Мечников. Избранник бога (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 19

— Электрокардиографа, — уточнил я. — Да, ты прав. Поверь, если он знает, как справиться с этой задачей, нам нужно выкупить у него кристалл за любые деньги. Этот аппарат изменит жизнь всех людей в мире!

Ранее я хотел создать ЭКГ, в первую очередь для себя. Но теперь, с новой клятвой лекаря, мне уже не важно. Моё сердце вновь работает как надо.

Однако пациентам полноценная диагностика сердечных болезней в любом случае требуется. Кроме того, я начал задумываться о том, чтобы привлечь других магов и новые кристаллы для производства лекарских технологий.

Тот же аппарат УЗИ или рентген… С ними будет КРАЙНЕ непросто, если мы не найдём магическую замену сложным схемам. Всё-таки я — врач, а не медицинский технолог. Собрать рентген или компьютерный томограф из железа, резины и пары стёкол я уже точно не смогу.

Приехав в Саратов, мы сразу же передали эндоскоп и чертежи ордену, после чего покинули бюро регистрации интеллектуальной собственности лекарей на несколько часов и рванули к набережной Волги.

Там, по словам Сеченова, находилась лавка мужчины, который занимается электрическими кристаллами.

Вот только прибыв туда, мы поняли, что сильно опоздали. Здание, в котором работал местный «электрик», окружили саратовские городовые. Стёкла лавки разбили, а самого мастера вытащили из его обители.

И надели на него наручники.

— Плохи дела, Алексей, — прошептал Сеченов. — Боюсь, в это дело нам лезть точно не следует.

— Подожди, — помотал головой я. — Попробую выяснить, что здесь происходит. Если он нам не поможет, то не поможет никто. Мы можем потратить десятки лет на поиски такого же мастера.

Я подошёл к городовым и произнёс:

— Господа! А что здесь происходит? Я ехал к этому мастеру из другого города…

Полицейский нахмурился, осмотрел меня оценивающе, после чего заявил:

— А вы что, сообщник этого человека?

— Сообщник?

— Мы подозреваем господина Захарова в заговоре против императора, — ответил городовой. — А раз вы собрались с ним сотрудничать… У нас и к вам будет пара вопросов.

Сеченов опасливо взглянул на меня, видимо, осознав, что на этот раз мы с ним влипли в куда более сложную ситуацию. Мы ещё даже не познакомились с этим Захаровым, а уже попали под подозрение в заговоре против императора. Однако повода обвинять нас у них нет. Для начала нужно разобраться в ситуации.

Поначалу я подумал, что в конфронтацию с полицейскими вступит Сеченов. Ведь у него есть титул, а значит, и права совершенно другие. Но по его напряжённому молчанию я понял, что он никак разрешать эту ситуацию не станет.

Видимо, опасается, что засветив здесь свою фамилию, он может навредить репутации своей семьи. А если речь идёт о восстании, то подозревать в первую очередь будут именно дворян, а не простолюдинов вроде меня и того же Захарова.

Поэтому я решил взять ситуацию в свои руки.

— Уважаемые, мы не имеем ни малейшего понятия о том, что здесь происходит. Мы с Захаровым собрались встретиться впервые. И он вам это может подтвердить, — произнёс я, а затем перевёл взгляд на пойманного мастера.

Захаров был низкорослым коренастым мужчиной. Явно старше нас с Сеченовым лет на пять-шесть. Надеть на него наручники городовым было трудно, поскольку они едва сошлись на широких запястьях. Уже по рукам мастера я прекрасно вижу, как много ему приходилось ими трудиться. Точно такие же руки у нашего кузнеца Петровича.

— Я понятия не имею, кто они такие, — подтвердил Захаров. — Однако кроме всего прочего я не в курсе, почему меня оклеветали и обозвали предателем Родины! Может, вы всё-таки объясните, с какой стати моя мастерская разгромлена, а я закован в наручники⁈

— А ну, цыц! — рявкнул на него городовой. — Тебе слово не давали, — полицейский вновь перевёл взгляд на нас, а затем спросил: — Какое у вас дело к этому человеку?

Тут мне скрывать нечего. Вряд ли изобретение электрокардиографа можно считать началом заговора против Николая Первого.

— Мы с моим спутником — лекари-изобретатели. Для нового аппарата, который будет регистрировать нарушения сердечной деятельности, нам требуется человек, который разбирается в электрических кристаллах, — объяснил я.

— Допустим, — кивнул городовой. — Однако нас всё же смущает, что вы решили заключить сделку с человеком, который создавал оружие дистанционного нападения. Учитывая ситуацию, которая недавно случилась с императором… У нас нет иного выбора, кроме как забрать вас всех троих в участок и допросить.

— А что случилось с императором? — переспросил я.

— Вы что, газет не читаете? — хмыкнул городовой. — На нашего государя совершил покушение электромант. Поговаривают, что в его арсенале были кристаллы.

В последние недели мне было не до газет. Я потонул в производстве и лечении пациентов. Лишь один раз взглянул в свежий выпуск газеты, когда Владимир Павлов заявил о себе всему миру. После такой новости мне было уже не до продолжения чтения.

— Но государь наш живёт в Санкт-Петербурге, а я в Саратове тружусь безвылазно! — воскликнул Захаров. — Соседа моего спросите! Он не даст соврать, что я из своей мастерской не выхожу.

— Ваш сосед, к слову, нас и вызвал, — заявил городовой. — Он утверждает, что вы ударили молнией в его квартиру. И молния проникла через несколько стен. Скажете, что он лжёт?

— Грифон милостивый! — пожал плечами Захаров. — Ну да, я действительно экспериментировал с потенциалом электрических кристаллов. Но я понятия не имел, что они нанесли ему ущерб! Мог бы сразу ко мне обратиться. А он — сразу городовых вызывать! Тьфу ты, вошь проклятая…

— Алексей, нам нельзя в участок, — прошептал мне Сеченов. — Нас там задержат минимум на сутки.

— Я это и так понимаю. Погоди, сейчас разберусь, — ответил я.

Задерживаться на сутки я не имею права. Тогда мы с Сеченовым потеряем возможность зарегистрировать патент на эндоскоп, который прямо сейчас изучают в ордене лекарей. А если учесть, что уже через сутки, судя по словам Ярослава, приедут нанятые отцом люди, чтобы забрать моего двоюродного брата Сергея…

Похоже, придётся освободить от обвинений и нас с Сеченовым, и мастера Захарова. Я нутром чую, что он здесь ни при чём. Похоже, он просто кому-то мешал своими экспериментами, а городовые решили воспользоваться этим вызовом, чтобы подцепить очередного подозреваемого в государственной измене и получить за это премиальные.

Я решил действовать аккуратно. Воспользовался лекарской магией, чтобы подавить агрессию полицейских и предрасположить их к себе.

— Господа, уверяю вас, никто из нас троих к вам в участок не поедет, — заявил я.

— Ч-что, простите? — удивился полицейский. — Что вы о себе возомнили?

Мне ещё не удалось его продавить, однако он уже спорил с меньшим задором. Лекарская магия подействовала. И в этот момент Иван Сеченов понял, что я только что провернул. Я услышал, как завибрировало его колдовство. Видимо, он решил сделать то же самое, что и я.

Отлично! Так мы их живо переубедим. Но нужно пройтись по фактам.

— Дело в том, что мастер Захаров не мог совершить нападение на нашего государя, поскольку он всё это время работал в Саратове и никуда не выезжал. Это мы точно можем сказать, поскольку следили за его работой через знакомых, чтобы заключить задуманную нами сделку, — произнёс я. — А обвинять его в продаже кристаллов террористам, не имея на то никаких оснований… Вам не кажется, что это перебор?

— Полностью с вами согласен, господин! — крикнул мне Захаров. — Я буду писать жалобу. Унтер-офицер ещё мне заплатит за то, что вы разгромили мою мастерскую!

Я жестом попросил Захарова замолчать. Нечего провоцировать городовых после того, как мы с Сеченовым с таким трудом их успокоили.

— Вы изъясняетесь очень логично, — согласился городовой. — Но… Нам нужно его забрать.

Он уже начал путаться в своих аргументах. Сам не понимает, зачем ему это нужно. Вернее, понимает, но объяснить не может, поскольку причина для ареста именно та, о которой я подумал изначально.