#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 24 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 18

Целители суетились возле дверей, подсовывая то настойки, то порошки, то амулеты, уверяя, что «вот это точно поможет». Но с каждым глотком становилось только хуже. Казалось, будто зелья соревнуются, кто быстрее отправит боярина в могилу.

Со временем даже самые бодрые лекарские морды поникли. Переглядывались угрюмо, переговаривались шёпотом. Один из старших тихо буркнул другому:

— Магией держим, а то бы давно скончался.

И вправду — только искусная подпитка поддерживала жизнь в теле Хлестакова, пока всё остальное из этого тела пыталось сбежать.

К утру, окончательно выжатый, белый как мел, он с трудом захлопнул крышку унитаза, прислонился спиной к стене и осел прямо на пол. Грудь ходила ходуном, каждое дыхание отдавалось болью.

— Что-то… не то… — прохрипел он, облизнув пересохшие губы.

Попытался подняться. Не тут-то было. Пол покачнулся под ногами, стены расползлись в серую размытую кашу.

— Кто выключил свет⁈ — вдруг выкрикнул Хлестаков, вываливаясь в коридор, хватаясь за стену и хлопая глазами.

В коридоре застыли несколько приближённых. Те, кто не сбежал за ночь. Один из Целителей аккуратно подошёл, склонился и осторожно проговорил:

— Господин боярин… Похоже… у вас началась куриная слепота. Полное истощение организма.

Утро встречает меня редким состоянием — полным и абсолютным довольством жизнью. Ночь удалась на славу, и даже Ломтик, который пару раз будил меня своими донесениями, лишь добавлял веселья.

Каждый раз всё было по одной схеме: Ломтик тихонько шепчет в сознании, что Целители снова пытаются спасти Хлестакова очередным настоем, а я, едва разлепляя глаза, лениво командую:

— Малой, подбрось туда ещё капельку… Ты знаешь чего.

И Ломтик знал. Аккуратно, с ювелирной точностью, добавлял в зелья то самое диарейное снадобье от Лакомки, не давая эффекту закрепиться. Целители суетились, меняли настои, делали сыворотки, лепили компрессы — а толку? Только хуже делали. Конечно, вылечили бы, не будь им каждый час подарочка в чай. Но бывает. Не я написал правила войны, в которой все средства хороши.

Потягиваюсь, блаженно раскинувшись на кровати, оглядываю сруб. Тепло, уютно, из кухни доносится аромат кофе. Настя там уже вовсю хлопочет — настоящая хозяйка, хоть и признавалась, что не любительница кулинарных подвигов.

— Ну что, поедем завтракать в усадьбу? — спрашиваю, садясь на кровати и наблюдая, как она ловко разливает кофе по кружкам и расставляет пару бутербродов с маслом и икрой.

— Конечно! — весело откликается Настя. — Не буду скрывать, вкусная готовка — это точно не мой конёк.

Усмехаюсь:

— Ты ведь боевая оборотница, — уминаю бутерброд. — Кухня — не твой фронт. Для этого есть повара. Но икра, между прочим, отличная.

— Передам сёмге, — хихикает она, поправляя прядь волос за ухо.

Через полчаса снова вызываем санный кортеж от Светки. Волкомедведи бодро тянут нас по заснеженной дороге, снег искрится, воздух чистый, бодрящий.

В усадьбе еще почти все спят после бала. В столовой за большим столом сидят только трое: Гришка, сестра Катя и Гепара. В углу, прислонившись к стене, молча потягивает какао Феанор. Глазеет на Гепару пристально, с каким-то задумчивым выражением, будто взвешивает то ли чувства, то ли планы. Гепара на взгляды, похоже, не реагирует, продолжая резать хлеб, как ни в чём не бывало.

Гришка, заметив нас, кивает, прихлёбывая чай:

— Я тут у вас задержался, переночевал в гостевой комнате. Ты не против?

Машу рукой:

— Да нет, что ты. Дом большой, всем места хватит.

Садимся за стол. Перекусывая тостом с авокадо, неторопливо наблюдаю за Настей, которая улыбается с какой-то редкой, спокойной радостью. Сам я уже в своих мыслях. Где-то там, в Междуречье, сейчас работают гвардия и дружина, методично доводят зачистку до конца. Счёт убитых гулей уже явно в нашу пользу, и без меня справятся. Да и с душнилой сложно провалиться. О траве, кстати, надо будет заодно Кутузову намекнуть. И Семибоярщине тоже. Пускай повышают эффективность, пока гоняют орды, да и мои родовые земли почище будут.

Бер и Зела остались в Стрёмено, занимаются реабилитацией альвов-воинов. Потом, конечно, придётся разруливать вопрос со всеми альвами, которых вытаскивают из Северной обители группа «Тибет», подыскивать им место, обустраивать быт, раздавать работу. Но пока время есть.

— Как у вас настроение, господин? — неожиданно спрашивает Гепара, отрывая меня от мыслей.

Слышу, как Феанор тихо буркнул что-то себе под нос и вышел из зала. Ну и пусть с ним. Вечно с кисляком на лице.

— Великолепно, — отвечаю красавице Гепаре, отставляя чашку из-под кофе.

Она улыбается, чуть склоняя голову с гепардовыми:

— Я, кстати, занималась интерьером того домика с разрешения госпожи Камилы.

— У тебя отличный вкус, — искренне хвалю

Поворачиваюсь к Насте:

— Я тут подумал… А не устроить ли нам медовый месяц в Боевой материк? Как тебе идея? Заодно проводим Айру до дома.

— Конечно! — смеётся оборотница, глаза вспыхивают азартом. — Только скажи когда.

— Скоро, — киваю.

Позже, уже когда позавтракали, оборачиваюсь к Кате:

— Прогуляемся по старой усадьбе Филиновых?

— Я думала, ты и не предложишь, брат, — легко соглашается она.

Едем вдвоем до старой усадьбы на джипе, оставляем машину у ржавых ворот и идём дальше пешком. Мы с сестрой идём вдоль аллей, переговариваемся о новостях, делимся мыслями.

Наконец, останавливаюсь у старой беседки.

— Я дальше пойду один, — говорю, смотря вперёд, туда, где давно хотелось побывать.

Катя кивает, остаётся ждать у решётчатой скамьи, а я ухожу дальше, к самой границе родового прошлого.

Иду всё глубже и глубже, туда, где ещё не был. У самого края участка, возвышается тот самый главный дом, куда жаждет попасть Жанна Валерьевна. Старинный, мрачный, будто вырезанный из другого времени. Возникает острое желание подойти к самому порогу, да и войти. Но это, откровенно говоря, риск.

Неизвестно, что там внутри. Там явно полно Карманов. И, конечно, они не пустые.

И именно в этот момент кто-то стучится с Иной стороны. Тихо так, ненавязчиво, но отчётливо:

— Господин…

Мгновенно ухожу в медитацию, скользя внутрь Кармана, и почти сразу передо мной возникает фигура — слуга в камзоле, с гербом Филиновых на груди. Прямой, вежливый, спокойный.

Он кланяется, оценивающе смотрит:

— Раз ты зашёл так глубоко, значит, наверняка принадлежишь роду Филиновых, господин.

Хмыкнув, отвечаю коротко, с нажимом:

— Вещий-Филинов, попрошу запомнить.

Тогда слуга чуть ниже склоняет голову, сдержанно, но уже с куда большим уважением:

— Вижу, тебе даже пришлось взять двойную фамилию, чтобы хоть как-то отдалиться от позора древнего рода?

Усмехаюсь, скрещивая руки на груди:

— Вовсе нет. Я создал новый род с новыми правилами. А вторая часть фамилии — это просто знак уважения к предкам. Не более.

Слуга качает головой, задумчиво глядя в сторону мрачного дома:

— И всё же как бы ты ни назывался, но кровь Филиновых течёт в тебе. И всё здесь принадлежит тебе. Однако идти дальше я не советую. В усадьбе сидит Зло. Старое, хищное, ждущее. Ты не справишься. Слишком слаб.

Я фыркаю:

— Неужели?

Слуга смотрит внимательно, чуть прищурившись, изучая меня так, будто пытается разглядеть то, что скрыто глубже оболочки.

— Тебе нет и двадцати, верно? — уточняет он. — А значит, и Рой твой едва ли оформился. Может, даже он пустой….

— Да что вы говорите, сударь, — усмехаюсь, и в ту же секунду отпускаю Легион.

Вокруг меня один за другим возникают легионеры. Моя маленькая армия. Слитые в единую силу легионеры занимают позиции, выстраиваются, готовые к бою.

Слуга замирает, с явным удивлением смотрит на это зрелище и тихо произносит:

— У тебя уже столько ментальных воинов Роя.

— Легион, — спокойно поправляю. — У меня не Рой. Легион.