Семеро. Том 2 (СИ) - Бредвик Алекс - Страница 5

И, словно отозвавшись на его слова, Андреас завопил во всю глотку, надрывно, в какой-то момент чуть не перейдя на фальцет. Но крик быстро стих, а внутри каждого, даже «бесчувственного» Рена, забилась тревога. Но она быстро развеялась обнадеживающим голосом врача.

— Уснул, — проговорила она. — Точнее, вырубила… сердце работает. Дышит. Сколько ещё протянет… не знаю. Лекарств больше ему не могу давать, иначе организм не выдержит… и он умрёт.

— Понял, — автоматически кивнул Яр, после чего подошёл к темнокожему, положил ему руку на плечо, а тот вздрогнул и медленно повернул голову в сторону командира. — Уснул?

— Скорее, отключился, — дёрнул плечами штурмовик. — Какие дальнейшие распоряжения?

— Иди отдыхай, — недолго думая, объявил командир. — И это приказ. Мало того что всю ночь отстоял, так и капсулу притащил сюда. А на Рена не смотри, его тоже отправлю отдыхать, когда он закончит работать.

— Хорошо, шеф, — кивнул здоровяк. — Я в палатку…

Уходил Джон пошатываясь, в его голове не было никаких мыслей, кроме одной — ему требовался отдых. И он был рад, что командир его отпустил. Сейчас всё равно от его присутствия мало что зависит. Охранение выставлено, периметр прикрывают, да и намёка на врага нет. Он имел право отдохнуть. Но сможет ли?

Вслушиваясь в тишину, Джон направил взор в сторону палатки, в которой лежал раненый Андреас. Ничего не было слышно. Вообще. Словно там уже и не было живых людей. Но штурмовик прекрасно понимал, что это просто иллюзия, и если боли усилятся, то никакое лекарство не спасёт, только кома, полноценная, которую сможет обеспечить медицинская капсула.

Оказавшись в палатке, Джон начал медленно снимать с себя броню. Это следовало сделать снаружи, стоя в полный рост, но он забылся, залез, а вылезать уже было поздно, процесс разборки начался. И всего через десять минут уже закончился, после чего лицо штурмовика соприкоснулось с подушкой спального мешка.

Юмико ушла туда, откуда её сдернули ранее — в лес. Она не успела прошерстить все места, которые ей показались подозрительными. И она продолжила это делать, вкрадчиво наблюдая за всем, что происходило вокруг. И увиденное её радовало.

Природа тут восстанавливалась. Зверьё жило своей жизнью. Даже трое почти «приручённых» зверей крутились не так далеко, внимательно следя за той, кто дал им еды в критический момент. И не нападали, скорее сопровождали и признавали таким образом. По крайней мере в таком ключе думала девушка, смотря на этих странных для человека животных.

Яррив же стоял и наблюдал за миром из окон дома. В голове у него промелькнула мысль, что нужен лаз на крышу этого дома, чтобы там создать оборонительные позиции. И это следовало сделать сразу… но все сильны думать задним числом. Доделать можно, но сейчас это будет не к месту. Сначала спасти нового члена команды, потом думать обо всём остальном.

Лия продолжала смотреть и тревожно озиралась по сторонам. Её выкрученные на максимальную мощность имплантаты улавливали вообще все звуки леса. В голове у неё была каша. Ей было тяжело концентрироваться. Она слышала, как кто-то кого-то рвал на части в нескольких километрах от лагеря. Она слышала дыхание боевой подруги, словно та была в шаге. Она слышала удары крыльев пролетающих вдали птиц. Но, самое главное, она не слышала врага, его возможное нахождение где-то рядом. Она отчётливо запомнила, как работают механизмы его брони, как тарахтит двигатель их авто. Она прекрасно это всё помнила, чтобы в любой момент вычленить эти звуки из общей какофонии и сообщить об опасности остальным.

Время шло. Рен был сосредоточен на работе и постоянно говорил тихо сам с собой, думая, что его никто не слышит. Переставлял блоки, перепаивал провода, разрывал и заново создавал различные электрические цепи, убирал некоторые блоки и вставлял новые, которые были в отдельных защищённых полостях. И всё это время он не переставал думать об ответственности, про парня, который страдал.

И всё время вокруг каждого висела гнетущая тишина. Каждый нервничал, переживал, не находил себе места, из-за чего концентрация ослабевала. У всех, за исключением двух людей: одному остальные завидовали, другого искренне жалели. Но время шло, работа кипела, Рен творил буквально чудеса.

— Закончил, — словно гром среди ясного неба раздался голос техника в эфире, из-за чего перепугались от неожиданности все. — Можно нести парня сюда. Капсула включена…

Он хотел сказать что-то ещё, но не стал, оборвал фразу.

— Спасибо, — голос командира уже не так пугающе звучал в ответ. — Анна, подготовь носилки… или что там у тебя есть. Я тебе помогу перетащить Андреаса в капсулу. Через две минуты буду.

И Одиннадцатый не обманул. Почти ровно через две минуты он стоял возле палатки, внутри которой завершала приготовления к переноске раненого врач отряда. Ждать долго не пришлось, Яр пролез немного внутрь, схватился за ручки, после чего потянул носилки на себя, выпрямился, дождался команды от Анны, затем двинулся в сторону дома.

Шли они осторожно, медленно переставляя ноги. Девушка предупредила командира, что один неверный шаг, тряска сильнее положенного — и раненый проснётся и снова будет громогласно орать на всю округу. Поэтому они ползли как черепахи, медленно, но верно приближаясь к спасительной капсуле. И всё это время Анна отслеживала состояние парня, подмечая, что его сердце начинает замедлять свой ход.

— Опять… — тихо прорычала девушка, тут же на миг прикусив нижнюю губу. — Вот теперь лучше торопиться. Иначе его снова придется откачивать вручную.

И оба прибавили хода. Тут же пульс начал учащаться, мозг начал принимать болезненные сигналы от всего тела, словно мышцы разрываются, кости ломаются, а кровь течёт из всех пор разом. Но Андреас всё ещё не просыпался, хмурился, но не просыпался. Это давало надежду, что всё получится, что он оклемается и встанет на ноги. Но… работы по его лечению было ещё много.

Занеся в дом, а потом в нужную комнату, носилки аккуратно положили на пол. Анна тут же кинулась осторожно раздевать парня. В капсулу в одежде нельзя было ложиться, таковы правила. Но всё же она дёрнула в какой-то момент его руку сильнее обычного, глаза Андреаса распахнулись, после чего он снова начал верещать от боли, пронзающей словно всю его суть.

— Чёрт-чёрт-чёрт, — стараясь оставаться максимально спокойной внешне, Анна выдавала своё напряжение словами. — Не смей помирать… не смей помирать, слышишь меня⁈ Без тебя мы тут все сдохнем рано или поздно! Держись, зелёный, держись!

Когда вся одежда была спешно снята с программиста, Анна попросила помощи у своего командира, после чего они оба схватили Андреаса под руки и ноги, переложили с носилок в капсулу. Он не прекращал кричать. Наоборот, его крик усилился настолько, что глотке просто не хватало мощности выдавливать его, он надрывался, а из глаз в прямом смысле слова потекла кровь.

— Плохо дело… плохо… — бубнила себе под нос девушка, пристёгивая ремнями пациента.

А дальше было самое трудное. Всё тело Андреаса — сплошной источник боли. А ему необходимо было ввести во множество мест иглы, которые будут и кормить его, и очищать кровь. Кратко — лечить. И в этот момент программист мог вполне умереть от банального болевого шока.

— Если ты вытерпел до этого момента, — словно заговаривала парня врач, — то сможешь протянуть ещё несколько мгновений… так что… терпи!

И стоило ей вонзить первую иглу, как сердце парня встало. Девушку это нисколько не смутило, она тут же вонзила вторую, третью, пятую… а после и десятую. После этого в некоторых местах она прикрепила датчики, которые показывали полное отсутствие жизнедеятельности, затем несколько непонятных приборов заняли место возле тела парня, накрыли самые болезненные участки, грудь, голову.

Анна работала так, словно знала наизусть всё, где что находилось. Она не думала, просто делала. Иногда были лёгкие заминки, но нужны были они для того, чтобы удостовериться в надёжности фиксации того или иного предмета. Самое последнее, что она сделала перед тем, как закрыть крышку, — нацепила кислородную маску пациенту.