Миара. Рождение Тени (СИ) - Линн Эва - Страница 2

— Яркого Солнца, госпожа Миара.

— И вам.

— И что вы здесь устроили? — гаркнул Вивран, нависая над сыном.

Миара же тем временем достала из сумки ткань, смочила настоем из своих запасов и приложила ее к царапине на шее Шуя, явно оставленной острыми ногтями. Эви надулась, скрестив руки на груди, и исподлобья гневно стреляя острым взглядом серых глаз в парня.

— Он меня поцеловать удумал. — процедила сквозь плотно сжатые зубы.

— Ничего я не удумал! — Шуй дернулся, когда Миара в очередной раз прижала к царапине тряпку. — Подумаешь, проспорил! Чего сразу лицо царапать?

— Еще и спорил! — вскрикнула девчонка, пытаясь вновь дотянуться до лица обидчика. Но руки брата опять сомкнулись вокруг нее. Могло бы показаться, что Брис стал щитом, закрывающим сестру от внешних опасностей, хотя на самом деле он сейчас скорее прятал их источник. Как и всегда.

Миара перехватила яростный взгляд дочери, моментально стушевавшейся и замершей рядом с братом. Девушка нервозно откинула растрепавшиеся волосы и поправила сползшую с плеча куртку. Вивран же тем временем отвесил Шую подзатыльник.

— Этот остолоп извиняется. Да, сын?

Шуй что- то невнятно буркнул, но получил от отца еще один уже более ощутимый подзатыльник и произнес уже громче:

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

Эвиса все еще дулась, но примирительно кивнула.

— Ну, и что собрались? — прикрикнул Вивран на кучковавшихся рядышком подростков, все еще с интересом наблюдающих за происходящим. — Заняться нечем?

Улица стремительно начала пустеть. Вивран еще что- то пробурчал себе под нос и, благодарно кивнув Миаре за оказанную сыну помощь, потащил того прочь.

Проводив взглядом всех расходящихся, Миара обратилась к детям.

— Пойдемте отсюда.

Ускоряя шаг чтобы как можно быстрее оказаться подальше от людей, она направилась в сторону реки, крепче стиснув ручки сумки. Маминой. То немногое, что после нее осталось, помимо всех переданных Миаре знаний и скопленных на жизнь средств еще с тех времен, когда они с матерью были лишь вдвоем. Запас был достаточно внушителен даже по меркам крупного города, а уж небольшой деревни и подавно. Его легко хватило бы на троих еще лет на пятьдесят точно, если и она, и дети будут все это время сидеть совсем без дела. Хватило бы и на четверых, если бы мать была жива. И все равно мелочь, если вспомнить об общей продолжительности жизни таких, как они. Но даже деньги не могут спасти от подозрений и любопытства окружающих. И потому раньше оставалось лишь снова и снова сбегать. Но сейчас, здесь, в небольшом поселении не так далеко от границы Диштрана и Фатурии, за тысячи километров от родных краев, был их дом.

Сейчас Миару уважали. К ней бежали, когда требовалась помощь. и даже отстаивали перед редкими случайными приезжими, если те отваживались заикнуться о местной ведьме. Она помогала всем, кто бы что ни говорил. По этой же причине все годы деревенские закрывали глаза на достаточно многие странности, окружавшие семью, так неожиданно появившуюся у ворот однажды на закате. Семью из женщины с двумя детьми и без мужчины. Диштран в отличие от во многом гораздо прогрессивного соседа Фатурии был государством с глубоко укоренившимися семейными устоями, где испокон веков считалось, что женщина не может жить одна. За нее должны отвечать. А уж дети — близнецы были для любого в этом мире сродни чуду. Две души, сливающиеся в единую, так их называли. Те, кто всегда обладал самой большой магической силой. Уже только одно это было странно и страшно для окружающих.

Но странная женщина попросила лишь предоставить ей и детям ночлег, чтобы они не мокли под проливным дождем и утром смогли продолжить путь. Надо же было такому произойти, что именно в ту ночь жена старосты, несмотря на возражения мужа, пустившая их троих в небольшой сарай, упала, начав задыхаться. На месте, без причины. И никто не знал, как помочь ей. Лекаря в тот день в деревне не было. Умер чуть раньше в самом преклоннейшем возрасте, не оставив ни семьи, ни учеников, отправившись к Солнцу. «Пусть Яркое солнце растворит его душу», так здесь говорили. И лишь она, странная чужеземная женщина, в ту ночь спасла четверых детей от ужаса лишиться матери. А на утро староста лично просил ее остаться.

Со временем местные сочли появление чужаков ничем иным, как благостью, посланной Солнцем. Потому не расспрашивали лишний раз, что такие как они забыли в пустынных землях Диштрана. Там, где известный мир заканчивался на картах. Иноземцы, абсолютно точно выходцы из соседней Фатурии, а может и еще дальше, из ныне уничтоженного Алмайна. По ним было сразу видно. В Диштране кожа у людей более темная, ведь здесь гораздо ближе к южным пустыням Земель за пределом, особенно к Пустыне Тысячи Смертей, а потому солнце светит ярче, горячее. А уж красные волосы и глаза самой Миары даже для Фатурии можно было считать небывалой редкостью.

— Мам, не злись. — обволакивающий голос Эви заставил женщину чуть дернуться от неожиданности и замедлиться.

— Да я не злюсь. Скорее беспокоюсь.

Миара остановилась на небольшой полянке рядом с берегом, скидывая ботинки. Влажная трава своим холодом слегка кольнула голые ступни. Здесь, на берегу, под медленно поднимающимся ввысь солнцем, было очень приятно находиться вплоть до самой середины дня. Природа дарила ей успокоение, в котором Миара сейчас нуждалась.

— Я следил. — произнес Брис. — Она ничего бы не натворила. Но этого идиота проучить надо было.

— Покажи руку. — прозвучало вместо ответа.

Брис нехотя закатал рукав, являя взору матери разбитый в кровь локоть. Женщина вздохнув обвела пальцем ссадину, начавшую моментально затягиваться. Парень лишь нахмурился.

— Само бы прошло. — пробурчал он.

— Знаю, но так ведь быстрее. А видеть никто не видел.

— Мы здесь уже столько лет. Может пора перестать прятаться?

— Неверно ставишь акценты. Мы здесь столько лет лишь потому, что до сих пор тщательно прячемся.

Эви беззаботно отбежала на пару шагов вперед, практически заходя в воду и срывая растущие там цветы, чтобы позже растереть их в мази, которые помогала делать матери. Миару всегда поражало, насколько ее дочь была похожа на свою бабушку, и не только любовью к травам. Но в изучении их особых свойств Эви преуспевала даже больше самой Миары, ведь у нее был явный талант.

Брис же был их стеной, щитом, ограждающим от всего мира, в том числе за счет своего спокойствия. Выдержки у него было гораздо больше, чем у Миары. Вот и сейчас он следил за каждым движением сестры, не отходя при этом от матери.

Ветер мерно гнал облака, трепал волосы, окутывая прохладой. Никого не было вокруг, только они втроем. И так было всегда.

— Мне тут замуж выйти предложили. — улыбнулась Миара.

— Глупость какая. — фыркнула Эви, обернувшись на мать. — Кто?

— Я все равно соглашаться не собираюсь.

— Правильно. — продолжала дочь. — Здесь все не те.

— Ты о чем?

— Мне снился кто- то несколько дней назад, я не рассказывала. Точно не отсюда. Видела я мало, практически ничего. Лишь тебя и ощущение, будто тебя ждут.

— Почему не рассказала? — Миара нервно сложила руки на груди.

— Потому что не хотела беспокоить. Не думаю, что есть повод волноваться.

— И все равно бежим от всех и вся. — тихо добавил Брис.

Миара вздохнула.

— Простите.

— За что? — сын нахмурился. — Мы все живы только благодаря тебе, мама. И бабушке. Это нам нужно извиняться за то, что вечно доставляем неприятности.

Эвиса хотела что- то добавить, но не успела. Девочка замерла словно статуя, выронив травы из рук прямо к себе под ноги. Сократив расстояние, Миара сжала запястье дочери, склонившись к ней. Практически до хруста. Но девочка не чувствовала боли. Сейчас ее здесь не было, она провалилась в бездну, так отчетливо непроницаемым стеклом отразившуюся в побелевших глазах. Брис слегка сдвинулся и обнял сестру, закрыв собой. Со стороны могло казаться, что любящая мать и брат просто успокаивают девочку. И пусть, так безопаснее. Даже если рядом никого и не было. Миара все равно осмотрелась и лишь тогда ослабила хватку на руке дочери, выжидательно замерев. Придя в себя и вернув глазам обычный серый цвет Эви начала быстро моргать и прерывисто втягивать воздух. Лицо ее выражало лишь неподдельный ужас.