Вернуть Боярство 20 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 6

Как бы там ни было, именно нам придется драться с этими ребятами. Задача флота не разбираться с наземными укреплениями — Бутурлина и остальные должны взять на себя замок Фолькунгов, сделать так, чтобы король и его лучшие чародеи, сидящие на магических источниках и управляющие оборонительными чарами были заняты ими, а не нами.

Тем временем первый удар Фолькунга наконец начал действовать. Облака в небе изменили свой цвет с серо-белых на голубой, после чего сверху начали падать льдины.

Не град, не сосульки даже — с неестественно поголубевших небес посыпались огромные льдины, самая малая из которых была размером с одноэтажный домик, а крупнейшие выглядели как небольшие айсберги — они были здоровее наших линкоров.

— Какой идиот использовал чары, предназначенные для площадного удара по пехоте противника, находящегося за пределами города прямо в черте столицы? — удивился я.

— Паникуют, сволочи, — злорадно ответила Ярослава. — Бьют чем попало, не считаясь с возможными разрушениями.

— К тому же в первом кольце стен живут, в основном, небогатые слои населения, — добавила Алена. — разные простолюдины и низкоранговые маги, ну и те Рода, где никого выше Мастера отродясь не водилось…

Ледяной дождь, хоть и выглядел эффектно, на деле нанес ущерб лишь самому городу. Чары накрывали площадь раза в три большую, чем занимал вторгшийся флот, и эта атака, чтобы я не думал о её уместности, точно лишила бы нас какого-то количества судов — гарантированно пережить встречу с наиболее крупными льдинами мог не каждый крейсер…

Окутавшийся серым свечением флот резко, одним рывком вперед и вбок вышел из-под этого удара — Кристина помогла. Это плохо — у неё резерва, который можно потратить без риска застрять здесь, совсем немного…

Батареи второй линии стен открыли огонь — флот как раз оказался в идеальной позиции для шведов, однако первый, дружный залп не принес успеха. Выкрученные на полную щиты отразили снаряды, к тому же шведские канониры допустили большую ошибку, сосредоточив огонь на крупнейших судах — сразу видно, что неопытные. В такой ситуации надо было выбивать эсминцы и фрегаты с корветами, чьи барьеры были вполне реальные шансы пробить…

— Первая волна — начинаем высадку! — послал я мысль капитанам десантных кораблей.

Внезапно зачесалось раненое плечо, и я, поморщившись, прошелся телекинетическим усилием по зарубцевавшейся ране, унимая зуд. К чему бы э…

Небо над замком Фолькунга потемнело, превратилось в некое серое марево — и из него ударили десятки длинных, вытянутых копий из энергии самого Небытия. Ублюдок Ивар лично поработал над столичными чарами, кто бы сомневался!

Серые Копья одним своим видом вызывали тревогу, и, как оказалось, не только у меня. Вылетевший им на встречу чародей, судя по ауре — Шереметьев, создал в то исчезающе малое мгновение, что у него было, огромный по площади барьер из чистого Света — и серые копья, врезавшись в него, остановились.

Три секунды продержалось творение магии Шереметьева, после чего барьер рухнул — разом весь, целиком. А ведь это было довольно мощное заклинание — я даже за много километров ощутил объем вложенной маны.

Удар боевой магии Фолькунгов на этот принес первые успехи для шведов. Один крейсер, пораженный таким копьём, пробившим его барьеры, начал терять высоту, заваливаясь носом вперед.

Шесть эсминцев и десятка полтора мелочи — болезненные, но даже близко не критичный урон. Барьеры линкоров выдержали попадания, как и большинство крейсеров — а именно они стояли в первой линии и приняли на себя основной ущерб.

Наши Маги Заклятий наконец ответили — булыжник Каменева, молнии Багрянина, удар Шереметьева в виде десятка огромных, сотканных из золотистого света…

Их битва разгоралась всё сильнее, но следить за ними и дальше у меня возможности не было — началась сухопутная операция.

Мы были в полутора километрах от второго кольца стен — приближаться ближе было опасно, мы и так рисковали. Передней линией выступала цепочка наших судов, и со стен тут же начали обстрел — обороняющиеся плюнули на возможные потери среди гражданских. Впрочем, тут их сложно винить — не позволять же, на самом деле, безнаказанно высаживать десант прямо у них под носом!

Архимаги, расставленные по всем судам первой линии, не дремали — множество барьеров, образуя почти единую стену, встали на пути снарядов.

Пехота высаживалась стремительно — гвардейцы и маги, обладающие могучими телами, легко и быстро выпрыгивали на крыши домов или прямо на улицы — полтора-два десятка метров высоты не были помехой для этих монстров в человеческом обличье.

Не теряя времени, бойцы сбивались в небольшие отряды и освобождали место для высадки все новых и новых отрядов. Толпы паникующих горожан поначалу сильно мешали бойцам, пытаясь смести их своим напором. Гвардейцы поначалу сдерживались — то отскочат с пути толпы, то просто встретят щитами и тумаками, чтобы утихомирить…

Но потом, видимо, жители Стокгольма приняли доброту бойцов за слабость на одной из площадей толпа, разобрав брусчатки, начала забрасывать бойцов булыжниками. Первым досталось какому-то умнику-магу, знавшему шведский. Усилив магией голос, он кричал людям, чтобы бежали в укрытия или хотя бы прятались в домах — и именно в его голову, не покрытую в тот момент шлемом (снял, видимо, для лучшей коммуникации) прямиком в висок влетел булыжник.

Шанс спасти его жизнь ещё был, но тут из толпы ударили огненным шаром — прямо в лицо молодому ещё парню, окончательно лишив его жизни. В толпе оказалось немало магов-ремесленников. А любой чародей, какую бы мирную профессию не избрал, знал хотя бы несколько боевых и защитных заклинаний — боевая подготовка имеется даже в тех заведениях, где готовят мирных специалистов. Ведь в случае мобилизации их призывают в первую очередь…

После этого товарищи убитого отреагировали вполне предсказуемым образом. Проламывая многочисленные, но неумело созданные защитные чары, ударили десятки молний, огненных стрел, ледяных и каменных копий, воздушных лезвий и водяных плетей.

Защитные заклятия магов-гражданских, естественно, смело в первые же секунды. А дальше толпа северян, не знавших войны уже много веков и, видимо, забывших, что бывает с населением во время штурма, на своей шкуре ощутили последствия своих поступков.

В толпе были и старики, и молодые ребята-подростки, и женщины… Вот только солдату в бою, когда он начинает звереть от происходящего, на такое плевать. Сотня гвардейцев в цветах Нарышкиных прошла сквозь толпу, перебив большую её часть в первые же пять-шесть секунд. И даже по тем, кто догадался начать удирать, били в спину боевой магией…

Не могу их осуждать за сделанное — когда ты проявляешь неслыханную по нашим временам доброту к вражеским гражданским, а они в ответ на твоих глазах убивают вашего товарища, пытающегося объяснить им, что нужно прятаться и они их не тронут… Тут любой из себя выйдет.

Моё дело — успешный штурм. Тем гражданским, которым хватает ума спрятаться и не отсвечивать, смерть от рук наших гвардейцев не грозит. Остальные… Чтож, шведы в Прибалтике целые города вырезали, если там в основном русское население жило. И немало лесных опушек в Прибалтике теперь имели на каждом дереве по жуткому украшению в виде повешенных мужчин, женщин и даже детей. Так что плакать по мирным жителям Стокгольма я не собираюсь.

— Бойцы! — разнесся мой голос на многие километры. — Хорош, мать вашу, сисиьки мять! Всех гражданских, что мешаются под ногами — перебить! Нет времени нянчится!

После моего приказа понадобилось буквально десять минут, чтобы до людей дошло — сюсюкаться с ними никто не будет. Да, пришлось пролить немало крови… Но мне плевать.

Последними высаживались пилотируемые големы и богатыри. Но через двадцать пять минут после начала высадки весь восьмидесяти тысячный пехотный контингент наконец оказался в городе. Помимо именно пехоты тут ещё были все абордажные команды флота — схваток на палубах чужих или своих кораблей всё равно не предвиделось.