#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 24 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 16

— Что там происходит? —осведомился Гагер хмурым тоном.

Дворецкий отвёл взгляд, опуская руки вдоль тела.

— Гули, милорд.

Гагер замер, фраза словно провалилась сквозь него. Он нахмурился, а затем рывком вскочил, опрокинув кресло.

— Что⁈ — сорвалось у него. Он бросился к окну. — Откуда гребаные гули в моем замке⁈ Твари должны сейчас жрать гарнизон Филинова!

За стеклом разверзся ад.

Во дворе бушевал хаос: стены крошились, башни оседали, а в центре разгрома возвышалась туша гиганта-гуля. Он рычал, сметая гарнизон, будто играючи разрывал людей, словно бумажных кукол, заглатывая их вместе с обломками крепости. А по трещинам и проломам, точно гной из лопнувшего нарыва, внутрь замка лились стаи мелких гулей, спеша на пир. Гвардейцы держались из последних сил, но это была бойня, а не оборона.

Гагер выдохнул сквозь стиснутые зубы, взгляд метнулся к далёким порталам на площадке — тем самым, что служили для перегона гулей с отдалённых аномальных пустошей.

— Филинов… — тихо прошипел он, пальцы сжались в кулак. — Это ведь ты, да? Моим оружием против меня. Хитро, мерзавец.

Дверь с грохотом распахнулась, в кабинет ворвался главный гвардеец — мутант-полудроу, мокрый от пота и с перекошенным лицом.

— Милорд! Багровый уровень! Орда уже внутри! Мы теряем людей, держимся из последних сил! Ваши распоряжения⁈

Гагер повернулся и бросил брезгливо:

— Сражайтесь! Во имя моего замка!

И не теряя ни секунды, развернулся обратно к столу. Ловко, без суеты, сгреб документы, перевязал их шнуром, добавил сверху парочку редких артефактов, прихватил сейфовую амулетную коробку и запихнул всё в зачарованную сумку.

Полудроу растерянно застыл на пороге, наблюдая, как его господин деловито заполняет вещмешок.

— Милорд… — осмелился он. — А вы куда?

Гагер застегнул сумку, похлопал её ладонью, проверяя вес, и с самым невозмутимым лицом, будто речь шла о прогулке до соседнего поместья, произнёс:

— А я меняю резиденцию.

Бросив последний взгляд на рушащиеся башни, он направился к запасному выходу, невозмутимо поправляя воротник. За спиной рёв гуля и треск ломающихся стен сливались в гулкое эхо.

Возвращаемся с Золотым через Аномалию обратно в Сибирь. По-хорошему, надо бы навести Зару на портал Гагера — пусть попробуют подтянуть его под обвинение перед Багровым Властелином. Чем чёрт не шутит. Быстро передаю координаты, получаю в ответ сдержанное «поработаем». Ну и славно. Может, действительно получится выжать из этой истории что-то полезное.

Откинувшись поудобнее на спине Золотого, позволяю ветру растрепать волосы и лениво кидаю ментальную нить связи Кутузову.

— Последняя орда ушла, Борис Глебович, — говорю без спешки, глядя в сизые облака. — Гигантский гуль нашёл себе занятие поинтереснее. А ещё Годуновы должны были попроситься встать на оборону Аномалии. — Говорю так, между делом, хотя понимаю, что новость для Кутузова весомая.

Ответ приходит почти сразу, голос Кутузова звучит с лёгким недоверием, настороженно:

— Данила Степанович, про Годуновых только что доложили — запрашивают доступ к Аномалии. Не пойму, с чего это вдруг Федот Геннадьевич так расщедрился? Он же, выходит, сам себя выписывает из гонки по зачистке орды. Без боя отдаёт тебе земли в Междуречье. Странно как-то, не находите?

Усмехаюсь, глядя, как под нами проносятся леса.

— Что же поделать, раз Федот Геннадьевич сам захотел, — тяну с лёгкой насмешкой.

— Ну… ладно. Не знаю, как ты его уговорил, но помощь в защите Аномалии в нынешних обстоятельствах не помешает.

«Вот именно», — думаю про себя.

Разворачиваю Золотого и беру курс обратно на базу в Стрёмено. Пара минут — и мы на месте. Золотой тут же срывается к речке, отмываться от душнилы, а я вытаскиваю из схрона Ломтика портальную статуэтку и лениво кидаю топчущемуся рядом Студню:

— С багровым гулям покончено. Так что бывайте — у меня там продолжение праздника и брачная ночь на горизонте.

Студень качает головой, усмехаясь, но с уважением:

— Шеф, у меня нет слов. У тебя праздник, а подарки ты нам раздаёшь — гуля отвел, да и от орды избавил.

— Неверно рассуждаешь, — усмехаюсь в ответ. — Праздник у всего моего рода. А вы и есть мой род.

Активирую статуэтку через Портакла, и в следующую секунду оказываюсь обратно в Москве.

Способ, конечно, рискованный. Если кто-то захочет покопаться, совпадений наберётся с избытком. Слишком быстро оказался и в Междуречье, и в усадьбе. Метки по времени не сложатся красиво. Только вот тот же Кутузов меня лично не видел. А его люди пускай и отметили полёты Золотого, но на спине Дракона меня никто не фиксировал. Только Годунов видел — и то не где-нибудь, а в собственном кресле. Но у Федота Геннадьевича сейчас забот хватает. Он молчать будет. Годунов у меня теперь под калпаком.

Оказавшись в московской усадьбе, прохожу в закрытую часть дома. Здесь, как всегда, тишина, глушащая любые звуки снаружи. Лакомка ждёт меня. Сидит на подоконнике, лунный свет из окна падает на волосы, и те блестят, словно тонкие нити золота. Улыбается, как будто я только за хлебом выходил.

— И что там за подарок важный «для всего рода»?

— Мелиндо, — подзывает альва, грациозно спрыгивая вниз. — Смотри, что Красивая раздобыла!

Протягивает из-за спины небольшой слиток белого металла, блестящего тусклым голубым светом.

— Правда, чудесно? — довольно говорит она, поправляя локон за ухо.

Беру слиток в руки, ощущаю прохладу, плотную, тяжёлую, как само обещание будущего. Структура до боли знакомая, узнаю с первого касания. Драгоценный подарок, не поспоришь.

Невольно бросаю взгляд на кольцо Лакомки. Оно мягко вспыхивает голубым, отзываясь на металл в ладонях.

Я провожу по слитку пальцами. По коже невольно пробегают мурашки. Мои перепончатый пальцы! Жизнь меня к такому не готовила! Я думал, всё ограничится числом шесть, а выходит, этому может и не быть конца и края⁈ И пускай ограничение условное, но я с ним охотно согласился, ибо в принципе мне хватает внимания.

— Узнал? — улыбается моя златокудрая главная жена. Ну, чертовка же. Вот кто по-настоящему счастлив.

— Это тот самый металл, из которого выкованы наши обручальные кольца.

Лакомка ухмыляется, глаза сверкают лукавством.

— Значит, у тебя будет ещё больше жён! Ты больше не ограничен шестью кольцами.

Свезло так свезло, конечно.

— Мелиндо, ты готов составить список кандидаток?

Хмыкаю, возвращая слиток Лакомке.

— Похоже, это ты уже готова. И, судя по глазам, список кандидаток давно составила.

— Могу показать, — сладко улыбается альва, ни капли не отнекиваясь.

— В другой раз, — отмахиваюсь, бросая на слиток последний взгляд. Голубой прямоугольник размером с ладонь. И, если честно, не стоит пускать весь на обручальные кольца. Материал редчайший, связи держит намертво. Моим командирам из дружины и гвардии не помешало бы что-то вроде печаток или фрачников для постоянного контакта.

Но вопрос, конечно, остаётся открытым: где Красивая взяла такой слиток? Его стоимость как минимум с Московский Кремль потянет, если не на два. Эта оборотница-тигрица определённо куда удивительнее, чем пыталась казаться.

— Но сегодня у меня в приоритете Настя, — напоминаю, убирая мысли в сторону.

— Совершенно верно, — кивает Лакомка. — Тебе пора на бал.

Долго задерживаться смысла нет. В закрытой части дома успеваю только перевести дух, умыться, привести себя в порядок — и бегом в публичное крыло. Пора возвращаться. Бал ждёт.

Когда захожу в зал, тут уже посвободнее. Большинство гостей разъехались, суета схлынула. Его Величество, Владислав Владимирович и Морозовы покинули праздник, но кое-кто остался, допивает, договаривает, дотанцовывает.

Светка замечает меня первой. Едва я прохожу через зал, как в голове вспыхивает её бодрый голос по ментальной связи: