Миара. Рождение Тени (СИ) - Линн Эва - Страница 5

— Для этих пленных нужны какие- либо особые условия, повелитель?

— Нет. Ко всем, как обычно. — и добавил, вновь повернувшись к Тарии. — Хочу посмотреть, что и как они будут делать в наших условиях. А ты проверишь, в том же порядке, что остальных. Но доставишь в Империю в любом случае. Всех троих. Прочим висперам пока ни слова.

— Как прикажете, мой Император.

Дарлан снова окинул ее взглядом, лениво взмахнул пальцами, от чего рана женщины, уже начавшая затягиваться сама, моментально срослась. Тария поклонилась, благодаря. А Император ушел, более не произнося ни слова, лишь провожая взглядом удаляющихся с его новыми трофеями на руках воинов.

Песок обжигал голые ступни, а горячий воздух сжигал каждый вдох изнутри. Но она любила это ощущение. Этот жар, пропитывающий кожу, пылающий, яркий. Такой же, как ее сердце. Как пламя внутри.

Поправив накрывавший голову платок, Ишира опустилась на колени. Белая ткань одежд резко контрастировала с золотистым загаром кожи и черными волосами. Глаза медного оттенка будто отсвечивали от игравших песчинками солнечных лучей. Зачерпнула песок в руки и вглядывалась в то, как мерно он осыпался вниз между ее ладоней. Будто в этом было что- то магическое. Могло казаться, что ее темные глаза видели в этом потоке гораздо большее, чем могли бы увидеть другие. В нем соединялись прошлое и будущее, тайны и история их народа, доступные лишь ей одной. Все пережитое и то, что еще предстояло пережить.

Подняв голову, Ишира окинула взглядом простиравшееся вдаль за горизонт песчаное царство. Пустыня Эшит- Махбер. Край солнца и горячих ветров. Место, где за жизнь нужно бороться, еще даже не получив ее. Ни один народ не мог здесь существовать. Ни один, до них. Драконов, подчинивших себе ветра.

Тысячи лет назад Первый Дракон Махбер родился из огня, разожженного великим Эшитом, богом разрушения и смерти. Дыхание дракона стало горячим ветром, наполнившим его крылья и поднявшим в небо. Золото чешуи Дракона блистало на солнце, осыпаясь песком, пока Дракон облетал эту землю, сделав ее частью своей магии и своим домом. Обителью, где Первый Дракон Махбер дарованной ему силой сотворил свой народ. Местом, где можно было затеряться и укрыться ото всех ужасов внешнего мира. Песок мог спрятать любую тайну, а мог обнажить ее. И сейчас это ощущалось как никогда.

Чем больше женщина погружала руки в рассыпчатую субстанцию, тем отчетливее становилось ощущение грядущей беды. Поэтому стоило солнцу подняться в зенит, как что- то внутри потянуло ее сюда, на самый высокий песчаный пик. Отсюда открывался потрясающий воображение и заставляющий трепетать душу вид. Казавшееся таким бескрайним небо манило прыгнуть, взлететь и раствориться в потоке ветра. Вот только уже долгие столетия ни один из драконов больше не летал.

Она не услышала, почувствовала, что к ней сзади кто- то приближался. Нэрмин умела быть незаметной для любого, когда ей это было нужно. Для всех кроме Иширы, вновь поправившей сдуваемый ветром платок, от чего лучи солнца отразились от обрамлявших руки золотых браслетов и ударили прямо в глаза подошедшей, заставляя ее зажмуриться.

— Далеко ты забралась. — Нэрмин пришлось повысить голос, перекрикивая начавший усиливаться ветер.

— Здесь тихо.

— Безлюдно. Вот и тихо. — Подруга слегка нахмурилась, устраиваясь рядом. — Как в гробнице.

Ишира лишь слегка улыбнулась. Она ощущала совсем иное. Свободу. Закованную в рамки, запрятанную под купол. Мутной рябью в воздухе подернулся щит, окружавший Запредельные Земли. Жаркие, пустынные земли драконов и гораздо более северное холодное царство льда, управляемое колдунами. И пусть драконы за последние столетия вовсе не контактировали с колдунами, но Земли за пределом, как их называли по ту сторону щита, принадлежали всем им. Земли драконов простирались дальше, чем мог бы охватить взор, а ледяное царство колдунов и вовсе не было доступно взору отсюда, но Ишире этого было мало, недостаточно.

Увы, лишь ей одной. Остальные представители их народа свыклись и забыли, кем они были раньше. Даже отец. Тот, кто должен был вести всех их вперед, один из Старейших. Но Ашин всегда был приверженцем идей безопасности. Ишира иногда думала, что это правильно, тем более, для народа, медленно становившегося все малочисленней. Но они умирали. Драконы умирали. И потому, как бы ни манила безопасность, Ишира все не оставляла идеи выбраться из- под купола. Только Руши изредка разделял мысли своей младшей сестры, пусть для него она всегда будет той маленькой девочкой, которую старший сын Старейшего несмело взял впервые на руки. Поэтому брат, готовясь принять правление через несколько лет, поощрял тягу сестры к знаниям как некую шалость. Но она не могла, не хотела быть малышкой. Не могла забыть, какими они были великими. Ишира родилась не так давно, чтобы лично помнить изначальных драконов, но она чувствовала их, ощущала огонь в своем теле, своей крови. Каждой клеткой своего существа и души девушка слышала его зов, несущий силу и волю великих предков.

Как- то она спросила у брата об этом зове внутри нее. Руши тогда не ответил, только нахмурился, а через два дня без всякого повода сказал никогда не рассказывать об этом кому- то еще, особенно отцу. Ишира сильно позже поняла, что больше никто из знакомых ей драконов не мог похвастаться похожим даром. Никто не слышал огня внутри. Он будто истлел в углях, не получая подпитки. Девушку обретенное осознание одновременно пугало и вместе с тем завораживало.

Со временем дочь Старейшего начала ощущать огонь повсюду, не только внутри. В горячем воздухе, в обжигающем песке. И вот сейчас она сидела здесь, потому что должна быть здесь. Так велел ей огонь.

— И все же, — голос Нэрмин выдернул из отстраненной задумчивости, в которую Ишира погрузилась, вслушиваясь в песок, — что ты здесь делаешь?

— Жду.

— Чего?

— Сама не знаю. Просто я должна быть здесь. А ты зачем меня искала?

— Надоело выслушивать нескончаемую болтовню о фестивале. Я, конечно, рада, что к нам прибудут из дальних городов. Наверняка, привезут нечто интересное, как и прошлый раз. Но мать с самого утра пытается надеть на меня странные платья. Чувствую себя куклой, которая должна понравиться какому- нибудь приезжему торговцу.

— Может, все не так уж плохо? Ты хотя бы можешь выбрать сама. А тетя Хазин просто бывает излишне деятельной.

— Думаешь, твой отец не спросит твоего мнения?

— Руши бы спросил. А отец… — она помолчала, вырисовывая на песке замысловатые узоры. Золотые браслеты мерно позвякивали, вторя движениям пальцев. — В любом случае, у меня еще есть несколько лет, чтобы что- то придумать.

— Сбежать и жить, как те самоубийцы?

— Отшельники не самоубийцы. Просто они другие.

— Как говорят, они выходят за щит, сама знаешь. Ни в одном городе им не рады.

— Тебе никогда не было интересно, что там? — пристально посмотрев на подругу, Ишира кивнула в сторону щита и земель за ним. — Как живут там, чем занимаются? Какие там люди, праздники? И почему вообще мы заперты здесь?

Нэрмин нахмурилась и поджала губы.

— Конечно было. Но если уйдешь, то скорее всего никогда уже не вернешься. А каждый выход, как говорят старейшие, истощает щит. Он же не просто так. Поэтому пусть и интересно, но мне страшно.

И словно подтверждая высказанные опасения, земля задрожала. Не сильно, но ощутимо. Песок рассыпался волнами, уходя из- под ног. Щит, окружавший Земли за пределом, дрогнул, будто приняв на себя удар. Воздух завибрировал отголосками ударов, заставив все внутри сжаться.

— Что происходит? — Нэрмин подскочила, но едва не оступилась, пытаясь удержать равновесие. Ишира поддержала ее за руку. Порыв ветра сорвал с головы платок, разбросав волосы.

Все закончилось практически также быстро, как началось. Но стоило странным явлениям стихнуть, как вдали, на самой кромке горизонта, Ишира разглядела пожары. Но этот огонь не манил ее, он пугал, отталкивал, внушая непрекращающееся чувство ужаса. Из огня показывались фигуры, стройными рядами идущие вперед, к цели