Наследница Драконьего перевала - Дворцова Инна - Страница 8

Внезапно меня скручивает такая боль, что я боюсь даже дышать. Словно кто-то режет изнутри ножом. Ковыряет дырочки в спине. Больше не могу сдерживаться, издаю сдержанный стон.

Доктор кидается меня осматривать, но где бы он ни прикасался больно. Адски больно.

– У вас, наверное, палец сломан, доктор, – пытаюсь шутить я и снова скрючиваюсь от боли.

Доктор Вейн не понимает современного юмора. Он молча качает головой.

Изнутри поднимается тошнота, режет в правом боку. Пытаюсь перевернуться, но боль мигрирует за мной в живот.

Да, что это такое? Я сдерживаю рвоту. К счастью, Райтон понимает, что мне нужно:

– Срочно принесите хозяйке таз, её тошнит.

Молли кидается выполнять приказание, а доктор подозрительно смотрит на раненого.

– Я смотрю, вам уже лучше? – спрашивает он.

– Да, намного лучше, но всё же присутствует сильная слабость, – говорит он, – я вряд ли смогу встать на ноги в ближайшую неделю.

Я плохо слышу их голоса. Боль добирается и головы. Я перестаю соображать, что же всё-таки творится вокруг. Тело ломает, костей будто нет, а вместо них вата. Пытаюсь подняться, чтобы сесть, как «удары кинжалов» вонзаются в живот и опоясывают нижнюю часть тела.

Не в силах совладать с болью, падаю обратно на диван. Сворачиваюсь в позе эмбриона, вроде не так больно.

Слышу, как хлопает дверь и обеспокоенный голос Молли:

– Да, что за напасть такая, хозяйка всегда была здоровенькой, а тут как её скрутило.

Тошнота выворачивает мои внутренности, к счастью, Молли успевает подставить таз, и меня выворачивает наизнанку.

Горло саднит, глаза болят. Мне легче сказать, где не болит, чем где болит. Потому что не болят у меня только зубы.

Тело сотрясает, словно в лихорадке. Мне то невыносимо жарко, то зубы стучат от холода.

– Доктор, скажите, что с ней, – плача спрашивает Молли.

– Я не знаю, – виноватым голосом говорит доктор.

Молли всхлипывает, громко некрасиво рыдая. Как же я благодарна за эти слёзы сострадания. Но сказать ничего не могу, язык не слушается.

– Она выживет? – страдальческим тоном спрашивает Молли.

– Ничего не могу сказать. Я не знаю, что с ней, – всё так же виновато говорит доктор.

Какое-то время в комнате стоит благословенная тишина, пока я не разрываю её новым приступом рвоты. Я ни о чём не могу думать, кроме боли. Мне плевать, что красавчик видит меня такой беспомощно отвратительной. То, что со мной происходит, сейчас наверняка вызывает у него отторжение.

– Это всё из-за него, – наконец-то найдя корень моих бед, Молли обретает уверенность. – Из-за найденного красавчика. Я же предупреждала госпожу, что если мы не знаем о нём, то тащить его к себе опасно.

– Молли…– хочет ответить ей Райтон, но она не даёт ему даже слова вставить.

– Не затыкайте мне рот, это вы во всём виноваты. Нужно было отдать вас лорду Макинтайру, и тогда хозяйка была бы жива, – кричит Молли на бедного мужчину. Хоть бы драться не кинулась.

– Она не умирает, ты просто боишься за хозяйку, – успокаивающе произносит Райтон. В его голосе столько тепла, а меня скручивает очередной спазм боли.

Может, Катриона Макхью отравилась? Например, съела что-то несвежее утром, а я теперь за неё отдуваюсь.

– Он прав, Молли, – присоединяется к утешениям доктор Вейн. – Твоя хозяйка сильная, она выживет.

– Сильная? – взвивается Молли. – Да, что вы знаете о ней? Леди Катриона родилась слабой телом и духом, но зато с сильным магическим даром, который буквально сжирал её изнутри.

Какие подробности о жизни моего тела. Я бы позадавала вопросы, если могла. Сейчас же я могу только наслаждаться разными вариантами боли.

– И как твоей хозяйке удалось выжить? – слышу я сквозь вязкий туман голос Райтона.

– Непросто, – резко отвечает Молли, – её родителям пришлось искать того, кто смог бы запечатать дар. Всю свою жизнь она жила без магии и прожила бы без неё, проклятой, если бы не вы.

Подозреваю, что служанка, которая так добра к своей госпоже, ткнула пальцем в Райтона. Она бы и приложила его чем-то потяжелее, но вот только не может поднять руку на того, кто выше её по рождению.

– Вы заставили разорвать то, что удерживало её магию, и теперь моя хозяйка умирает. Магия сжирает её, – искренне сожалея обо мне, плачет Молли.

– Нет, Молли, – утешает её Райтон, – леди Катриона не умрёт.

– Замолчите, – кричит она, – вы убийца. На свою беду, она нашла вас на Драконьем перевале.

– Я никого не убивал, поверь мне, Молли. Если ты помнишь, я не мог даже руки поднять, – оправдывается перед служанкой Райтор. – То, что произошло – магия высшего уровня, затрагивающая только нас двоих. Но, чтобы до конца я мог понять, как же она сработала, мне нужно знать, кто наложил на неё заклятие, сдерживающее магию.

– Я вам ничего не скажу, – «закусила удила» Молли. – Докажите сначала, что магия, которую вы вызвали, не убьёт хозяйку.

– Да, милорд, расскажите, какое действие магии леди Катрионы вы активировали, раз она произвела такой убийственный эффект, – поддерживает служанку доктор.

Мне так плохо, что, если честно, уже плевать, что у него за магия. Самое важное я уже услышала, я буду жить. Правда, в каком состоянии, этого никто не уточнил. Если я останусь прикованной к постели, это же тоже жизнь.

Боже, какие мрачные мысли, пошли мне кого-нибудь, кто способен смягчить мою боль.

С одного из шкафов спрыгивает на пол огромный чёрный кот. Мне удаётся сфокусировать на нём зрение, тогда как остальные остаются для меня размытыми фигурами. Зелёные глаза кошака светятся, как фотолюминесцентная краска. Каков красавец, глаз не оторвать.

Кот запрыгивает ко мне, устраиваясь под бочок. Как же хорошо. Я расслабляюсь, убаюканная его урчанием и теплом.

Откуда-то издалека раздаётся голос милорда, убеждающего Молли и доктора рассказать ему, кто запечатал мою магию:

– Я не могу рассказать вам подробности, это касается только нас двоих. Если ты, Молли, расскажешь, что знаешь о магии хозяйки, то я, возможно, сумею ей помочь.

Кот, утробно урча поудобнее устраивается у меня на животе, как раз там, где самая сильная боль.

Не слушаю препирательств этих троих, одно отмечаю, что милорду явно лучше, раз он так рьяно спорит.

– Этот тип явно продавит простушку Молли и недалёкого доктора и выведает у них всё, – вдруг слышу я ласковый мурчащий голос, идущий с моего живота.

Но я же не чревовещатель, это я точно знаю. Тогда кто это говорит? Я начинаю испытывать лёгкое беспокойство оттого, что не могу осмотреть всю комнату. Вдруг Молли была права, и я притащила в замок разбойника.

– В чём Молли и была права, так это в том, что не надо было идти на Драконий перевал, – слышу я тот же самый голос.

Неужели я схожу с ума? Открывшаяся магия убивает меня и начала с повреждения рассудка.

– Хм, – издаёт звук кот.

Я пристально смотрю на него и могу поклясться, что встречаюсь с вполне осмысленным взглядом изумрудных глаз. Божечки мои, мне сбежать, да некуда.

– Судя по твоей возне Катриона, ты наконец-то смогла меня услышать, не прошло и двадцати лет, – упрекает меня ласковый голос. И как у него получается совместить несовместимое?

– Ты кто? – шепчу я, чтобы не сочли за сумасшедшую.

– Кот и твой фамильяр, правда об этом даже ты сама до этого момента не догадывалась, – кот зевает, показывая острые зубы и розовый язычок.

Кажется, я точно сошла с ума. Как здесь относятся к ненормальным? Разговаривать с котом, до чего ты Катерина докатилась.

– Я бы подтвердил, что у тебя проблемы с головой, это надо же собственное имя изуродовать, – ругает меня кот, гневно сверкая глазами.

Замолкаю, а то это усатое чудовище читает мои мысли. Мало ли до чего докопаться может.

– Так вот, в чём секрет, – наконец-то выдаёт кошак, – ты не Катриона.

Что мне сказать коту, который всё и так уже знает? Я просто киваю, соглашаясь.