Искаженный мир – Одержимые (СИ) - Кузьмин Марк Геннадьевич - Страница 1

Стоя в небольшом круге света посреди темного зала, Флорайн мрачно смотрела в полутьму, где восседали старейшины. Они тоже выглядели хмурыми и взирали на нее свысока, как на нашкодившего котенка.

«Раздражает».

Когда-то, говорят, тут сидели уважаемые ветераны, великие воины что прошли Четвертый Прилив и объединились вокруг одного человека, создав свою организацию. Но сейчас — кучка политиков и управленцев, которым, по-хорошему, вообще не стоило бы лезть в дела Стальных душ. Конечно, она признавала их полезность — городом кто-то должен был управлять, да и финансами тоже. Равно как и могла понять привлечение их к некоторым мероприятиям, чтоб, те могли чувствовать единство…

К некоторым. Разбор итогов её миссии явно к этому не относился. Но похоже кто-то тут не смог пройти мимо возможности потешить свое эго.

«Лучше бы тратили время на что-то продуктивное».

Единственное, что её останавливало от покидания этого цирка, находилось на небольшом балконе над комнатой суда и смотрело на нее.

Подняв голову, девушка встретилась взглядом с ним, и пыталась найти там поддержу, чтобы он прекратил этот фарс, но в темноте сложно было разглядеть, о чем думает отец. Кадмус Гамильтон же оставался просто силуэтом в темноте, которого не получалось рассмотреть.

— Флорайн Гамильтон, — начал главный старейшина. Тучный лысеющий мужчина, облаченный в белую мантию с красной накидкой, подтверждающей его статус главы совета старейшин. — Ты вернулась в город, не завершив свое задание, нарушив многие положения Устава. Есть ли у тебя что-то сказать в свою защиту прежде, чем Совет перейдет к обсуждению твоего наказания?

Конечно. Ну зачем бы еще ее вытащили из постели, не дав разобраться в подноготной того, что вообще произошло, и кто пустил эту миссию в работу, не проверив всех деталей? Флорайн много чего хотела сказать этому самодовольному идиоту, а лучше — хорошенько постукать его мордой об стол… Но она будет выше этого, не устраивая из личных разборок представление.

Как бы ни хотелось обратного.

— Положения Устава разрешают оставить миссию, если она превышает разумный уровень опасности, — мрачно произнесла она. — Мое присутствие на острове обусловлено прибытием для надлежащего расследования. И если бы совет Старейшин не был так поспешен в своих действиях, я бы уже знала, кто отправил мой отряд на суицидальную миссию!

— Ваша миссия курировалась на высшем уровне, — отмахнулся главный. Надо все же вспомнить его имя… — Даже если в процесс вмешались демоны более высокого уровня, вы должны были запросить подкрепление, вместо того, чтобы возвращаться и устраивать сцену.

Да как он смеет…

— То есть, вы хотите сказать, что миссия была проверена от и до, но совершенно случайно мне забыли сообщить, что целью моего задания является собственность Владыки Демонов Барблспью и то, что он лично может прийти за ним⁈ — она выдохнула языки пламени, но все же взяла себя в руки.

Возмущенные недавно старики резко замолкли и недоуменно переглядывались.

— Вы не могли не знать о том, что Владыку зафиксировали в Гринвейле и могу вас уверить, я сама видела его там. Он приходил лично за своей собственностью. Если бы не появление Владыки Крофенольфа, которому Балблспью зачем-то был нужен, нас бы просто распылило. И когда я пришла выяснить, кто решил меня убить таким образом, меня вытащили из постели, чтобы доставить на этот бредовый суд! И когда я узнаю, чья это была «гениальная» идея, вытащу этого идиота в дуэльный круг и выпотрошу там, как свинью!

Выдав эту речь, она сразу же замолчала, подавив эмоции.

«Сорвалась-таки.»

Впрочем, Старейшины затихли.

Да, они знают, что большинство из них ничего в бою ей сделать не сможет. Некоторые из них даже никогда не держали меча, поднявшись в свое кресло по административной линии. Другие когда-то были неплохи, но то было десятилетия назад. Зарезать гражданскую штафирку, давно, забывшую, что такое настоящий бой — невелика забота.

Конечно, ей все равно не стоило так срываться. Эти люди работали на благо города и были достойны хотя бы минимального уважения. Большинство из них уж точно не было причастно ни к миссии, ни к сегодняшней попытке ее публичного унижения. С заигравшимися в политику идиотами стоило бы разбираться тихо и лично. Вместо этого она позволила себе потерять самообладание.

И все это… При нем.

— Довольно! — подал голос… отец…

Уже очень старый, но все еще крепкий седой мужчина с длинными волосами и короткой бородой поднялся со своего места и холодным взглядом посмотрел на нее.

— Ты отпустила их, — голос отца был тих, но его было слышно очень четко и ясно. И от его слов по спине пробегали мурашки.

— Миссия все равно нуждается в пересмотре. — пыталась оправдаться она. — Ввиду открывшихся обстоятельств, мы можем и вовсе ее отменить! Нет, я даже настаиваю на этом! Максвелл спас мне жизнь, причем не единожды! Ты ведь всегда учил меня, что мы должны помнить свои долги! Если цель миссии нам помогла, а клиент подставил, все очевидно, разве нет?

— Ты отстранена от командования миссией и переводишься в подчинение к Дельверту, который и закончит дело, — произнес Кадмус Гальмитон. — На этом все.

Он молча развернулся и ушел.

— Отец! Подожди! Папа!

Но её голос потонул в темноте, и никто уже не ответил…

Покинув зал суда, Флорайн Гамильтон потратила немало сил, чтобы просто не начать что-нибудь крушить и ломать. Лишь отличная выучка и самоконтроль не позволили ей так глупо поступить. Умом она понимала, что только что произошло, но бешенство внутри было таким, что очень хотелось взять свою катану и пойти искать виноватых. Или безвинных, все едино.

Но больше всего она не понимала, почему отец поступил так с ней.

Он и раньше был не особо словоохотлив и ярко свою любовь детям никогда не проявлял, но все в семье знали, что он ценит каждого и заботится обо всех. В последние годы он отстранился от прямого управления организации, переложив часть своих обязанностей на Дельверта и старейшин, да и её обучением почти не занимается. Лишь в детстве первые годы своей жизни здесь Флора проводила время с папой, который лично обучал её владению клинком. Однако потом он был вынужден поручить это дело Томасу.

Чем занимается отец сейчас, не знает никто. Кроме разве что Дельверта.

По слухам, он готовится к новому приходу демонов и просто вынужден тратить все свое время на это.

Закрыв глаза, она еще помнила, с какой улыбкой встречал ей папа каждое утро. Как он хвалил её за успехи и как наставлял, рассказывая о том, как должен поступать настоящий наемник Стальных душ.

— Наш мир далек от идеального, и потому те, кто руководствуются только принципами, обычно проигрывают. Умирают. Но тем, кто отбрасывают оные, хуже — они гниют заживо. Мы не можем позволить себе проиграть, ведь у наших близких нет другой защиты, но если мы позволим себе прогнить, то однажды просто не найдем в себе сил, чтобы биться за то, что дорого. Да и не останется для таких ничего дорогого, кроме их жалких шкур… Потому, сколько бы сомнительных поступков нам не пришлось совершить, через сколько бы догм морали не переступить, мы должны сохранять внутри стальной стержень. Почитание своих долгов и своего слова. Верность семье, товарищам и человечеству…

Эти слова Флорайн пронесла через все свои годы и события.

Для нее девиз: «Мы не знаем сомнений, ибо души наши из стали», не просто красивые слова, а настоящий смысл жизни. Быть непоколебимой, решительной и стойкой перед не только суровостью мира, но и испытаниями искушений.

Сохранить себя и свои идеалы в насквозь прогнившем мире очень сложно, но она справится с этим. Как справился папа.