Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая (СИ) - Головань Илья - Страница 14

«Яри еще много. Продолжу, пока она не иссякнет», — подумал Ливий, направляя земную и небесную энергии в Ядро, а смешанную — в тело, как и до этого.

Ярь клубилась туманом на платформах, проступали очертания стен и даже колонн. До завершения оставалась где-то треть работы, и Волк был рад, что успел сделать так много.

Когда поток яри утих, Ливий почувствовал, как опускается вниз. Все это время он висел в воздухе, поддерживаемый невероятной энергией. Парад Небес и Земли перестал работать — яри в небе над островом не осталось. Ливий распрямил ноги, и, когда они коснулись земли, Волк открыл глаза.

Все тело покрывал плотный слой яри. Она выходила наружу, образуя защитный кокон. Только сосредоточившись, Ливий смог убрать энергию, но она могла вернуться наружу в любой момент.

«Энергии становится так много, что она естественным путем собирается снаружи вокруг тела. Я читал об этом. Защита ярью, которая доступна только сильным идущим», — подумал Волк.

Да, так мог сделать и слабый идущий, просто выпустив ярь и окутав ею тело. Но Ливию не нужно было этого делать, энергия собиралась на коже и защищала тело сама по себе. Даже если бы на него напали скрытно, Волк бы не погиб. Ярь приняла бы на себя первый удар — именно поэтому оружие из Варигоса, редкого сплава, так высоко ценилось среди опытных убийц, ведь Варигос отталкивал ярь и мог легко проникнуть через естественную защиту внутренней энергией.

«Слышал, что у Сильнейшего защита ярью была на невероятном уровне. Настолько, что даже удар Зверя, одного из Верховных, не смог ему навредить. Сколько же энергии накопилось в теле Сильнейшего? Как долго он к этому шел?», — подумал Волк.

Рыбак ничего не говорил. Стоило начать как-то разговор, и Ливий поступил так же, как и в первый раз.

— Клюет?

— Еще хуже, — ответил Рыбак. — Всю рыбу распугал.

— Я вас сильно задержал?

— Полгода.

«Я провел здесь полгода!», — удивленно подумал Ливий. Усмиряя энергию, Волк совсем не ощущал ход времени и не следил за внутренними часами.

— Нагло, — сказал Рыбак. — Занятные кольца.

— Спасибо, — улыбнулся Ливий. — У меня есть вопрос.

— Валяй, пока я собираюсь, — ответил Рыбак, сматывая удочку.

— Почему вы, Бессмертные, занимаетесь… такими делами? Игра в шахматы, рисование, рыбалка. Некоторые просто сидят в таверне. Почему люди с такой невероятной силой живут так?

Когда Ливий закончил, Рыбак собрал снасти. Почесав бороду, он сказал:

— Если всю жизнь идешь по пути силы и приходишь на вершину, становится скучно. Вот тебе и ответ.

На этом разговор закончился. Рыбак моментально исчез, не оставив после себя ничего. Ливий не смог разглядеть его движений, но дар демона Барбата заметил следы яри. Может, Бессмертные и двигались невероятно быстро, зато последствия их движений можно было разглядеть.

Как обычные люди относятся к великим школам боевых искусств? Кто-то настороженно, кто-то — восторженно, затаив дыхание от восхищения. Большинству же плевать, ведь мир сильных идущих обходит их стороной.

Но вековой баланс изменился, и обычные люди Района Войн стали смотреть на сильных идущих иначе. Своевольные узурпаторы, убийцы, почти что преступники — так народ теперь видел учеников школ боевых искусств.

— Убирайтесь отсюда! Палачи! Каратели!

Сейприам был самым обычным идущим. Никакой серьезной должности, а школа не входила в Большую Десятку. И все же Сейприам гордился тем, чего достиг. Он смог попасть в Школу Утреннего Меча, где уже двадцать лет оттачивал боевое искусство. Даже когда Сейприам ходил в Район Войн, чтобы набраться опыта, на него смотрели иначе. Он делал свою работу, по ходу дела защищая простой люд. Женщины и дети благодарили его и пытались вручить дорогие для них подарки, от которых Сейприам великодушно отказывался. Все это он делал не ради славы, а потому что верил: сила идущего должна быть направлена на защиту слабых.

Теперь все было иначе. Люди смотрели на него, как на злодея. Сейприам видел эти взгляды раньше — так женщины смотрели на солдат-насильников, а дети — на убийц своих родителей.

— Разбиться на тройки, обыскать дома. Мы возьмем на себя улицы с седьмую по двенадцатую.

Бойцы быстро разошлись. Послышались крики, ругань и плач — верные спутники каждого обыска.

— Командир, — сказал Сейприам. — То, что мы делаем… То, как люди на нас смотрят…

— Сейприам, — холодно сказал командир. — Ты уже забыл, к чему приводит мягкость? Что случилось с Дэзом? И с Пханматом? Культисты сделали вид, что не могут выбраться из дома из-за пожара, Дэз и Пханмат полезли им помогать, убрав оружие — и вот что они получили за свою доброту. Мы на войне, Сейприам. И мы находимся на вражеской территории. Тебе не хватило людей для тройки? Тогда пойдешь со мной.

Сейприаму не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть. Командир был прав, но его слова холодным осадком ложились на дно души мечника.

Школа Тоумон не считалась маленькой, пусть и до Большой Десятки ей было далеко. Она прочно занимала место на юго-востоке Района Ста Школ и легко набирала учеников каждый год. Глава Школы Тоумон, Бонт по прозвищу Стальной Водоворот, был известным Великим Мастером в местных краях. Он никогда не лез в большую политику, но среди школ средней руки не нашлось бы того, кто не знал бы Стального Водоворота.

Новость о вторжении пришла час назад, когда на горизонте появились десятки кораблей. Не стоило гадать, кто напал. «Конечно „Единство“, кто же еще», — подумал тогда каждый.

«Где же разведчики?», — думал Бонт. Отправленные на разведку люди не вернулись, и Стальному Водовороту не оставалось ничего другого, кроме как терпеливо ждать.

В главный зал школы вбежал воин школы.

— Они почти у города! И это не «Единство»!

Бонт с удивлением посмотрел на бойца. Час времени школа Тоумон потратила на то, чтобы подготовиться к бою.

— У них странное снаряжение и оружие. Похоже на… Восточное?

Школа Тоумон не успела отправить людей на войну с культистами, пусть и собиралась это сделать. Среди небольших школ сформировалась специальная очередь, и школа Тоумон, которая находилась дальше всех от Района Войн, обязалась послать своих людей в последнюю очередь, чтобы провести ротации с теми, кого послали первыми. Поэтому вся сила школы Тоумон была сосредоточена здесь, в Районе Ста Школ. В своих людях Бонт не сомневался.

— Оборона прорвана! — прокричал еще один боец, врываясь в зал.

«Уже?», — пораженно подумал Бонт. Из сильных бойцов в здании школы остался только он, чтобы контролировать ситуацию. Но потребовалась всего минута, чтобы враги прорвали оборону.

— Я пойду туда.

За секунду Бонт оказался снаружи, чтобы сразу запрыгнуть на крышу школы. Сверху открывался вид на весь город, и Стальной Водоворот сразу понял, что от обороны ничего не осталось. К городу приближались десятки тысяч воинов, но со школой Тоумон сражался отряд едва ли из сотни бойцов. И люди Стального Водоворота ничего не могли им противопоставить.

Вокруг тела Бонта была намотана цепь. Сняв ее с себя, Стальной Водоровот начал раскручивать свое оружие. Прозвище Бонт заработал за свой стиль боя — мало кто владел десятиметровой цепью так же хорошо, как он.

— Подходите! — проревел Стальной Водоворот, когда увидел врагов в километре от себя. Цепь крутилась все быстрее, и здание школы дрожало от ужасающей мощи. С каждым оборотом мощь будущей атаки росла, Бонт часто сокрушал врагов сильнее себя своей цепью, поэтому он не боялся ни с кем столкнулся.

Враги оказались не из пугливых.

Маски демонов на лицах, тяжелые восточные доспехи и огромное оружие — длинные изогнутые мечи, массивные дубины и глефы. Враги легко прошли через бойцов школы Тоумон, но приближаться к самому Стальному Водовороту не стали. Вперед шагнул лишь один.

— Давай! — крикнул ему Бонт. Враг с огромным мечом в руках рванул вперед, а цепь Стального Водоворота поднялась в воздух, как кобра, чтобы рухнуть вниз с устрашающей силой. Удар пробил крышу школы, перекрытия не выдержали мощи атаки, и все здание сложилось, будто карточный домик.