Первая скрипка для злого доктора (СИ) - Варшевская Анна - Страница 17

День концерта – всегда суматоха, с самого утра. Народу во дворце собрались толпы, дети возбуждены до предела, все шумят, бесятся, ругаются, мирятся, ищут бабочки, резинки для волос и ещё тридцать три крайне необходимые вещи – и всё это одновременно!

В последний момент бегу на сцену. Концертмейстер где-то оставила ноты и не может найти, а я точно помню, что они лежали на рояле, но надо проверить, а то мне все мозги вынесут.

Но до нот я не добегаю. За кулисами меня перехватывает Антон.

Какой-то взъерошенный и злой.

– Как ночь прошла? – интересуется язвительно. – Так же хорошо, как у нас с тобой тогда?

– Нашёл время! – пытаюсь его обойти. – Сдурел?! – чуть не вскрикиваю, когда мужчина хватает меня за талию, но вовремя приглушаю голос.

За опущенным пока занавесом слышно, что в зале уже собрался народ.

– Как же ты меня бесишь, дочь маминой подруги! – шипит он мне на ухо, прижимая к роялю.

– Это взаимно, сын коллеги по работе! – бью его по рукам, которые уже успели сползти значительно ниже, чем положено правилами приличия. – Вот только я знаю, почему ты меня раздражаешь. А ты – нет!

– Чего я не знаю?! Что ты самая противная и занудная женщина, которая мне встречалась в жизни? Скрипа-ачка! – тянет Антон издевательски.

– Ты так бесишься только из-за того, что я не рухнула к твоим ногам, сражённая твоим обаянием! – выпаливаю ему в лицо.

– Ты сейчас серьёзно? – он ошарашенно качает головой. – Ты что, и в самом деле полагаешь, что я могу…

– Ну, я же не дура, – на секунду перестав вырываться, наоборот, прижимаюсь к нему сильнее, и чувствую… Что и требовалось доказать!

Мужчина скрипит зубами, сдвигается, разворачиваясь боком.

– Это ничего не значит! Обычная физиология – не больше!

– Ну, тебе лучше знать, ты же у нас врач, Антошка, – поддеваю его. – Но факт остаётся фактом – твоя физиология рядом со мной шевелится как-то чересчур активно.

– Ах, ты… – он останавливается на секунду, а потом по его губам расплывается кривая язвительная усмешка. – У кого что болит, знаешь ли! Значит, и ты меня хочешь, раз тебе такое в голову пришло.

– Я?!

– Ну а кто ж ещё, Алёнушка, – он довольно изгибает бровь. – И есть простой способ это доказать!

Я открываю рот, чтобы возмутиться, но ничего не успеваю сделать. Потому что меня сильнее прижимают к инструменту и впиваются мне в губы злым поцелуем. Возмущённо мычу, пытаясь высвободиться, слышу скрип колёсиков рояля… Чёрт подери, неужели их не закрепили?! А потом застываю от ужаса, практически перестав чувствовать моментально заледеневшие руки и ноги.

Потому что это скрипят не колёсики. Это поскрипывает механизм, который перед сегодняшним концертом должны были смазать, но, видно, забыли и не сделали.

Тот механизм, который в эту самую секунду поднимает занавес.

Открывая сцену перед всем коллективом музыкальной школы, представителями общественного совета, родителями, бабушками, дедушками, детьми…

Я сейчас упаду в обморок и умру прямо здесь, под софитами, которые заливают нас с Антоном слепящим светом.

Мужчина застывает, отрывается от моих губ и смотрит мне в глаза. Но если в моих, наверное, настоящая паника, то в его… я не могу понять выражения.

– Что ты наделал?! – шепчу одними губами, потому что уже слышу шум, нарастающий в зале, чьи-то ахи, охи, вскрики.… – Господи, что делать… Ты хоть понимаешь, что опозорил меня перед всем городом?! Эту историю будут мусолить годами!

А он… усмехается. Усмехается!!!!

– О да, эту историю будут мусолить, – говорит негромко, по-прежнему глядя мне в глаза.

Прижимает меня к себе сильнее, а затем отстраняется, и.... я чуть не падаю в обморок второй раз, видя, что он делает.

– Выйдешь за меня замуж?

Антон стоит на одном колене, держа меня за руку.

Зажмуриваюсь. Снова открываю глаза. Моргаю.

Может, ущипнуть себя за руку?

– АлёнМихална, соглашайтесь! – кричит кто-то из зала.

Это какой-то сюр.… Мир внезапно сошел с ума!

– Ну что, ёжик, – говорит вдруг Сердцев еле слышно, так, чтобы могла разобрать только я, – я виноват во всём этом, я предложил тебе выход. Что скажешь?

Медленно, не веря тому, что делаю, киваю, глядя ему прямо в глаза. В их глубине словно что-то вспыхивает, но через секунду понимаю, что это просто осветитель направил на нас ещё один софит сбоку.

Антон поднимается с колена, приобнимает меня за талию и целует в висок.

– Дыши, ёжик! Мы со всем разберёмся, – поворачивается к залу, который продолжает шуметь, гомонить и колыхаться. – Прошу прощения, что сорвал начало концерта! – говорит громко. – Но я не мог больше ждать! Желаю всем юным участникам прекрасно выступить сегодня!

Раздаются разрозненные аплодисменты, и кардиолог утаскивает меня за кулисы, потому что самостоятельно я с трудом могу передвигать ногами.

– Ну вы даёте, Алёна Михайловна! – воздевает руки вверх директор школы, которая стоит тут же.

Вроде и сердится, а вроде и улыбается.

– Я… – открываю рот, но не знаю, что сказать.

– Простите, пожалуйста, это моя вина, – обаятельно улыбается Антон, продолжая поддерживать меня за талию. – Алёна мне никогда бы не позволила такого, если бы знала, что я задумал. Она так ответственно относится к работе и вообще…. – мужчина крутит рукой в воздухе, а потом хватает руку директрисы и запечатлевает на ней поцелуй. – Ещё раз смиренно прошу прощения!

– Ох, – по-моему, директор даже слегка краснеет от неожиданности, – да ладно уж… Что ж я, не понимаю, что ли… Такая любовь!

Мечтательно вздыхает и даже словно хихикает, а я с трудом успеваю удержать челюсть, чтоб на пол не упала. Чтоб наша Виталина Георгиевна, железная леди, вот так вот реагировала?!

Не иначе, все свихнулись перед концертом!

– Так, ладно, Алёна Михайловна, – директриса решительно кивает, – потом помилуетесь, после концерта! У нас дети за сценой запарились! Начинаем!

Киваю и отцепляю наконец от себя руку Антона.

– Мне нужно идти, – поворачиваюсь к нему. Губы до сих пор плохо слушаются, но я старательно пытаюсь прийти в себя. – Поговорим позже, после концерта.

Антон кивает и уходит в сторону выхода, откуда можно перейти в концертный зал на зрительские места. Провожаю его взглядом и слегка заторможенно иду к своим детям.

Концерт проходит прекрасно! Если бы не фееричное начало, я бы была абсолютно довольна. Все наши юные музыканты стараются, выкладываются по полной, а ещё… почти каждый умудряется меня поздравить.

Уже после завершения, когда все суетятся, пытаясь переодеться, забрать из гардероба уличную обувь и не забыть свои инструменты, ко мне подходит Вова.

– Алёна Михайловна, я вас поздравляю! – выдаёт ребёнок. – Этот врач, он хороший! Бабушке лучше стало!

– Ох, Вова…. – приобнимаю мальчика за плечи, хотя он старается независимо выпрямиться. – А бабушка-то твоя где?

– Она немного послушала и ушла тихонько, – Вова шмыгает носом, – ей тяжело сидеть долго.

– Ясно, – киваю ему. – У нас будет запись концерта, думаю, я смогу ей сделать отдельную копию, чтобы она дома могла посмотреть целиком!

– Правда? Спасибо, Алёна Михайловна, – мой ученик кивает. – Ну, я пойду!

– Иди, милый, ты молодец, отлично выступил сегодня! – ни капли не кривлю душой, мальчик на самом деле очень талантливый.

Разгильдяй только немножко, как и все мальчишки. Но это поправимо.

С улыбкой смотрю вслед Вове, и снова, уже в который раз, чувствую на талии мужские руки.

– Пойдём, ёжик!

Не успеваю сориентироваться, как меня уже тащат куда-то в сторону, за одну из дверей в небольшой коридорчик, и… прижимают к стене!

– Сдурел?! – дёргаюсь, но высвободиться не получается.

– Я что, не имею права обнять свою невесту? – улыбается Антон, ведёт кончиком носа мне по щеке, а потом… целует прямо в колотящуюся на шее жилку.