Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая (СИ) - Головань Илья - Страница 27

— Звезды… Исчезают, — сказал Вуу с дрожью в голосе. Даже он не понимал, что происходит.

— Мастер Вуу, хватит! — прокричал Ливий. Глаза старого мастера обрели ясность, а давление исчезло.

«Это было близко», — подумал Волк. Вряд ли мир стал бы уничтожать за такое, но вот старика мог настигнуть злой рок.

— Я не знаю, что это было. Ни один прорицатель не оставил толкования… такому, — сказал Вуу, когда пришел в себя. — Еще одно маленькое предсказание! Когда солнце станет синим, иди налево до фазана.

«И как это понимать?», — подумал Ливий, но с благодарностью кивнул.

— Эй, вы там закончили? Я всё выпью! — раздался крик Сы.

— Угроза вполне реальная, — улыбнулся Ливий.

— Определенно, — с улыбкой кивнул Вуу. — Угрозы — как знаки. Сами по себе ничего не значат, а внимание обращать стоит.

Спускаясь вниз, туда, где расположились все защитники перевала, Ливий уткнулся взглядом в палатку. Внутри было светло, и Волк Покровом тишины почувствовал людей, лежащих на кроватях.

— Я немного задержусь. Добавлю гостей.

Даже в Районе Ста Школ Победоносное Вторжение проходило гладко. Первые три дня самураи брали школу за школой, и только на четвертый день на них впервые пошли в контратаку. Это были отчаянные удары, наступление самураев замедлилось, но не остановилось. Централ смог купить себе немного времени — достаточно, чтобы на поле боя прибыли основные силы.

Мечники, способные сражаться на равных с лучшими самураями. Бойцы-рукопашники, побеждающие даже опытных воинов хатамото. На поле боя появились те, кто перевернули ход битвы, восстановили баланс сил и впервые заставили войска Наобэ Рю остановиться.

Подобные проблемы хатамото привык решать просто. Как только не станет лидера, армия придет в хаос, и как раз для убийства сильных врагов у Наобэ Рю был отряд Убийц Óни.

Отряд был наконечником копья, который входил во вражеское войско, сокрушал порядки, уничтожал противников — и спокойно возвращался. Никто не мог сравниться с Убийцами Óни, и Наобэ Рю только ждал момента, чтобы послать свой элитный отряд за головой вражеского генерала.

Его звали Кин. Он был лучшим в отряде Убийц Óни, его главой и бесспорным лидером. Зная, куда направить удар, Кин показал направление рукой — и его люди бросились в бой, чтобы расчистить ему дорогу.

Сражением командовали двое, и они не интересовали Кина. Глава Убийц Óни пришел не за стратегами, а за лидером — низкая женщина, не утратившая своей молодости, спокойно наблюдала за битвой, не говоря ни слова. Именно она была целью Кина.

Убийцы Óни прошли сквозь строй врагов. Кин редко обнажал клинок против слабых противников. Стоило ему увидеть свою цель, как он концентрировался на ней, забывая о всем остальном. Убийцы Óни знали об этом, поэтому и были его «флангами», доверяя своему командиру главную задачу.

Огромный двухметровый нодати — меч Кина — одним быстрым движением опустился вниз. Высокий и сильный самурай, массивные доспехи, длинный клинок — на фоне низкой женщины Кин казался великаном, который избивает ребенка. Но стоило клинку начать свой ход, как женщина сдвинулась в сторону, резко, будто хищное животное, вставая в защитную стойку.

Кин не знал о центральцах многого. Не знал он и о том, что сражается с одной из трех сильнейших женщин Централа — с Деймой, прозванной Низким Тигром, главой школы Лап Тигра.

Ладонь Деймы соприкоснулась со стремительно падающим нодати, и меч отклонился в сторону. Плавный блок смог защитить главу Лап Тигра, и это удивило Кина. В своем ударе он почти не сдерживался, применив и Волю Меча, и Волю Концентрации — этого оказалось недостаточно.

Три быстрых удара ладонями обрушились на нагрудник Кина. Броня Убийц Óни, созданная, чтобы выдерживать удары они, рогатых демонов, вооруженных большими дубинами, с трудом сдерживала натиск женщины. Каждая атака болью отдавалась в теле Кина, но броня делала свое дело.

Самурай попытался поднять меч — и удар ладонью попал прямо по клинку. Дэйма сблизилась с Кином, ее атаки просто не давали орудовать огромным клинком, заставляя держать рукоять в районе груди. Самурай попытался отступить на шаг, но ничего не вышло. Зеркально повторяя его движения ног, Дэйма сместилась вслед за Кином, вновь ударив ладонями по груди и клинку.

Поступь Тигра, одна из техник Лап Тигра, которая объединяла в себе и технику передвижения, и боевую технику. Применяя Поступь Тигра, боец Лап Тигра постоянно наносит удары и не дает врагу отступить. Этот прием «связывает» врага, не дает комфортно сражаться, разорвать дистанцию или применить мощную технику, требующую подготовки. И лучше всего Поступь Тигра работает против тех, кто нуждается в расстоянии — против магов, стрелков и бойцов с длинным оружием.

Воля Меча Кина стала плотнее, и на ладони Дэймы остался кровавый след. Самурай попытался отвести меч, но удар женщины пришелся уже не на сам клинок, а на локоть руки. В ответ Кин ударил коленом — и атака ладонью попала по нему, едва не заставив самурая упасть.

Впервые за долгие годы самурай, сразивший десятки сильных врагов, оказался в такой ситуации. Каждый удар противницы был сильным и быстрым, каждая его атака принималась на плавный блок. Казалось, что враг перед Кином неуязвим. Тот, кто всегда полагался на стратегию одного удара, натолкнулся на мастера быстрых и беспрерывных атак.

Обычные стратегии не работали. И тогда Кин подался вперед всем телом, чтобы навалиться на противницу и ударить ее локтем. Дэйма синхронно шагнула назад, и Кин сделал то же самое, отступив на шаг. Подавшись сначала вперед, вместе с движением локтя самурай завел меч для удара сбоку. А вновь подавшись назад, он воспользовался импульсом и ударил клинком. Пробужденная Воля Тела ускорила быструю атаку, и даже Дэйма, уверенная в своей защите, не могла просто блокировать этот удар.

Но в пылу схватки Кин не учел одну деталь. Удар меча, отработанный сотни тысяч раз и способный лишить головы даже опытного фехтовальщика, не нашел свою цель, ведь она оказалась слишком низкой.

Отклонив корпус назад, Дэйма увернулась от меча. Она умела пользоваться своим ростом, а рост Кина, гиганта, привыкшего рубить от груди, сыграл с ним злую шутку. Но атака на этом не закончилась, молниеносным движением самурай завел меч за спину, и, подняв клинок вертикально над головой, обрушил его вниз.

Дэйме пришлось отклонить корпус и выйти из защитной стойки Восьми Триграмм, и Кин верил, что он попадет. В эту атаку самурай вложил все, она была чуть ли не вдвое быстрее, чем первая, с которой он начал бой. Но старые привычки вновь сыграли против Кина, ведь в тот момент, когда он ударил клинком, самурай сделал небольшой шажок правой ногой. Она была его опорой, ускоряющей удар и увеличивающей его мощь, и Дэйма не упустила это движение. Даже не успевая вовремя заблокировать удар, глава Лап Тигра наступила своей ступней на ступню Кина.

Опора самурая неожиданно потеряла стабильность. Удар прошел мимо, всего в ладони от плеча Дэймы, взрывая землю — и глава Лап Тигра надавила ладонью на тыльную часть меча, заставляя корпус самурая податься вперед и вниз.

Одновременно с этим двинулась и вторая ладонь Дэймы, которая столкнулась с подбородком Кина. В этот момент самурай услышал, как трещит его челюсть и хрустят шейные позвонки. Мозг заметался в черепной коробке, как птица, пойманная в клетку, и мир поплыл перед глазами Кина.

Самурай рухнул на колено. Ни разу в бою его никто не смог опрокинуть, если Кин и опускался на колени, то только перед своим господином. Это был второй по величине позор в жизни самурая, но еще важнее было то, что здесь, в Централе, Победоносное Вторжение столкнулось с таким великим воином.

Убийцы Óни отреагировали моментально. Их бои стали неважными, ведь жизнь командира была ценнее всего. Убийцы Óни бросились вперед, Дэйма встала в защитный блок Восьми Триграмм, чтобы отбиться — и враги воспользовались этим, чтобы вытащить Кина из боя.