Выбери любимый жанр

Русь. Строительство империи 4 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 5


Изменить размер шрифта:

5

— Не учи, княже, — беззлобно фыркнула Веслава. — Я плавать умею лучше тебя.

— Тем лучше, — хмыкнул я.

Ратибор оттолкнулся от берега и лодка бесшумно скользнула по воде. Я затаил дыхание, следя за каждым их движением. Весла поднимались и опускались почти беззвучно, только легкий плеск выдавал их. Тени варягов мелькали у костров, но никто не смотрел в нашу сторону. Пока все шло гладко. Я сжал кулаки. Если их заметят, если поднимут тревогу, будет очень не весело. Да, на стене спраталось несколько лучников на подстраховку. Но хорошо бы не привлекать их. Но лодка уже достигла середины реки, а потом скрылась за изгибом берега. Они дошли.

Через полчаса я услышал шорох на том берегу. Лодка вернулась, и в ней, кроме Ратибора и Веславы, сидели двое — кузнецы. Один, коренастый, с бородой до груди, другой — худой, с длинными руками, как у паука. Они выбрались на берег, тяжело дыша, и я помог им подняться, схватив за локти.

— Княже, — прохрипел бородач, отряхивая мокрые штаны. — Мы тут. С самострелом.

— Молодцы, — буркнул я, хлопнув его по плечу.

Мы вернулись в ставку. Внутри храма было тепло, очаг все еще горел, и Добрыня встретил нас у входа, держа в руках кувшин с водой.

— Ну что? — спросил он, оглядывая кузнецов. — Притащили?

— Притащили, — кивнул я, снимая плащ и бросая его на лавку. — Давай сюда их игрушку.

Худой кузнец — его звали, кажется, Богдан — вытащил из мешка самострел. Грубый, угловатый, с деревянным ложем и железным механизмом, он выглядел как нечто среднее между луком и машиной для убийства. Тетива была натянута, а спусковой крючок торчал сбоку, как коготь. Я взял его в руки, ощутив вес — тяжелее, чем ожидал, но приятно твердый, надежный.

— Работает? — спросил я, поворачивая оружие в руках.

— Обижаешь, княже, — улыбнулся Богдан, потирая длинные пальцы. — Пробивает щит с десяти шагов. Кожаный доспех — с пяти.

— Неплохо, — хмыкнул я, прищурившись.

Но в голове уже крутились мысли. Мне кажется, можно сделать эту штуку лучше. — Давай сюда стрелу.

Бородач — его звали Трофим — протянул мне короткий болт с железным наконечником. Я вложил его в желоб, прицелился в стену и нажал на спуск. Щелк! Болт вонзился в дубовую балку с глухим стуком, глубоко, почти по самое оперение. Добрыня присвистнул, а Веслава подняла бровь. Ратибор просто кивнул, будто ожидал этого.

— Сильная штука, — сказал я, опуская самострел. — Но можно лучше.

— Лучше? — переспросил Трофим, нахмурившись. — Куда же лучше?

— Смотрите, — я присел у очага, положив оружие на колени. — Тетива слабовата, быстро износится. Надо усилить, добавить жилы или веревку покрепче. И спуск — он тугой, палец устает. Можно подпилить вот тут, — я ткнул пальцем в механизм, — чтобы мягче ходил.

Это напрашивалось. Но видимо все из-за того что в своем прошлом я видел сотни орудий для убийств, поэтому предложения вытекали из-за банальной насмотренности.

Кузнецы переглянулись. Богдан почесал затылок, а Трофим хмыкнул.

— Дельно, княже, — сказал он. — Можем попробовать. У нас с собой инструменты есть.

— Тогда за работу, — бросил я, вставая. — Утром хочу увидеть, как это стреляет после ваших рук.

Они ушли в угол храма, где уже лежали их инструменты и чертежи. Там же были заготовки дерева и железа, а я остался у очага, глядя в огонь. Самострел был хорош, но я знал, что он станет еще лучше.

«Верно я мыслю, Вежа?»

Вежа шепнула мне в голове:

«Улучшение механизма: +15% к скорости перезарядки, +10% к пробивной силе».

Я усмехнулся. Эта система иногда пугала меня своей точностью, но сейчас я был ей благодарен. Если мы успеем вооружить дружину, у нас будет больше сил против Сфендослава и его варягов. И против того, второго, кто прячется на западе.

Я бросил взгляд на Веславу, которая чистила свои стрелы у огня.

— Как думаешь, — спросил я тихо, — заметили нас варяги?

— Не думаю, — ответила она, не поднимая глаз. — Тьма густая, да и шумели мы тихо. Но беречься надо.

— Надо, — согласился я, чувствуя, как усталость тянет веки вниз. — Ладно, отдыхай. Завтра будет еще тот день.

Она кивнула, и я отошел к лавке, где и повалился, не раздеваясь.

Проснулся я от резкого звука — скрежета металла о камень, будто кто-то точил клинок прямо у меня над ухом. Глаза распахнулись, и первое, что я увидел, — серый свет, пробивающийся сквозь щели в повалившейся крыше храма. Огонь в очаге почти догорел, оставив лишь тлеющие угли, от которых тянуло слабым теплом. Я лежал на лавке, все еще в плаще, с топором у бока. Скрежет повторился. Это кузнецы, Богдан и Трофим, уже возились в углу храма, налаживая свое дело.

Сев, я потер лицо, прогоняя остатки сна. Тело ныло, как после долгого боя, хотя вчера я только рубил врагов да бегал от стены к стене.

Я встал, подхватив самострел, и пошел к кузнецам. Они сидели на корточках у груды дерева и железа, которые притащили с собой. Трофим, бородач, подпиливал какой-то механизм, а худой Богдан натягивал новую тетиву, сплетенную из толстых жил. Воздух пах стружкой и металлом.

— Ну что, мастера, — буркнул я, остановившись над ними, — как успехи?

Трофим поднял голову, вытер пот со лба тыльной стороной ладони и кивнул.

— Готово, княже, — хрипло ответил кузнец. — Тетиву усилили, спуск подправили. Стреляет мягче, а бьет — дай боги.

— Покажи, — потребовал я.

Богдан встал, взял самострел — уже не тот грубый прототип, а что-то более ладное, с гладкими краями и блестящим железом. Он вложил болт, прицелился в дальнюю стену храма, где торчал вчерашний след от моего выстрела, и нажал на спуск. Щелк! Болт сорвался с тетивы быстрее, чем я ожидал, и вонзился в дубовую балку с треском, глубоко, почти скрывшись в дереве. Я присвистнул, чувствуя, как уголок губ тянется вверх.

— Быстрее, чем вчера, — заметил я, подходя ближе. — И тише.

— Так и есть, — кивнул Богдан, опуская оружие. — Твой совет сработал. Спуск теперь легкий, как перо, а тетива держит крепче.

— Молодцы, — сказал я, хлопнув его по плечу. — Теперь давайте больше таких. Сколько успеете за день?

Трофим почесал бороду, прищурившись, будто считал в уме.

— Ежели дружинников подключим да дадите нам еще рук, то к вечеру десяток смастерим, — ответил он. — А там уж как пойдет.

— Будут вам руки, — пообещал я, поворачиваясь к выходу. — Добрыня! Веслава!

Они появились почти сразу. Добрыня вышел из-за алтаря, где, похоже, спал прямо на полу, судя по смятому плащу в руках. Веслава вынырнула из тени у входа, лук уже висел на плече. С каких пор она кинжалы поменяла на лук, интересно?

Я коротко объяснил, что к чему: самострелы готовы, надо наладить производство, подключить дружину. Добрыня кивнул, не теряя времени.

— Два десятка людей дам, — буркнул он, потирая шею. — Пусть таскают дерево, режут заготовки. А я с кузнецами останусь, прослежу.

— А я? — Веслава шагнула вперед, уперев руки в бока. — Опять на стене торчать?

— Нет, — усмехнулся я. — Ты с Алешей возьми пяток воинов, устройте полигон за храмом. Надо дружину учить стрелять из этих штук. Чем быстрее освоят, тем лучше.

Она кивнула, сверкнув улыбкой, и ушла звать Алешу. Удалось еще около тридцати горожан-ополченцев привлечь. Естесствено в храме они не поместились, поэтому оборудовали рядом мастерскую. К полудню там было не протолкнуться. Дружинники таскали бревна и доски, которые нашли в старых сараях у стен, кузнецы пилили и строгали, а Добрыня ходил между ними, раздавая короткие команды.

Я помогал, где мог — подтаскивал заготовки, проверял тетивы, даже сам подпилил пару механизмов, пока пальцы не заболели. К вечеру у нас было пять самострелов, к ночи — еще пять. Десяток, как и обещал Трофим. Они лежали в ряд у алтаря.

За храмом, на пустыре, Веслава с Алешей устроили полигон. Они врыли в землю старые щиты, которые нашли в арсенале, и поставили их в ряд — мишени. Десяток крепких парней с топорами за поясами, по очереди брали самострелы и стреляли. Сначала выходило криво — болты улетали в траву, один даже застрял в ветке дуба, вызвав хохот у остальных. Алеша, красный от досады, орал: «Держи ровнее, дубина!» Веслава подходила к каждому, поправляла руки, показывала, как целиться. К вечеру дело пошло: болты начали втыкаться в щиты, а один парень — здоровяк с рыжей бородой — пробил мишень насквозь с двадцати шагов.

5
Перейти на страницу:
Мир литературы