О моём перерождении в сына крестьянского 1 (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович - Страница 46

Одним словом, я прямо внутри пустующего дома создал плотную иллюзию трёх небольших камер из звукопоглощающего материала, догола раздел своих пленников (один из которых оказался пленницей, ага... сюрпрайз! Впрочем, что это меняет? Вот именно), распял их на иллюзорных, но весьма прочных рамах, после чего приступил к потрошению.

Не буквальному, конечно – я что, варвар? Да и зачем мне какие-то грубые, ранящие и калечащие средства, если я могу внушать страх, а также прикладывать к лицу допрашиваемого весьма убедительную иллюзию чего-то тонкого, шевелящего многочисленными лапками и норовящего влезть в ноздрю? Притом под слегка адаптированный, шепчущий на ушко, преисполненный энтузиазма рассказ об ужасах, которые может сотворить с человеком личинка иллитида... пардон, мозгожуя споднизового.

Чернильная тьма, полная нагота, накатывающий страх, бессилие... было бы странно, если бы мои пленники не раскололись очень быстро и до самого донышка. Ну а моё восприятие, благодаря которому я давно научился определять ложь, и наличие сразу трёх пленников, допрашиваемых по отдельности, давало дополнительные гарантии достоверности сведений.

Магия освобождает. А мудрость, в коей много печали, нередко ожесточает. Спустя два часа я тихо покинул пустой дом, оставляя в нём три трупа; и если я о чём-то жалел, то лишь о том, что не мог на самом деле заразить этих двуногих тварей личинками мозгожуев.

За без малого два года троица, которую я придушил, поймала и продала Багровому Ковену более полутора десятков человек. В основном молодых, а по моим стандартам так и вовсе юных.

Твари.

К сожалению, прямо сейчас моих хилых силёнок не хватит не то что на ячейку Багрового Ковена – которую я даже не знаю где искать, хорошо шифруются подонки – но даже на того уважаемого алхимика, который продавал людоловам усыпляюще-ослабляющую смесь собственного изобретения. Притом прямо в иглах-шприцах. Похожими пользуются те монстробои, которые берут заказы на поимку, а не убийство монстров... только вот смесь подогнана под человеческую, а не звериную физиологию, и уважаемый алхимик это прекрасно знал. Изобретал с понятным прицелом, да.

Что-то как-то душновато мне дышится в Мелире. Пойду-ка я поскорее, как намеревался, в сторону Леса Чудес. Подальше от всего этого... вот этого.

Даже новый уровень и трофеи, снятые с троицы, не радуют. Трофеи я бы вообще выкинул в море, кабы это не стало поистине клиническим идиотизмом. Да и где я ещё подобное найду? Кинжал с двойным зачарованием на прочность и остроту, браслеты Силы Мага (это в точности как наручи Малой Силы Мага, только с бонусом +2), пояс Авангарда Двух Звёзд (выносливость, живучесть и резистентность +2) – это только самое ценное, чем я точно стану пользоваться. Богато жили твари...

До чего же кисло. Как незрелых яблок нажрался, ей-ей. Тьфу!

Что такое Лес Чудес?

Если определять географически, глядя на карты материка Ваккуш, в юго-западных землях которого я имел (не)счастье родиться во второй жизни – то самый юго-западный юго-запад. Сухопутная граница его от Золотого залива спускается на юго-восток, потом на юго-юго-восток, потом снова на юго-восток, в процессе этого спуска очерчивая западную и частично южную границы Гриннея, а также юго-западную границу Империи. По морю Лес Чудес захватывает всю южную часть Золотого залива (на восточном краю которого, напомню, находится Мелир и не особо длинный кусочек гриннейского приморья), а также весь юг западного побережья и запад южного – от Сторожевых островов, отделяющих от океана Алый и Золотой заливы, до Дикого архипелага. Причём Море Чудищ, здоровенным неправильным треугольником врезающееся в серёдку южной части западного побережья Ваккуша, и сами острова Дикого архипелага правомерно считать частью Леса Чудес – не в топографическом, а в магическом смысле.

Или, если угодно, идеологическом. Или просто логическом.

Потому что этот истинно великий край является аномалией аномалий. Если чародейские оазисы в чём-то подобны озёрам посреди суши (хотя куда там – скорее, лужицам в низинах, где грунтовые воды приближаются к поверхности и образуют заболоченные места), то смело уподоблю Лес Чудес областью, где такие лужицы, располагаясь всё гуще и гуще, сливаются сперва в одно большое озеро... а потом местами обрываются в самые настоящие бездны Чащоб.

Море Чудищ, серединные области Леса Чудес и острова Дикого архипелага – владения не разумных существ, но монстров и полноценных чудищ. Тех, которые сами по себе те ещё ходячие аномалии, живые якоря собственных доменов.

Тут, казалось бы, впору воскликнуть: ага! Если пограничье Леса Чудес, его Опушки – это те же чародейские оазисы по своей сути, то сей край должен быть настоящим раем для благородных родов! Они могли бы ставить здесь свои маноры и поместья, окультуривать земли и процветать благодаря богатому природному манофону... верно? Ведь так?

Что ж, некогда так всё и было. В далёком, поистине легендарном прошлом предки современных гриннейцев, явившись откуда-то с востока, чуть ли не зубами вгрызались в Лес Чудес ради его богатств. То была эпоха, когда девять десятых народа пребывали в рабстве (или состоянии, не сильно отличном от рабства), но зато оставшаяся десятая доля была героями. Воины ли, маги ли, хитрецы – герои, поголовно и несомненно! Жертвуя собой на каждом шагу, заливая землю кровью – тварей и собственной, вперемешку – они убивали даже и чудищ. Не всех, разумеется, но на эпических и иногда легендарных им силы, густо замешанной на злобе и самоубийственной решительности, всё-таки хватало.

И Лес Чудес отступил. Жадность, жертвенность и вариативность способностей, помноженных на расчётливость изощрённого разума, помогли людям победить... в каком-то смысле. Но побеждая в одном, всегда проигрываешь в другом; это правило столь фундаментально, что даже в системе с её правилом один к двум прописано. Предполагаю, история закончилась так: стоило древним гриннейцам пробить коридор к Золотому заливу, основать там порт и оседлать транзит товаров из Зальмара в Империю и обратно, как у них появились свободные ресурсы для совершенствования более цивилизованными и менее рискованными способами, чем кровавое ремесло монстробоев. Место на самой вершине, ранее плотно оккупированное полудикими боевиками, заняли менталисты династии, объявившей себя королевской... да так с тех пор и не сменившейся, хотя поначалу там, наверху, творился изрядный трэш. Но есть ли серьёзная разница, из какой ветви магического рода происходит действующий монарх, если это по-прежнему одна из ветвей всё того же мощного дерева? Вот и я о том же.

Что же до свободных ресурсов... природа может уступить разуму, но обмануть её невозможно. Люди вырубили Лес, но вместе с ним отступили и чудеса.

Опять-таки могу лишь предполагать, ибо всё ниже сказанное основывается на косвенных, далеко не всегда точных, неизвестной достоверности данных – но ныне существующие, тщательно окультуренные, сравнительно стабильные чародейские оазисы, обжитые родами столь же старательно окультурившихся благородных – это мелкие застойные болотца в сравнении с теми родниками живой магии, которые и поныне можно найти в Лесу Чудес. Родниками блуждающими, то сливающимися, а то разделяющимися, иссякающими в одном месте и начинающими фонтанировать в другом, меняющими свой окрас, спектр и плотность... в общем, худо-бедно подходящими для жизни древних полукочевников, но категорически не годящимися как основа существования для современных дворян.

Которые разменяли естественность на стабильность и вполне тем удовлетворены.

Впрочем, дух древних гриннейцев не исчез полностью. Как не исчез и фронтир: граница между уже многие тысячи лет как цивилизованной державой и дикими территориями в глубине Леса. Просто нынче изменились порядки. Например, на убийство чудищ нынче введён запрет, на убийство монстров четырёх звёзд серебра и выше имеются квоты (как, вообще говоря, на убийство более слабых, но ставших редкими монстров с полезными свойствами), браконьерство преследуется, притом преследуется жестоко... в общем, восседающий на Престоле своём Девардот Двадцать Шестой заботится не только о том, чтобы торговля в его державе процветала, но и о том, чтобы природные ресурсы из Леса Чудес поступали к ремесленникам-чародеям пусть скудноватым, но зато постоянным и не грозящим обмелеть потоком.