Наследница Драконьего перевала - Дворцова Инна - Страница 2

Так, хотя бы с этим разобрались.

– А почему нет главы клана? – любознательно спрашиваю, прежде чем успеваю подумать, что сейчас-то мне это зачем.

– Так почти всех мужчин уничтожил ваш муж, забрав с собой на войну, – в её голосе слышится осуждение. – Остались только дети и старики. Кого выбирать-то?

Глаза Молли не поднимает на меня, словно боится моей реакции, но я лучше промолчу. Как реагировать на её выпад, я не знаю.

Накричать? Но мне безразлично, что она думает о моём покойном муже, о котором я только что узнала. Поступил как чудак на букву «м». Это же додуматься только – угнать всех мужиков на войну. Война-то хоть за правое дело или опять интересы короля отстаивали?

Всё узнаю постепенно, не нужно показывать Молли свою слабость. Да, никому здесь не пока нельзя доверять.

Что-то не сходится в её словах, но пока не пойму что. Точно! Загадочный милорд откуда?

– А это тогда кто? – спрашиваю, показывая на свою спину. Я так и не увидела милорда, греющего мне спину и попку.

– Я не знаю, – ошарашенно отвечает Молли, – он был уже здесь, с вами, когда я вас отыскала.

Кружится голова, а перед глазами белые мухи летают, неужели сотрясение мозга заработала? Учитывая, как я шмякнулась на лёд, удивляюсь, что ещё голову себе не пробила.

Пустыня с кактусами всё так же находится в моём организме. Я набираю ладонью снег и с наслаждением подношу ко рту. Никогда мне не было так хорошо. Кактусы позорно ретировались из-под удара снега, и я с облегчением глотаю живительную влагу.

– Помоги мне встать, – прошу я Молли, – голова кружится, не могу сама.

Молли подхватывает меня подмышки и тянет вверх. Вместо того, чтобы сесть, я оказываюсь стоящей на ногах и буквально висящей на крепкой по телосложению Молли.

Пытаюсь сфокусировать взгляд на лежащем на снегу мужчине. Единственное за что цепляется мой взгляд – красные пятна на снегу и на лёгкой рубашке. Одет он для зимы, прямо скажу, легкомысленно.

– Держи меня, Молли, – срывающимся голосом шепчу я, – меня шатает, как маркитантскую лодку.

Я навожу фокус на развалившегося в снегу и крови милорда. Да, лучше бы я села сразу. Потому что ноги у меня подкашиваются и не спасает даже мощная, как лавина обещаний перед выборами, Молли.

Зря вот, зря я рассматриваю его, но оторваться не могу. Высокий, мускулистый, я достаю ему едва до плеча. Его длинные светлые волосы слиплись от крови. Глаза с чёрными, как уголь ресницами закрыты, а мне так хочется узнать, какого они цвета.

Бескровные губы потрескались, на сильных руках костяшки пальцев сбиты в кровь, словно он бился на кулаках. Такой аристократ и бойцовские бои? Слабо верится. Из одежды на нём только рваные потёртые штаны из коричневой замши и испачканная в крови белая рубашка, распахнутая на полгруди. Я нескромно глазею на широкую мускулистую грудь со странным медальоном на чёрном шнурке.

– Может, это кто-то из соседей? – с надеждой спрашиваю я, не отрывая взгляда от красавца милорда. Молли тоже прилипла к нему взглядом, разве что слюна не капает.

Не про нашу честь такие красавцы. Если бы он не был ранен, то клянусь своей квартальной премией, даже не посмотрел бы на меня. Да и я не посмела бы разглядывать его. Наши параллельные прямые, вопреки всем математическим законам, пересеклись на этом перевале. Странная насмешка судьбы, но я не собираюсь упускать такой шанс, выданный мне по ошибке.

– Ну, что вы леди, – с придыханием произносит Молли, всё ещё разглядывая мужчину, – у нас все соседи темноволосые, а этот белый, как пшеница.

Весомый аргумент. Молли, кстати, тоже брюнетка. Я в прошлой жизни была бесцветная шатенка, а какая я сейчас, интересно? Может быть, мне дают не только шанс начать новую жизнь, но и новое тело?

Во второй шанс я резко верю, когда смотрю на идеальный образец мужской красоты, который кто-то нагло покалечил. От одной только возможности ухаживать за тяжело раненным красавчиком мне становится жарко.

– Надо что-то делать, – нервно говорю я, прикладывая холодные руки к пунцовым щекам, – не бросим же мы его здесь умирать?

Молли качает головой с возмущённым видом:

– Нам нельзя его нести в замок, – вдруг упрямится она, выпятив нижнюю губу.

– Это ещё почему? – шиплю я, словно разъярённая кошка, из-за упущенных, пусть и призрачных, перспектив. – Ты предлагаешь бросить его здесь?

Она с растерянным лицом разводит руками, видимо, не ожидала от меня, болезной, такой резкости.

– Леди, мы не знаем кто он, – громко шепчет Молли, – у нас в замке никого из мужчин нет почти, забыли? Нельзя же считать старика и мальчишку за мужчин.

Я смотрю на неё, так и тянет сказать, что сложно не знать, да ещё и забыть. Моли понимает мой взгляд по-своему и виновато опускает глаза.

– Простите, миледи, это я забыла, что вы ударились головой, – словно обвиняя меня, произносит Молли. – Не хотите меня слушать, сами подумайте, а вдруг он из лихих людей? Брать-то у нас нечего, а вот насильничать может.

Милорд распахивает глаза, и я тону в синем, как васильки взгляде. Вот зачем мужчине такая возмутительно красивая внешность? Несправедливо, решаю я, вспомнив, как выглядела перед тем, как попасть сюда. Серая мышь – самое точное определение моей внешности, как Екатерины Семёновой.

– Вы кто? – спрашиваю я внезапно севшим голосом и смущаюсь от его взгляда.

Из горла незнакомца вырывается хрип, а затем стон. Я рванула было помочь красавчику, как Молли резко дёргает меня за руку.

– Стойте, где стоите, миледи, – шипит она мне в ухо, – мы не знаем, кто он. Этот тип может быть опасен.

Ага! Опасен! Мужчина, который даже переворачивается с трудом. Опасен он может быть только своей внешностью.

– Так мы никогда и не узнаем, если не поможем ему, – резко отвечаю я. – Беги в замок и возвращайся с подмогой и телегой, чтобы можно было перевезти его.

– Леди Катриона, – осуждающе шипит Молли, поджимая губы, – это неприлично.

Поборница приличий нашлась. Вряд ли мы находимся в центре столицы, а раз я у себя дома, то и делать буду то, что считаю нужным.

– Ты меня бесишь Молли, – отчитываю я её, – что неприлично? Спасти человеку жизнь неприлично?

– За такое спасение можно и самой жизни лишиться и нас потащить с собой за компанию, – обижается Молли моей непонятливости.

Я, кстати, совсем не подумала, что он может быть государственным преступником. Скрывается в горах, ранен, не из этих мест, всё указывает на его нелады с законом, и я уже поворачиваюсь, чтобы уйти вслед за тянущей меня по дороге Молли, как слышу его тихий голос.

– Меня зовут Райтор Арганте, – прохрипел милорд, – на меня напали.

– Вот видишь, – подталкиваю я упирающуюся Молли к дороге, ведущей вниз, – бегом за помощью.

Молли нехотя повинуется, а я присаживаюсь возле него. Может, попробовать присыпать его снегом и очистить кровь? Более глупой мысли у меня ещё не рождалось, а я чемпионка в тяжёлом весе по глупостям.

– Обо мне никто не должен знать, – едва шевеля губами, произносит милорд Райтор, – моя жизнь в ваших руках.

Моя жизнь висит на волоске – одно неверное слово, и могут заподозрить, что я ненастоящая Катриона Макхью, и что тогда со мной будет?

Хватит ли у слуг смелости сдать меня правосудию, как самозванку? Всё меньше и меньше желания спускаться с гор и идти в замок.

Мне очень хочется расспросить милорда о том, как он здесь оказался в таком плачевном виде, но моя «серая мышь» забивается в норку и испуганно поглядывает на Райтора Арганте.

Под его вопросительным взглядом я наконец-то выдавливаю из себя:

– Я вас не выдам, не беспокойтесь, – уверенно заявляю я, не чувствуя даже сотой доли той решимости, с которой убеждаю красавчика. – Перевезём вас в замок, вызовем доктора, и он вас починит.

Красавчик ловко цепляет мою руку, а я борюсь с противоречивыми чувствами – желанием, чтобы он не бросал руку, и желанием оказаться как можно дальше от него. Милорд решает кардинально мои сомнения, просто заговорив: