Законник Российской Империи. Том 3 (СИ) - Ло Оливер - Страница 36

— Следите за ним! — рявкнул я, обращаясь ко всем присутствующим. — Не спускайте глаз, ничего не давайте, никого не подпускайте!

Не дожидаясь ответа, я вылетел из камеры и бросился к лестнице. Перепрыгивая через две ступеньки, я мчался наверх, чувствуя, как адреналин пульсирует в венах. Может быть, ещё не поздно. Может быть, я успею перехватить этого Михаила.

Ворвавшись в кабинет Соколова без стука, я застал его сидящим за столом, как ни в чём не бывало разбирающим какие-то бумаги.

— Что, уже закончил допрос? — спросил он, подняв на меня удивлённый взгляд.

Я не стал тратить время на ответ. Развернувшись, я помчался к выходу из Бюро. Стоило проверить кабинет наставника, иначе я рисковал ошибиться, но теперь сомнения не было, тот мужчина — подставной.

Сердце колотилось как бешеное, в ушах шумела кровь. Я выскочил за двери, оглядываясь по сторонам, но улица была пуста. Никаких следов убегающего человека, никаких признаков суеты. Чёрт!

Перехватив одного из работников у входа, я спросил, выходил ли кто-то недавно, но тот лишь пожал плечами, сказав, что никого не видел и вообще у него дел полно, чтобы еще за всеми следить.

Вернувшись к темницам, я чувствовал, как внутри клокочет ярость. Этот «Михаил» был прямо у меня под носом, и я упустил его. Но ничего, это ещё не конец.

— Расскажите мне всё, что знаете об этом сотруднике, — обратился я к женщине-надзирателю, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело.

Она нервно сглотнула, но начала говорить.

— Михаил работает здесь уже три года. Всегда был идеальным сотрудником, никаких проблем с ним не было. Тихий, исполнительный…

Я скрипнул зубами от злости. Конечно, идеальный сотрудник. Идеальный шпион, вот кто он такой.

— Если он вдруг объявится, что вряд ли, конечно, но если всё же… — я сделал паузу, глядя прямо в глаза надзирательнице, — немедленно арестуйте его и отправьте на допрос. Ясно?

Женщина кивнула, и я повернулся к Голованову. Он уже сидел на стуле, потирая шею. Его лицо было покрыто испариной, но я заметил, что это, скорее, от нервов, чем от последствий отравления. В любом случае самый опасный пик был пройден, а дальше уже целители доведут дело до конца.

— Петр Ильич, — начал я, присаживаясь напротив него, — вы же понимаете, что это неудавшееся убийство повторится?

Он поднял на меня усталый взгляд, но промолчал.

— У вас есть два варианта, — продолжил я. — Первый: вы отсидите за нападение на сотрудника Бюро, выйдете и будете жить в постоянном страхе за свою жизнь, но не думаю, что на свободе вы проведете много времени. Второй: вы сотрудничаете со мной, выдаёте того, кто организовал похищение, и, отбывая наказание за организацию преступления, молитесь, чтобы я успел остановить этого человека до того, как он снова доберется до вас.

Голованов нервно рассмеялся, и этот смех больше походил на карканье вороны.

— Остановить? Боюсь, будь вы даже главой Судебного Бюро — вы не остановите этого человека. Я думал… думал, что меня вытащат после всего, что я сделал, но в итоге решили убрать.

Я внимательно смотрел на мужчину, пытаясь понять, что творится в его голове. Он был напуган, это очевидно. Но было в его глазах что-то ещё… Отчаяние?

— Знаете, Максим Николаевич, — вдруг сказал он, и его голос стал неожиданно твёрдым, — я всю жизнь служил Империи. Делал вещи, которыми не горжусь, но всегда верил, что это ради высшего блага. А теперь… теперь меня хотят убрать как ненужную пешку из-за чего? Я даже не ошибся нигде, просто вы были слишком умны, чтобы выйти на меня. Тц, черт меня дернул связаться с этими вшивыми поляками.

Я все это время просто слушал его и не вмешивался в происходящее. Иногда лишние слова ни к чему, особенно, когда человек сам дошел до каких-то решений.

Он замолчал на мгновение, а потом продолжил:

— Может быть, пришло время сделать что-то правильное. Хотя бы раз в жизни. Я расскажу вам всё, что знаю. Не потому, что верю, что вы сможете остановить этих людей. А потому, что хочу, чтобы хоть кто-то попытался.

Я кивнул, хотя и понимал, что человек передо мной, скорее, отчаялся. Он чувствовал себя преданным, причем не кем-то конкретным, а Империей, которой служил.

— Человек, который пришёл ко мне с просьбой организовать похищение, — начал Голованов, — это Григорий Орлицын. Он занимает довольно высокий пост, хотя я не знаю точно, какой именно, люди, которые просят меня о чем-либо, стараются выдавать как можно меньше информации.

Я напрягся. Орлицын… Это имя мне ни о чём не говорило, но если он, действительно, занимает высокий пост, это многое объясняет.

— Что он вам сказал? — спросил я, стараясь не выдать своего предвкушения.

— Он сказал, что вы мешаете, — выдохнул Голованов. — Что вы копаете слишком глубоко и можете навредить каким-то важным планам, которые строили многие годы. Но убрать вас тихо не выйдет, потому что вы сын министра финансов, и любое покушение на вас вызовет слишком много шума.

— Поэтому они решили надавить через моего товарища, — закончил я за него.

— Да, — кивнул Голованов. — Орлицын сказал, что это убьёт двух зайцев: и надавит на вас, и проверит, что вы за человек. Но точных мотивов я не знаю, только то, что мне сказали.

Теперь у меня было имя. Это уже что-то.

— Послушайте, Петр Ильич, — сказал я, поднимаясь со стула и глядя на Голованова сверху вниз. — Я бы на вашем месте сознался в причастности к похищению. Срок будет, но так вы будете под защитой. Я лично прослежу за этим.

— Да какая разница? — горько усмехнулся мужчина. — Либо вы в своих поисках всё же помрёте, либо остановите заказчика. В любом случае, когда я освобожусь, потребность в моём убийстве отпадёт. Или же нет — не мне решать.

Я направился к выходу, но у самой двери обернулся.

— И ещё, Петр Ильич. Советую вам проверять всю еду и воду, которую вам приносят. Мало ли чего.

С этими словами я вышел. У меня было имя, и теперь охота начиналась по-настоящему. Григорий Орлицын… Кем бы ты ни был, я тебя найду. Правда, все же оставалось неприятное ощущение. Даже уверенность, что он — не конечная точка. За ним стоит кто-то еще.

Коридоры Бюро казались теперь другими. Каждая тень могла скрывать врага, каждый поворот мог таить опасность. Но это меня не пугало. Наоборот, я чувствовал, как обостряются все чувства. Я был готов к этой игре, готов идти до конца.

Поднимаясь по лестнице, я мысленно составлял план действий. Нужно будет проверить все связи Орлицына, изучить его прошлое, найти его слабые места. И главное — понять, какие «важные планы» я мог нарушить своими расследованиями.

Дойдя до кабинета Соколова, я поднял руку, чтобы постучать, но в последний миг остановился.

Нет, глубже вмешивать его в это я не хочу. И кого-либо еще тоже. Пожалуй, придется вспомнить свою первую молодость и поработать одному.

С этими мыслями я развернулся и направился к архивам Бюро. Нужно было найти хоть что-то про этого Григория.

Я погрузился в архивы Бюро, словно в бездонный колодец информации. Бесконечные ряды папок и документов окружали меня, создавая иллюзию, будто я нахожусь в лабиринте из бумаги и чернил. Часы пролетали незаметно, пока я методично просеивал горы данных в поисках хоть какой-то зацепки.

Наконец, словно золотая жила среди пустой породы, передо мной всплыло имя: Григорий Орлицын. Я жадно впился глазами в документы, надеясь найти ключ к разгадке всех тайн, но чем больше я читал, тем сильнее росло мое разочарование от прочитанного.

Орлицын оказался настоящей акулой в мутных водах имперской бюрократии. Высокопоставленный чиновник, он умело лавировал между законом и беззаконием, оставаясь неуязвимым для серьезных обвинений. Мелкие нарушения, которые я обнаружил, были не более чем песчинками на его безупречном фасаде. Никто бы их даже не стал рассматривать, с учетом заслуг этого человека.

Будучи сотрудником Внешней разведки империи, и, несмотря на то, что какая-то информация все же была в архивах Бюро, он казался недосягаемой персоной. Большинство документов явно устарели, оно и понятно, я откопал их в каких-то глубинах архивов. К тому же нигде не было указано его должности. В общем, дельной информации, что называется, наскреб по сусекам. Да уж как же хорошо было с электронными базами данных, а вот не с этим всем.