черт возьми, с ним не так?

— Ты ведь понимаешь, что любишь свою жену, верно?

А, это.

— Да, я в курсе. Мой отец заставил меня осознать это сегодня утром, — ворчу я, не желая заводить этот разговор с королем ни к чему не обязывающих отношений.

— О, боже, просто хотел убедиться, что ты в курсе. Мне это нравится. Большой, плохой, пугающий Лука Романо превратился в пушистый зефир, это та часть, когда ты начинаешь напускать на себя поэтический вид, говоря мне найти себе женщину и остепениться, что это будет хорошо для меня? Ты уже трахнул ее?

— Отвали, — рычу я.

— Тогда я буду считать это “да". Знаешь… — продолжает он, но я не обращаю внимания. Иззи отсутствовала по меньшей мере десять минут, я бы ожидал, что любой другой женщине в этом заведении потребуется столько времени, чтобы сходить в туалет, но только не Иззи.

Иззи не требует особого ухода, она не из тех, кто стоит перед зеркалом и сплетничает, или что там еще, черт возьми, делают эти женщины, так где, черт возьми, моя жена?

Что-то не так.

Я ухожу от Алека, где он все еще разглагольствует о моей личной жизни, и направляюсь в женский туалет, чтобы найти Иззи.

Клянусь, если с ней что-то случилось или кто-то причинил ей боль, я…

Я сворачиваю за угол в коридор, где находятся ванные комнаты, и вижу, что Иззи вцепилась в бретельку своего платья, и, как будто этого недостаточно, я краснею, когда вижу мужчину, который стоит рядом с ней и пытается помочь ей с бретелькой.

— Что это, черт возьми, такое? — Рявкаю я.

— Тебе следует повнимательнее присматривать за своей маленькой женой, Лука. Я нашел ее здесь, сражающейся со своим платьем после небольшой стычки с мистером Уильямсом, — говорит эта долбаная рожа Муньос, прежде чем уйти. Я подхожу к Иззи, все еще кипя от злости после того, как обнаружил ее в коридоре с нашим гребаным соперником. Я не могу прикоснуться к нему, пока он здесь, поэтому прямо сейчас я сосредоточен на получении ответов от моей гребаной жены.

— Какого хрена ты с ним делала, Из? И что, блядь, случилось с твоим платьем? — Говорю я, беря порванный ремешок и начиная связывать его для нее.

— Я вышла из ванной, и какой-то мудак решил, что может пялиться на меня, — вздыхает она, — он начал что-то бормотать о том, что я слишком хорошенькая для такого бандита, как ты, затем попытался схватить меня, я остановила его ударом по яйцам, потому что у меня нет с собой ножей, — говорит она и показывает мне острым взглядом, что я бы зарезала его, хотя мы на приеме в честь мэра.

Я заканчиваю с ремешком и обхватываю ее подбородок большим и указательным пальцами, поднимая ее голову так, чтобы она смотрела мне в глаза.

— Ты в порядке, детка? Муньос что-то сказал об Уильямсе, это был он?

— Я в порядке, — говорит она с ободряющей улыбкой, — и это то, что он сказал, он вышел из-за угла сразу после того, как мужчина упал на колени, сжимая свой член. Как только он увидел Муньоса, он умчался прочь. Я пыталась сказать Муньосу, что со мной все в порядке, когда ты пришел.

Ха, в кои-то веки я злюсь не на Муньоса, и благодарен, что он вовремя появился, а потом назвал меня ублюдочным именем, прежде чем уйти. — У меня будет небольшое свидание с мистером Уильямсом.

— Ты с ума сошел? Я знаю, мне не следовало бить его коленом, но… — Я прервал ее, прижимаясь своими губами к ее губам в медленном и нежном поцелуе, пытаясь успокоить ее.

— Я чертовски зол, детка. Но не на тебя, никогда на тебя. Ты молодец, если бы это был я, а не тот мудак, который подошел, когда он это сделал, он бы ушел в мешке для трупов, — рычу я, прежде чем притянуть ее к своей груди и поцеловать в макушку.

— Давай, давай убираться отсюда к чертовой матери.

Как только мы заходим в наше здание, я провожу Иззи к лифту и, как только двери закрываются, набрасываюсь на нее. Я прижимаю ее к зеркалу в полный рост, обхватываю рукой ее шею и приближаю рот к ее уху.

— Ч-что ты делаешь? — она заикается.

— Ты сегодня не такая нежная, детка. Ты не была хорошей девочкой по отношению ко мне, так что ты не заслуживаешь моей доброй стороны. Нет, сегодня вечером ты была моей маленькой шлюшкой, а маленьких шлюшек жестко трахают. Но только после того, как ты будешь наказана, — рычу я, и дверь лифта открывается, я отступаю и затаскиваю ее в квартиру.

— Я думала, ты не злишься на меня? — спрашивает она, притворно надув губы и изображая невинность.

— Я бы никогда не наказал тебя за то, что ты защищалась, Иззи. Но за что я накажу тебя, так это за то, что ты заставляешь меня всю ночь разгуливать с твердым как сталь членом и за осознание того, что ты разгуливаешь голой под этим платьем. Так что будь хорошей маленькой девочкой хоть раз в жизни и сними свое гребаное платье.

Глава 24

Izzy

— Так что будь хоть раз в жизни хорошей маленькой девочкой и сними свое гребаное платье.

Ох. Черт. Этот мужчина.

Он обладает способностью превращать мои внутренности в кашу. Он как будто изменяет мою ДНК, чтобы она соответствовала его. Я никогда раньше не была послушной, но один его приказ, и я готова подчиниться, я бы с радостью отбросила свои запреты, следовала его приказам, делала все, о чем он меня попросит, пока он дарит мне эти сладкие поцелуи, трахает меня так, словно от этого зависит его жизнь, а потом заботится обо мне.

Я стягиваю бретельки платья с плеч, позволяя ему соскользнуть с моего тела и облепить ноги, прежде чем осторожно переступить через него, оставив меня стоять в фойе в одних шестидюймовых каблуках.

Я начинаю наклоняться, чтобы расстегнуть застежку на пятке, когда рука Луки вытягивается вперед, останавливая мое движение.

— Я только сказал тебе снять платье, маленький демон. Оставь туфли.

Он приближается ко мне. Выражение его лица — чистая, дикая похоть. Он хищник, а я его добыча.

— Ты даже не представляешь, насколько возбужденным я был всю ночь, представляя, как просовываю руку в разрез твоего платья и играю с твоей тугой киской, держу пари, ты бы мне позволила, не так ли?

— Да, — выдыхаю я, чувствуя головокружение от его близости, он наклоняется и приближает губы к моему уху, — Я знал это, ты моя маленькая грязная шлюха, не так ли? Моя проблема, жена, в том, что я единственный мужчина, который когда-либо сможет прикоснуться к твоей сладкой пизде, и ни одному другому мужчине больше никогда не позволено видеть, прикасаться или нюхать тебя. — Он делает паузу и обхватывает губами мочку моего уха, слегка прикусывая ее. — И когда ты разгуливала по комнате, полной мужчин, которые были одержимы тем, чтобы трахнуть тебя — потому что ты выглядела как гребаная эротическая мечта — без трусиков? Без моего разрешения? Я, блядь, не в порядке с этим, детка. Итак, что касается твоего наказания? Что ж,… тебе лучше бежать mia regina, потому что, если я тебя поймаю? Все ставки отменены, — мрачно шепчет он, прежде чем отстраниться, от жара в его темных глазах у меня дрожат ноги и горит все тело.