Некромант на страже человечества. Том 3 (СИ) - Клеванский Никита - Страница 30

Эта сцена напомнила мне кое-какой эпизод из личной жизни, сперва отозвавшийся в сердце теплом, а затем резанувший болью по безвозвратно потерянных годах, проведенных вдали от семьи. Настроение тут же ухнуло в пропасть, а руки так и чесались прикончить какого-нибудь чертового нелюдя! И, видимо, что-то отразилось у меня на лице, потому что священник принялся расходовать по одному осколку этерния на двух детей, экономя каждый второй кристалл.

Никогда, наверное, в Дальнем Крутолуге не было одновременно столько детей, разом узнавших свои умения. Один за другим втягивались в их тела обратившиеся в золотое сияние фиолетовые искры, а жрец выносил очередной вердикт: «Обработка древесины», «Плавание на спине», «Лечение скота», «Владение щитом», «Метание камней», «Строитель», «Выделка кожи» и многие другие.

Каждое умение — как боевое, так ремесленное или вовсе бесполезное — народ встречал криками радости и громовыми аплодисментами. Но больше всего повезло робкой веснушчатой девочке, которой достался навык «Кондитер». Редкий случай. Это почти как «Копейщик» или «Мечник», но только из мира кулинарии.

Примечательно, что ее мать какой-либо шедевральной готовкой похвастаться не могла, а отец за всю жизнь и банального супа не сварил. Впрочем, они оба не являлись даже Пробужденными, а значит кто-то из них на самом деле вполне мог владеть умением, например, виртуозно печь кексики, о чем и не подозревал.

— Девочку неплохо бы отправить в город покрупнее, чем эта дыра. — шепнул мне на ухо Чагаш. — Подучиться. Да и вообще с таким навыком ее могут принять на работу в приличное заведение, а то и в род какого-нибудь аристократа. Слугой, конечно. Но всяко лучше, чем здесь.

— Сама будет решать. — буркнул я. — Или ее родители. Вот возьмет и придет к тебе на занятия.

— Магбар упаси! — отшатнулся Наставник и, сложив ладони лодочкой, трижды поднял их к небу. — У меня и так на плацу цирк, а не тренировки. Даже клоуны есть. Твои двое. Которые мышей называют кордебалетом и путают облака со сливочным маслом.

— Они знают слово «кордебалет»?

— Лучше бы не знали. Старик какой-то рассказал. Не то клумба, не то ваза.

— Газон.

— Во-во. Он самый. И еще Клен. Прибил бы дерево!

— Поверь, его учесть была куда хуже. Гораздо хуже.

Чагаш явно хотел сказать что-то вроде «И поделом», но наткнулся на мой взгляд и передумал. Вместо этого он поднялся на ноги и, бормоча себе под нос нечто нечленораздельное, направился к выходу из храма, а люди расступались перед ним, будто боялись, что тот заразит их своим угрюмым видом и тем самым сумеет испортить их маленький праздник.

Впрочем, Церемония Пробуждения в любом случае подошла к концу, и крутолужцы потянулись на свежий воздух, на ходу обмениваясь впечатлениями. Я уходить не торопился. А потому скоро во всем громадном храме остались только трое: мы вдвоем со священником Сатвелеона и тишина. Густая, гулкая, всеобъемлющая. Плотная. Вязкая. Занимающая все свободное пространство от пола до далекого свода, и давящая, словно грубо вытесанная надгробная плита без надписи.

Впрочем, моя сестра не удостоилось даже и такой.

— Я думал, ты придешь раньше. — спокойным тоном произнес жрец, дав понять, что ни капельки не смущен.

— Если бы я пришел раньше, то убил бы тебя вместе с нелюдями. — лязгнув, словно гусеницы танка, отозвался я.

— Что же становило?

— Отсоветовали.

— В таком случае ты знаешь, что я, в отличие от Чагаша, нелюдям не пособничал. И не тронули они меня только по одной причине.

— Чтобы не навлечь гнев Сатвелеона.

— Чего и тебе не советую! — подытожил священник, дерзко вздернув подбородок и глядя мне прямо в глаза.

Вот ведь наглый тип! Честно говоря, меня так и подмывало прикончить его, а затем обратить в покорного прислужника. Но не в банального зомби. Как-то раз Некрономикон обмолвился, что существует особый вид нежити, который можно получить исключительно из таких вот святош. Мол, что-то там у них из-за служения богу меняется и бла-бла-бла.

Так и сказал: «бла-бла-бла». И большего мне тогда выведать не удалось.

Но я все равно запомнил, и теперь у меня так и чесались руки добавить еще один экземпляр к своим экспериментам. Возможно именно его мне не хватало, чтобы совершить качественный прорыв на ниве магии смерти.

Не знаю, почувствовал жрец мой настрой или на него снизошло божественное озарение, но он невзначай отошел чуть в сторону и встал так, чтобы между нами находился алтарь. Будто в случае чего его это может спасти. Смешно!

— Не нужно на меня так смотреть. — наконец произнес священник, видя, что я не спешу продолжить диалог. — Надо мной простерта длань самого Сатвелеона! И он покарает каждого, кто первым совершит в мою сторону акт агрессии.

— Но первым-то был как раз ты. — усмехнулся я. — Кто во всеуслышание заявил, что у меня нет умения? Уверен, если бы не мои родители, я бы стал таким же изгоем, как Леушт…

— Не произноси имя Демонического Отродья! — перебил меня жрец, едва ли не перейдя на визг. — Не сметь осквернять демонической ересью стены храма света!

— Я буду делать то, что сочту нужным! — решительно заявил я, встав на ноги. — Леуштилат не виноват в том, что получил такое умение. И оно не делает его хуже!

— Ошибаешься, молодой лорд! — проговорил он, едва ли не выплюнув последнее слово. — Силы зла отметили Оскверненного, и, чтобы он не делал, от судьбы ему не уйти! Помяни мое слово!

Черт, как же в самом деле чесались руки прикончить святошу! Так бы и придушил гада! Я даже сделал шаг вперед, но потом вспомнил, что заменить его некем. А люди, как не прискорбно, нуждались в подобной персоне. Через него они приносили дары богу света, и здесь находили успокоение, когда на душе царила смута.

Может, я бы и наплевал на все это, но вот Церемонию Пробуждения никто другой провести не сможет. Я узнавал. А поскольку я теперь отвечал за благополучие Дальнего Крутолуга, то должен был ставить желания жителей выше собственных. По крайне мере в некоторых вопросах. Не во всех, естественно.

— Что же касается твоего умения, то я и в самом деле думал несколько приуменьшить его значимость. — признался жрец, по-своему оценив мое молчание. — В такой дыре, как эта, кристаллы этерния приносят в храм нечасто. А ты на Церемонии своей сестры украл энергию, которая должна была мне помочь подняться в иерархии. Не знаю как, но украл.

— И ты мне отомстил.

— Хотел. — поправил меня священник, бросив алчный взгляд на оставшуюся после ритуала руду. — Хотел. И за одно это Сатвелеон покарал меня. Десять долгих лет без паствы. Десять лет без Церемоний и подношений. Если раньше у меня еще был шанс подняться и вырваться из этого захолустья, то теперь…

— Что с моим умением? — перебил я, потому что плевать хотел на мотивы жреца.

— Мне не пришлось ничего приуменьшать. — признался он. — Да, твоя Церемония Пробуждения прошла не совсем по канону, но силой Сатвелеона я четко увидел твою сущность. Вернее, пустоту на ее месте. Я сказал тогда и повторю теперь — у тебя нет врожденного умения, Леон. Не знаю, как это возможно, но ты Пустой.

Пустой. Но что же тогда я видел во время становления Осознавшим? Там, позади сферы с умением Некроманта. Может ли это быть…

Глава 16

Из храма я ушел в смешанных чувствах, забрав назад почти все сэкономленные жрецом осколки Этерниевой руды. Оставил лишь два самых крохотных. Не в качестве подношения или платы, а чтобы священнику не пришло в голову отыграться за меня на простых горожанах. Хоть тот и говорил, что не может идти против воли своего бога, но так все-таки надежнее.

После Церемонии я посвятил немного времени накоплению Межмировой Энергии с последующим ее воздействием на тело и душу в рамках эволюции, затем поломал голову над структурой Теневого хранилища и спустился в темницу особняка. Там, в камере, прикованный к стене, сидел последний оставшийся в живых нелюдь.