#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 24 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 8

— Орда… — начинает он, но я перебиваю, наблюдая, как он пытается восстановить силы после многочасовго боя.

— Рассеяна. — Я протягиваю ему энергококтейль, доставленный Ломтиком, и альв жадно набрасывается на подпитку. — Вроде бы ты хотел мне надрать задницу перед тем, как я тебя запаковал в эбонит? Извини, что прервал тебя на процедуру лечения. Теперь мы можем продолжить.

Феанор отрывается от шейкера, молча оглядывает меня. Его взгляд скользит по когтям, рогам, задерживается на массивной броне, покрытой рубцами от ударов, так и не пробивших защиту.

Он сжимает зубы, мышцы перекатываются на скулах.

— Да, менталист, нам следует закончить начатое. — Воитель кивает и расправляет плечи. — У Золотого Полдня может быть только один король.

— Бей первым, — с усмешкой предлагаю Воителю. — Ты, наверное, ещё не до конца восстановился, так что дам тебе фору. Или, может, тебе подкинуть еще коктейль?

— Нет, — Феанор оглядывает мою эбонитовую чешую, но затем вдруг качает головой. — Сегодня я не буду драться. Ты сдержал слово. Ты спас моих сородичей.

Я хмыкаю.

— Верно. — Делаю шаг вперёд, сокращая расстояние, следя за каждым его движением. — И теперь мы можем разобраться, как ты и хотел. Твои соратники спасены. Это же единственное, что тебя останавливало?

— Правда, ты спас моих подданных…

— Неа, я спас своих подданных, а ты их считаешь своими. Так что давай разберёмся — кого же я спас?

Феанор медлит. Он, конечно, впечатлен моим обликом, но не боится. Воителя так просто не испугаешь, он та еще пороховая бочка и привык смотреть в лицо смерти. И всё же в его взгляде борются ярость и что-то новое — сомнение. Интересно, что это с ним?

Он вдохнул глубоко, задержал воздух в лёгких, затем выдохнул.

— Я хотел бы разобраться, менталист. Да только я был бы последней свиньёй, если бы напал на тебя сейчас, когда ты сдержал своё слово. Потом разберёмся. Не после твоей помощи.

Он разворачивается, собираясь уйти, но я загораживаю ему дорогу, покачивая рогатой головой.

— Знаешь, в целом, я не против отложить разбирательство… — замечаю лениво. — Но сначала ты меня выслушаешь.

Феанор поднимает голову, в его взгляде скользит тревожная настороженность.

Но каналы не напрягает — значит, и правда не собирается драться. А ведь я могу напасть и закончить наш конфликт одним ударом. Конечно, делать так не в моих правилах, но сам факт налицо.

— Давай, менталист.

— Астрального вируса в твоей башке больше нет. Как и у других альвах. Ты больше не подчиняешься моей телепатии. Я не могу остановить тебя одной ментальной волной, как раньше, — нависаю над ним. — Но не обольщайся. Голову открутить тебе я всё ещё могу, конечно, но теперь только руками. При этом ты дикарь, Феанор. Ты чтишь только свои клятвы. И я не позволю тебе находиться рядом с моими родными и близкими, если сейчас ты не поклянёшься, что никогда не причинишь им вред.

Феанор молчит, внимательно изучая меня. Его взгляд скользит по эбонитовой морде, когтям, задерживается на рогах и чешуйчатой броне, ставшей частью меня.

Он глубоко вздыхает.

— Иначе что? — голос у него низкий, глухой.

Я ухмыляюсь, почти лениво.

— Иначе мы сейчас устроим наш последний махач. Ты против меня. Как ты и порывался уже несколько раз.

Феанор задумывается. Его взгляд темнеет, он морщит лоб. А затем, медленно, но решительно качает головой.

— Клянусь своей честью не причинять вреда твоим родным и близким, менталист Данила Филинов-Вещий. — Он выпрямляется, встряхивает плечами, словно сбрасывая груз сражений. — И если наши разногласия дойдут до поединка, он будет честным. Один на один. По всем правилам.

Я хмыкаю. Вариант с клятвой рассматривался, но было пятьдесят на пятьдесят, и я был готов схватиться. Но не сложилось.

Киваю.

— Окей, принято. Теперь пошли.

Мы выбираемся из-под сени деревьев, продвигаясь через выжженный лес, где ещё клубится дым, а на земле валяются сожжённые гули. Я замираю.

— Мои перепонч… эбонитовые пальцы!

Феанор щурится, всматриваясь в даль, тусклый солнечный свет пробивается сквозь дымку.

— Что⁈ Где-то ещё толпы гулей⁈

Отмахиваюсь.

— Если бы… Уже утро!

Весь день и ночь мы месили Орду, убивали, сгоняли её к эпицентру будущего артиллерийского удара — и только сейчас замечаю, что на небе больше нет звёзд. Горизонт уже озаряется холодным рассветом. И сегодня… Сегодня моя свадьба.

В голове тут же раздаётся нетерпеливый голос Светки:

— Даня, долго ты ещё там? Я, конечно, понимаю — орда ордой, но, может, уже поспешишь на свою свадьбу? Или ты там Феанору морду начищаешь? Только вроде бы он с тобой остался.

Мои эбонитовые пальцы! Ещё не хватало собственную свадьбу пропустить. Я тут же бросаю ответ Светке по мыслеречи:

— Нет, Феанору я ничего не начищаю, он уговорил меня пожалеть его пока. Потом, может быть, начищу.

Светка хмыкает.

— Жаль, но ладно. А со свадьбой-то что? Едешь?

— Да-да, сейчас. Ждите в Стрёмено, готовьтесь к отправке в Москву.

— Как поедем?

— Через портал поедем. И скажи, чтобы Бер, Зела и Студень готовились. Хотя нет, Студень здесь понадобится. Только Бер и Зела.

Я тут же раскидываю телепатическую сеть, ловлю ближайшую группу поддержки, подзываю к себе. Тут же в ответ раздаются визги покрышек, грохот железного кузова на ухабах — через пару минут подкатывают три машины.

Мне хватит одной. Я подхожу, запрыгиваю на заднее сиденье. Феанор молча садится вперёд.

— Куда, шеф? — уточняет водитель, рогатый тавр.

Оказывается, они уже вовсю осваивают технику. Конечно, я поручил Студню готовить мою рогатую дружину к реалиям современных войн, но что тавры уже лихо гоняют на военных джипах — как-то пропустил. Видимо, действительно хорошо у них получается.

Вождение военной техники требует спецправ, но, несмотря на их негениальный ум, тавры обладают завидной практичностью и быстро адаптируются. У них это, похоже, в крови.

— В Стрёмено, — командую, пристегиваясь. Приходится нагнуть голову, а то рогами крышу прогну.

Во дворе Стрёмено уже ждут Студень, Светка и Великогорыч. Эвакуация откатилась назад, гвардейцы вернулись на базу, снова выставлены патрули. Гули так сюда и не прорвались, так что все корпуса целые и невредимые. Однако работа кипит —гвардия привозит эвакуированное оружие, укрепляет оборону.

Я выхожу из машины, за мной Феанор.

— Обстановка? — коротко спрашиваю по мыслеречи, а то голос у меня нынче рычащий и раскатистый, самое то, чтобы пугать боярских магов.

Студень тут же докладывает:

— Шеф, альвов приводят в порядок в медкорпусе. Им дают энергококтейли, ставят капельницы, восстанавливают силы. Врачи следят за состоянием, обрабатывают раны. Всё под контролем.

Киваю:

— Отлично. Светлана Дмитриевна, где Бер и Зела? Пора отправляться.

— Сейчас подойдут, проверяют альвов, — Она оглядывает меня с ног до головы. — А ты не хочешь сначала сбросить чешую и надеть костюм с галстуком?

— Не могу. Если сброшу, не смогу вылечить Ледзора и Красивую. Хотел сделать это за день до свадьбы, но теперь придётся прямо перед церемонией.

— Почему? — Светка хлопает глазами.

Я устало выдыхаю, поясняю:

— Бактерия Миража осталась во мне. Я — её носитель. Только я могу заразить Ледзора и Красивую, чтобы вирус синтезировался с бактерией, и потом уже снять его.

Светка закатывает глаза:

— Да ну, я в ваши телепатические сложности не вникаю. Надо — значит надо. Только, надеюсь, к алтарю ты в чешуе не пойдёшь?

Хмыкнув, разворачиваюсь к Студню:

— Ты за главного. Следи за порядком, держи оборону. Если что-то пойдёт не так — действуй по обстановке.

Перевожу взгляд на Великогорыча, который уже скрестил руки на груди, ожидая распоряжений:

— Дружина за тобой, воевода. Слушайся Студня, координируйтесь.

— Понял тебя, конунг, — кивает тавр.