Архимаг с пеленок. Том 2 (СИ) - Якимов Валентин - Страница 24

Родители восприняли эту новость спокойно — все были давно готовы. А дети сначала ничего не поняли…

А потом как поняли!

— Мама, папа, ни уезайти!!! — голосил Саша, стоя у машины и обмнимая родителей. — Куда вы⁈

Примерно то же происходило и с остальными детьми всех четырёх групп. За исключением некоторых детей высшей знати и, наоборот, самых бедных, прибывших без родителей.

И те, и те явно и в обычной жизни лишены семейного тепла. В этом самые верхи общества сходятся с самыми низами.

Ещё, конечно же, не плакали те, с кем семья останется тут. Я сидел у мамы на руках и с нежностью тёрся ей о щёку.

Я уже не новорожденный, врождённые рефлексы не так сильны — но за эти два года я искренне полюбил свою новую семью.

Не хотелось бы сейчас с ней расставаться. А вот Саше, увы, придётся привыкнуть.

Многим здесь придётся привыкать. К самым разным вещам.

— Дети, заканчиваем прощание и давайте расходиться!

Например, к таким.

Разумеется, расходиться дети двух-трёх лет даже не подумали. Так что эта мелодрама ожидаемо затянулась. Но закончилась и она — и через часик мы с зарёванным Сашей и родителями осматривали наше новое жилище.

Краем уха я успел услышать, что детей, с которыми некого оставить, распределили между другими семьями — те будут жить с ними и под их опекой.

Вспомнилась та девочка из детдома в сером платье. Надеюсь, ей достанется приличная семья.

Пусть в её жизни будет хоть немного тепла. Для развития личности и талантов это очень важно.

Комната, надо сказать, оказалась очень приличной.

— Надо же! — улыбнулся батя. — А я-то уже думал, молодость вспомню, общаги «Имперки»! А тут все удобства, как в отеле, и даже тараканов я не вижу! Видимо, маленькие ещё, только запущенные!

— Фу! — поморщилась мама. — Да не будет тут никаких тараканов, Дима! Я тоже ожидала что-то типа казарм времён службы. Но уж чего-чего, а паразитов у военных там никогда не было!

Службы? Какой ещё службы? Почему я вообще так мало знаю о биографии своих родителей⁈

А, ну да. Я же не спрашивал.

— Какой сьюзьбы, мама? — спросил я, залезая на широкую двуспальную кровать.

Кровати здесь было три — одна большая для родителей, и две детских, с перилами, для нас с Саней.

И вообще комната правда напоминает хорошую гостиницу — душ и туалет в номере, рабочий стол и большой шкаф, хорошие кровати, кресло для отдыха и полосатый коврик на полу — и при всём при этом остаётся немало свободного места!

Окно, правда, выходит на забор. Но он не сплошной, так что вид просто на деревья. Ну и что, что деревья «в клеточку»? Везде свои недостатки.

— Все дворяне служат, сынок. — села рядом мама, гладя меня по волосам. — Это та плата за привилегии, которую мы платим с самого появления аристократии, много столетий.

— И как не надрываются, бедные! — фыркнул отец, тоже плюхаясь в кровать. — Целый год офицером каким-нибудь отмотать где-нибудь в миллионнике, или армейским писарем там. Тяжело, наверное, приходится!

— Не тяжело. — не обиделась мама на колкость. Ну да, она-то и сама давно не причисляет себя к знати. — Хотя конкретно я не в миллионнике служила. Руководила окопными работами на черноморском побережье, по границе с Османами.

— Вот бы и мне на годик на Чёрное Море, поглядеть, как маги холмы перекраивают, на солнышке погреться… — мечтательно протянул батя.

Мама согласно кивнула. Она, похоже, тоже вспоминала год службы с долей ностальгии.

Так что остаток вечера мы провели за мамиными рассказами о её службе на каком-то южном море. Я пока не очень-то освоил географию, но слушать всё равно было очень интересно.

Так прошёл и следующий день. Эмма с Адамом, разумеется, ещё заехали к Сашке в гости. Причём по Эмме явно было заметно, что и ей сегодня плохо спалось.

Сашка бедный так и вовсе сидел с нами, слушал маму и обнимал котёнка, пока просто не вырубился. Хорошо хоть фамильяры крепко связаны с хозяином и довольно умны — обычный кот быстро бы Сане физиономию за такое расцарапал.

В общем, весь следующий день мы провели в своей компании. Либо сидели в комнате и болтали, либо неспеша гуляли и осматривали территорию сада.

Она оказалась действительно немаленькой, хоть и не такой огромной, как показалось изначально.

В основном размер набирается за счёт того, что это по сути четыре садика в одном.

Всё — корпус, жильё, столовая, игровые и тренировочные зоны, зоны прогулок — дублируется для каждой из четырёх групп.

Общие лишь учебные и административные помещения, расположенные в центре этого квадрата. Именно эти здания окружают площадь, на которой выступал Император.

Впрочем, учебные здания тоже были построены так, чтобы дублировать всё в них для четырёх групп. Видимо, весь проект затачивался под эти четыре коллектива.

Интересно, почему именно столько? Какая-то страсть организаторов к квадратам?

— Дети тут, наверное, постоянно будут теряться. — вздохнула мама, когда мы проходили мимо очередной укромной беседки.

Адам в ответ махнул куда-то рукой. Проследив за ним, мы увидели бесшумно парящую над нами камеру.

— Детям будет непросто это сделать. — улыбнулся британец. — Уж точно не сложнее, чем просто на улице.

— Да и к тому же тут им безопасно! — добавил отец. — Максимум, вон, в колючий куст залезут.

Колючий куст⁈

Я быстро повернул голову туда, куда кивнул батя. И действительно — мы как раз зашли на задний двор одного из групповых корпусов. Помимо пары беседок, здесь и правда росли какие-то кусты с небольшими шипами.

Но не малина. Её я уже узнал бы.

— Крыжовник. — со знанием дела сказала мама. — Вкуснятина. Жаль, только следующим летом теперь созреет.

Иногда мы видели детей из других групп, а за обедом и ужином пересекались с Кузьмой. Валерий уехал ещё вчера, оставив Фёдора с этим здоровяком.

Мальчик, кстати, похоже не очень расстроился. За ужином я увидел, как он снова пытается докопаться до какого-то пацана.

Только вот пацан оказался отнюдь не ещё одним Сашей.

— Атвали! — буркнул он, когда Фёдор попытался без спроса взять его машинку.

Я вспомнил свою, с которой я упражнялся в телекинезе. Надеюсь, родители взяли её с собой! Такие, памятные, вещи часто накапливают в себе ауру хозяина.

Потомки эту машинку ещё в музей какой-нибудь выставят!

В общем, день прошёл без особых приключений или новых знакомств. Даже красноволосую девочку ни разу не увидели.

Интересно, она тут с мамой осталась?

А на следующий день детский сад официально начал свою работу. Все люди, за исключением детей, их сопровождающих и их учителей-воспитателей, покинули территорию объекта.

А на самом объекте за завтраком прогремело объявление:

— Внимание! Начало открытого публичного вещания с камер нашего детского сада запустится через пять минут!

Ну что ж. Шоу начинается.

— Думаю, это будет самое скучное «шоу» в мире. — хмыкнула мама. — Ну что интересного целыми днями наблюдать за двухлетками? Чем они могут удивить⁈

Тут я с мамой полностью согласен. В чём резон устроившего это Императора мне понятно. А вот кто это будет смотреть…

Неужели, нет никаких более важных вещей в жизни⁈

А после завтрака нас отвели на первое «занятие», по физподготовке. Занимались мы в здоровенном квадратном здании, почти целиком занятом огромным залом.

Зал этот был поделён на четыре одинаковых части, разделённых прозрачным стеклом и наполненных всевозможными тренажёрами.

Ого! Тут даже такой же кинетический «бассейн» есть, как мне батя делал! И вообще, тренажёры-то явно непростые.

Родители привели нас в зал, им сказали забрать нас через час, мы остались одни. По двадцать человек в каждой четверти, как в огромном аквариуме.

— Доброе утро, ребята! — громко поприветствовал нас наш наставник по спортивной части.

Он у каждой группы оказался свой — а стёкла оказались абсолютно звуконепроницаемыми. Дети заметили, как чужие наставники за стеклом беззвучно разевают рот и, разумеется, тут же начали с этого хихикать.