Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших (СИ) - Лапина Анна - Страница 7

— Ир, ты ведь мне сестра, — растягиваю улыбку на лице и выставляю тортик на стол.

— Если опять про Раду, то нет! Не сестра! — отвечает она мне, но иной реакции я от нее и не ожидал. Придется колоть этот орешек.

— Я переживаю за нее, — начинаю с жалости, всем своим выражением лица излучая беспокойство. — Она сегодня задавала мне странные вопросы о моей крови.

— Меня тоже о ней спрашивала, — медленно, но орешек начинает трескаться.

— И что думаешь? — добавляю в голос еще больше беспокойства.

— Многое, — коротко бросает она.

Орешек с трудом держит свою скорлупу. Еще одно малейшее давление, и дело в кармане.

— Говори! — добиваю ее. — Это важно! Я ведь могу ей помочь, — бью коронным. Сестра не может устоять, когда кому-то нужна помощь, и она хоть косвенно может помочь.

— У ее близкого человека проблемы, — выпаливает с явным чувством вины. — Ему нужно переливание крови, скорее всего. В общем, Рада донора ищет своей второй половинке, — бросает и прикусывает губу в ожидании моего ответа.

— Это она так сказала? — уточняю на всякий случай. Женщины и придумать могут, сделав неправильные выводы.

— В общих чертах, — вздыхает. — Но я правда ничего не знаю, Никита. И тебе не хотела говорить, чтобы ты не ревновал Раду!

— Значит, у нее есть кто-то, — хмыкаю. — Жаль...

— Ты думаешь, что сможешь ее вернуть? — и вновь мы возвращаемся к старой теме.

Изначально Ире не нравилось, что я подкатываю в Раде, но со временем она смирилась. А когда мы расстались, требовала, чтобы я ехал за Радой. Чтобы мы вновь были вместе.

— Думал, — признаюсь. — Я ведь даже не понимаю, почему мы тогда расстались. Она просто сорвалась и уехала. Мне казалось, что с того момента, как мы начали встречаться и за тот месяц я показал ей, что она мне нравится и даже больше. Свидания, подарки…

— Семья? — заканчивает за меня Ира.

— Ну, в будущем, возможно, — не отрицаю, что такой исход мог быть. — Ты ведь знаешь мои принципы. Я готов построить семью, если полностью буду уверен в себе. Я не хочу стать, как мой отец. Жениться, а потом на сторону бегать. Для меня брак и дети — серьезный шаг, который ни за что не должен закончиться разводом. Или тем, что кто-то из нас будет несчастен.

— А ты не был уверен в Раде?

— Был уверен, — хмыкаю, озвучивая то, что все это время останавливало меня от того, чтобы сорваться за Радой. — Но... она сбежала. Мне кажется, это показало несерьезность с ее стороны. И отчасти я прав оказался. Наш союз был правильным. А представь, что она не через месяц сбежала, а через год, когда мы уже женаты, когда у нас дети?

— А сейчас что изменилось?

— В том-то и дело, что ничего не изменилось, — проговариваю с кривой усмешкой. — Я по-прежнему люблю ее и хочу быть с ней. Но, видимо, не судьба, если другой есть.

— Никит, посмотри мне в глаза! — просит сестра скривившись. — И прекрати врать! Хотя бы мне. Я ведь знаю тебя!

— Не веришь, что она мне нравится? — фыркаю недоверчиво на ее заявление.

— Не верю в то, что ты сдаешься, — отзеркаливает мой тон и выражение лица. — И тебя останавливает какой-то там другой? Не ври! Если она тебе нравится — ты будешь сражаться за нее!

— Ну...

— Вспомни, как вы познакомились, — продолжает сестра, не давая мне продыху. — Ее спрятали в твоем доме, и она на тебя вечно шипела и говорила, что у нее парень есть. А ты что сделал?

— Я показал, что он недостоин ее. И добивался ее каждый день, — хмыкаю, вспоминая те времена, когда обрел сестру, когда влюбился в занозу.

— Так-то, Никит! — выкрикивает она с улыбкой. — Если любишь, то сражайся снова! И в этот раз женись, чтобы точно не сбежала… Вспомни меня и Славу! Мы тоже через время сошлись! И что?! Счастливы и рады! Трое детей!

А вдруг я стану как отец? Женюсь на ней, а не стану счастливым? Буду изменять ей? Разве она этого достойна?

Вначале я должен убедиться, что и она, и я будем счастливы вместе. Либо пусть какое-нибудь чудо решит за нас…

В одном сестра права. Сдаваться не в моем стиле!

Рада

— Я не знаю, что делать, мам, — беспокойно хожу из одного конца комнаты в другой. — У него положительный и у меня положительный. Только у Женьки отрицательный! Как так может быть?! Просто как?!

— У меня тоже положительный, — вздыхает мама, с жалостью глядя на меня.

Мы уже обе вдоволь наплакались и теперь перешли к следующей стадии. К обсуждению.

— Да у всех положительный! — восклицаю я. — Только у его матери был отрицательный! Я ведь даже решила, что врачи ошиблись! Заставила Дашу делать еще один тест на резус-фактор у Жени! Отрицательный! У нашей дочери отрицательный! Как такое вообще может быть? Разве кровь не наследуется от родителей? Разве может такое через одно поколение передаваться?! — недоуменно спрашиваю не то себя, не то маму.

— Базы! — она разводит руками, потому что, как и я, во всем этом не разбирается. — Только базы теперь!

— Я завтра вернусь в Питер, — объявляю ей решение, которое приняла, еще когда ехала от Златогорского. — Мне здесь больше нечего делать.

— Может с Никитой поговоришь насчет Жени? — с опаской предлагает мама. — Может он что-нибудь придумает.

— Что он может придумать? — не даю ей закончить, потому что бред какой-то говорит. — Резус-фактор кому-то поменяет? Себе, мне или Жене? Не смеши меня, мам! Ему ни к чему знать! Он отказался от нас! Ему ни к чему все эти серьезность и ответственность! Он взрослый свободный человек!

— Мда уж... — сдается родительница, смиряясь с моей позицией, или все же соглашается, чтобы меня больше не злить. — Ну хоть с салоном помог.

— Это да, — согласно киваю и сажусь на диван. — Мог ведь вообще ничего не делать. Другой на его месте так бы и поступил. А Никита… как человек поступил, — шепчу, осознавая, что он даже больше, чем мог, сделал.

Это ведь не его ошибка, что нас обманули.

— Может, скажешь ему о дочери? — предлагает мама, словно читая мои мысли о том, что он неплохой человек.

— Ни за что!

— Упрямая. Явно в меня, — вздыхает она. — Может, еще на денек останешься? С бабушкой еще увидишься. Может, поможет советом каким-нибудь?

— Нет, поеду к Жене, — решительно повторяю. — Мы с бабушкой многое по сети уже обсудили. Она тоже не знает, как быть! Смысла в этих разговорах не вижу! Лучше с дочерью буду!

— Девочки, к вам можно? — папа стучит в дверь моей спальни и заглядывает, просунув лишь голову.

— Заходи! — подзываю его рукой. — Мы думаем, как быть.

— Девчата, — он оглядывает нас нерешительным взглядом. — Мне тут Гринберг предложил поискать донора по левым каналам. За денежку. Давай попробуем?

— А оно качественно? — недоверчиво хмурюсь.

— Мы по проверенным пойдем, — отвечает, но я понимаю, что он тоже сомневается в своих словах. — Плевать на цену. Главное ведь здоровье.

— Я боюсь, папуль, — признаюсь ему. — А вдруг они от алкоголика материал берут или тому подобное? Не хочу я такое!

— Я не знаю, как обстоят дела, но я поинтересуюсь, Рада. С врачами поговорим. Больше у нас нет вариантов. Будем держать этот, как запасной.

— Ага, — киваю и чувствую, как слезы льются по щекам. — Пап, ну за что мне такое? Я ведь всю беременность вела себя хорошо. Питалась правильно, спорт дважды в неделю, берегла себя. Почему она больна?! Почему именно она?!

— Экология, радость моя.

— И Женю всем самым хорошим кормила! — продолжаю, впадая в истерику. — Почему алкоголики рожают детей десятками, и они все здоровы. А я спортсменка, не курю, бокал вина могу себе позволить в праздники, но не злоупотребляю! Почему именно моя дочь? — срываюсь. — Почему она болеет?! За что?! Где я что сделала не так?! Где?!

Рада

На следующий день рано утром прилетаю в Питер и сразу же из аэропорта еду в больницу к дочери и сестре.

Закидываю свою небольшую сумку в багажник машины Даши и с одним лишь пакетом захожу в клинику. Показываю документы охране, и меня довольно быстро впускают внутрь.