Архимаг с пеленок. Том 2 (СИ) - Якимов Валентин - Страница 22

Да, в корпусе камер сейчас не было. Ни одной. Похоже, это место считается запретным для съёмки… или же просто пока сюда никто не решил заглянуть.

— Я весь внимание, госпожа Скуратова. — прищурился Халилов, глядя на неё словно через два прицела.

И наставница поведала нам, что да как. А заодно и то, ради чего мы все собрались — расписание, распорядок и прочее.

Оказалось, что изначально согласно проекту планировались постоянные общие тестирования. Наблюдения, срезы развития, испытания.

В общем, всё, чем любят заниматься военные.

Но Император, прилетев сюда с несколькими сопровождавшими его видными имперскими учёными, всё перечеркнул.

— Подлинный гений является в действии! — заявил он тогда, отмахнувшись от протянутого ему расписания тестов. — И его нельзя запихнуть в рамки ваших циферок!

Категоричное заявление монарха поддержали и учёные мужи. Мол, если бы гениальность можно было бы измерить общей меркой, то её производство давно поставили бы на поток.

Закончив речь словами «А вы своей ерундой просто закуёте свободный детский разум в тиски идиотских показателей», Пётр Романов постановил, что тестирование будет проводиться раз в год, в конце года.

При том минимальное и полностью закрытое от камер. А публично будет лишь то, что дети проявят сами в ходе учёбы, игр, испытаний…

Да, испытания. То ли ради шоу, то ли по какой-то личной прихоти, монарх навязал саду систему испытаний.

Точнее, оговорилась Любовь Андреевна, программа сада их предполагала. Но она не предполагала наличие рейтингов, наград за них, соревнований за что-то реальное.

Исключительно спортивный интерес и дисциплинарно-воспитательная функция.

— Подлинный гений раскрывается, сталкиваясь с вызовами и ставя перед собой зримые цели! — взмахнул рукой Император, и перевернул всю систему вверх дном.

Что поделать. Таковы издержки абсолютизма… ну или его преимущества. Зависит от конкретной ситуации.

Здесь Пётр в полном своём праве. Что ж поделать с тем, что он мудак⁈

В общем, мне-то самому система понравилась. Я имею над всеми остальными очевиднейшее преимущество. Разум. Его никакой гениальностью не заменишь.

Так что я уже предвкушаю.как буду кататься тут как сыр в масле, собирая все лучшие награды за любые испытания!

А испытаний этих должно быть несколько. Именно таких, которые общие для всех групп и глобальные.

В конце первой четверти — на физическую активность и ориентирование в пространстве, что совсем смешно — ну что там будет сложного для двухлеток⁈

В конце второй — проверка контроля маны и способности с ней взаимодействовать. Тоже какая-то игра будет.

Ох и не зря я телекинезом только занимался!

В конце третьей — интеллектуальные тесты, проверка усвоенных за год знаний и общей эрудиции. К этому моменту у всех уже должна развиться какая-никакая длительная память.

Ну, тут без комментариев. Соревноваться в эрудиции с трёхлетними детьми это даже не смешно.

Ну а в конце года самое главное — командная игра, комплексно проверяющая все усвоенные навыки и предполагающая уже активное использование детьми своих даров.

Потому что ребёнок-маг, особенно выдающийся, может ещё не очень хорошо ходить и говорить — но он уже стихийно чувствует потоки маны и свою способность на них влиять.

Взять хоть того же Сашу с его зарождающимся фамильяром. Вон он сидит, коробку с котом обнимает.

А задача первого года, как пояснила Любовь Андреевна — начать переход детей от стихийных всплесков силы к осознанию возможности применять её к решению конкретных задач.

— Эти четыре испытания — ключевые точки контроля. Но не переживайте, дети ещё маленькие, так что ничего сложного не будет. Первые три — это скорее просто срез нормального развития ребёнка-мага двух-трёх лет.

— Первые три. А четвёртое? — спросила Долгорукая.

— А от итогов четвёртого зависит то, как будут перекомпанованы группы на следующий год.

Так. Так-так-так.

Это значит что? Это значит, что те, кто хочет остаться через год в одной группе, должны и результаты показывать общие и примерно одинаковые.

Ну и хорошие, конечно — сидеть в группе отстающих недостойно Архимага и его верных соратников!

Я посмотрел на лупающего голубыми глазами Сашку.

Ладно. Этому ещё лишь предстоит осознать всё величие своей исторической роли.

Когда разобрались с этим, Любовь Андреевна посвятила нас и в остальные детали.

Питание для детей и остающихся здесь сопровождающих бесплатное и трёхразовое. При желании можно заказывать что-нибудь ещё из внешнего мира на свои деньги.

Занятия будут проходить не очень интенсивно — с десяти утра после завтрака и до двенадцати. Всё остальное время — самоподготовка и занятия с родителями, а также факультативы.

— Это самое серьёзное. — перешла к ним наконец командующая. — Ясно, что у ваших детей разные типы Источников, или иные врождённые свойства. И развивать их следует по-разному, хоть и не без точек соприкосновения для всех. Факультативы начнутся со второго полугодия и то, что достанется вашему ребёнку, зависит от результатов наблюдения за ним в первые полгода.

В общем, если коротко — факультативы будут предлагаться на выбор из двух-трёх вариантов по итогам наблюдений, и проходить будут вместе у учащихся разных групп.

И это — единственное место, где не будет межгрупповой конкуренции.

— Во всё остальное время вы в первую очередь конкуренты. — сурово подытожила командующая. — Наблюдение за вами будет вестись постоянно, и, сообразно какой-то там сложной методике, каждой группе будут начисляться баллы. А каждому ребёнку присваиваться индивидуальный рейтинг.

— Но вы же сказали, что главное — четыре испытания, да и те постольку-поскольку?

— Они просто дают очень много баллов. Но их дают не только за испытания. Но и вообще много за что, я в эту систему не вникала. Я воспитатель, а не аналитик.

— Выходит, что каждый ребёнок может как приносить баллы своей группе, так и повышать свой собственный рейтинг, надеясь в будущем сразу попасть в группу повыше?

Любовь Андреевна кивнула.

— Именно. В следующем году в группу, набравшую за год лучшие баллы, попадут дети с наивысшим личным рейтингом. В группу, набравшую худшие баллы — дети с низшим. Знаю, сейчас ребятам по два годика и им это не скажет буквально ничего. Но в первый год они должны просто привыкнуть к этой системы. А затем, в следующие три года, они будут действовать уже более осознанно.

Отлично. И тут у меня вновь преимущество — я могу действовать осознанно уже сейчас.

Главное, чтоб не запалили, что что-то со мной не так.

Кстати… а на кой-чёрт нам вообще так стараться-то? Что, двойной паёк выдавать будут?

— А ради чего всё это? — словно услышал мои мысли Адам, сидящий с сыном около нас. — Я понял, что награда какая-то есть. Можно ли уточнить?

— Можно. Тем, кто окончит сад в составе первой, высшей, группы, открыта дорога в Школу Достойных. А тем, у кого уже есть титул, будет присуждено начальное офицерское звание.

Я что-то нихрена не понял, но вот на этом моменте по толпе прокатился восторженный вздох. И даже Адам с Эммой странно заулыбались.

Я огляделся. Эй! Я что, один не понимаю, о чём говорит эта женщина⁈

— Но в Школу Достойных принимают только дворян! — прищурился смуглый Халилов. — Вы хотите сказать, что…

— Именно это. Те из детей, кто не имеет наследного дворянства, получат его. Не наследное, конечно. Личное. Но там уж от ваших детей зависит, сумеют ли они сделать личное дворянство наследуемым. Дерзайте, господа!

Все зашумели, воодушевлённо переговариваясь. Эмма что-то шептала Адаму на ухо, а мама с папой переглядывались в задумчивости.

Хех. Кто-кто, а они уж знают, каково это — быть дворянином! И оба избрали иной путь.

А вот я рад. Даже очень. В том, что я сумею превзойти восемь десятков карапузов, я не сомневаюсь.

А дворянство мне ещё как не помешает! Увы, в этом мире без него трудно. И лучше уж избавиться от проблемы, чем всю жизнь её преодолевать.