После развода. Другая дверь (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 3

Денис довез ее до дома. Как-то быстро доехали, скорее всего, глубоко задумалась и не заметила, как время прошло. Сын остановился у подъезда, взглянул вверх и проговорил:

- Я подниматься не буду.

- Да, конечно, - сказала Наталья. – Можешь вернуться. Тебя, наверное, там ждут.

Денис перевел на нее взгляд, что-то такое шевельнулось на дне глаз. Он сказал:

- Ма… если что-нибудь нужно, ты скажи. Я привезу.

- Мне ничего не нужно. Поезжай, - ответила она.

Ей нужно было немного побыть в одиночестве. Прежде чем это начнется.

Но теперь еще надо было подняться домой. А это непросто, взять и войти в дом, который в одночасье перестал быть твоим убежищем. Квартира встретила тишиной, Наталья положила связку ключей на тумбочку, скинула туфли. Только сейчас ощутила, как устали ноги на шпильках.

Оказывается, для счастья мало надо, всего лишь снять неудобную обувь. Увы, это счастье было маленьким и кратковременным, оно сразу прошло, стоило ей надеть домашние тапочки и ступить в широкий коридор, ведущий на кухню.

Войти, зажечь свет. Набрать свежей воды в чайник, включить. Прополоскать заварник, засыпать новой порцией чайных листьев. Все это были выверенные до автоматизма действия, они как медитация, помогали расслабиться, отпустить груз.

А скоро будет ароматный чай. И тогда она сможет насладиться напитком…

Не удалось.

Сначала требовательный звонок, а потом еще и входящий вызов. Наталья глянула на гаджет, звонила дочь.

- Да, - она приняла вызов, неспешно идя к входной двери.

- Мама! Ты вообще где?! Ты дома?! – понеслось из гаджета.

- Дома. Я уже открываю, Ариш.

Дверь открылась, дочь вихрем влетела в квартиру, осмотрелась и на ходу выдала:

- Ты почему уехала так рано?

- Так нужно было, - спокойно ответила Наталья.

Дочь только хмыкнула, оглядела ее скептически, потом прошла на кухню. А Наталья за ней. Да, она так и не успела переодеться, была в том самом невзрачном сером с мелким белым принтом платье.

- Хочешь чаю? – спросила. – Я заварила свежий.

Но дочь уже вовсю хозяйничала. Выбрала себе кружку Захара, плеснула туда чай, уселась за стол и уставилась на нее. А потом выпалила:

- Я все знаю!

Кровь как будто смерзлась, а ощущение было, будто ледяной огонь побежал по жилам. Наташа налила себе чаю и села напротив. Повисло молчание.

- Нет, а чего ты хотела?! – внезапно взорвалась дочь. – У тебя же были возможности нормально следить за собой. Одеваться нормально! А теперь, конечно…

Наташа молча смотрела в чашку.

- Но согласись! Ты же устранилась, не интересовалась делами отца. Тебе вообще на все пофиг было, кроме твоего дурацкого архива! А так нельзя! Когда имеешь такого мужа, надо соответствовать! А ты? – отпила горячий чай, фыркнула, со стуком отставив кружку. - Ты вообще себя в зеркале видела? Посмотри на себя, мама, ты же… никакая!

- Арина, - спокойно проговорила она. – Тебе пора. Уходи.

Дочь осеклась, уставилась на нее круглыми глазами, потом встала и пошла к выходу. У самой двери обернулась:

- Поговорим, когда ты будешь в большем адеквате.

- Просто уходи, - сказала Наталья.

Закрыла дверь. А потом застыла у большого зеркала в просторной прихожей, глядя на себя. Повертела головой. Сорок восемь лет... Сеточка морщин вокруг глаз и на лбу. Но их не так уж много. Правильные черты, каре русых волос, темные глаза, все еще стройная фигура. Косметики она не употребляла, одевалась неярко. И так было всю жизнь. Наверное, дело как раз в том, что она не менялась, пока вокруг нее менялся мир.

Но почему женщина вообще кому-то что-то должна?

В конце концов, Наталья ушла в кухню.

Убрала в мойку кружку, из которой пила Арина, взяла свою и стала маленькими глоточками прихлебывать чай, стоя у окна. Долго стояла. Но вот в замке провернулся ключ.

Это, кажется, пришел муж.

Из прихожей донесся шорох одежды, звякнули ключи.

Ната даже не дернулась его встретить, как это делала всегда. Нет больше нужды продолжать поддерживать видимость отношений, их нет. Умерло. Она осталась стоять у окна.

Думается, муж найдет ее.

Квартира, конечно, неприлично велика, но не настолько, чтобы в ней можно было спрятаться. А хорошо было бы скрыться на время, исчезнуть, оттянуть неприятный момент. Увы, у нее есть пара минут от силы, чтобы подготовиться.

Разговор с Захаром предстоит тяжелый, она предчувствовала это. Она ведь жена бизнесмена, значит, не удастся просто разбежаться, будет раздел имущества. Никогда еще Наташа не препиралась ни с кем из-за каких-то материальных благ, но все когда-то бывает впервые. Боже, как ей не хотелось в это окунаться.

Она судорожно сжала чайную кружку в руке и повела плечами. Наверное, хорошо, что прежде пообщалась с детьми, теперь довольно точно знала, чего ждать. Просто это больно, когда то, что считал живым, внезапно отмирает. Трудно смириться, принять, что еще днем у нее была семья, а с этого момента она останется одна.

Шаги по коридору. Тяжелые, каждый – как гвоздь в крышку гроба.

- Ты здесь? – проговорил Захар.

Ната обернулась и молча села за стол. Потерла левую бровь, смотреть на него не хотелось. Куда угодно, только не на человека, с которым она прожила столько лет. А он не сел за стол, остался стоять, подчеркивая этим дистанцию.

Повисло молчание, какое-то злое и пропитанное напряжением.

Наталья все-таки подняла на него взгляд. Захар выглядел непроницаемо. Тяжелый давящий взгляд, поджатые губы. Хотелось рассмеяться, только не надо делать вид, что это она во всем виновата. Но смех как-то не шел.

- Почему ты не сказал раньше? – спросила тихо.

- По-моему, это очевидно, - резко бросил он.

- Очевидно? – эхом повторила Наталья.

- Я, - он все-таки отодвинул стул и сел. – Мне было жаль тебя. Ты же всегда жила в своих фантазиях. Хотел уберечь от жесткого соприкосновения с реальностью.

А, вот так. Хотел уберечь.

Когда изменял, спал с другой женщиной, он ее оберегал. А была ли одна женщина, или их было много? И ее муж давно уже… Стало тошно при мысли, что она ложилась с ним в одну постель. Наталья на миг зажмурилась, а потом сказала, вертя в руках кружку:

- Зря. Я бы поняла.

Такой ей достался взгляд, под которым хотелось съежиться.

Глупость какая, мерить весь мир по себе. Да, она его понимала или думала, что понимает, считала их единомышленниками, а вот Захар, похоже, давно уже так не считал. Что ж, глупость должна быть наказана.

- Тем лучше, - твердо произнес Захар отворачиваясь.

Странный жест у него вырвался, нервный. Слишком уж старательно он отряхивал штанину, сначала одну, потом другую, наконец выпрямился.

- Раз ты все знаешь, я не вижу смысла затягивать дальше.

Действительно, нет смысла, она кивнула. Захар выдохнул, как будто наконец обрел устойчивую почву под ногами.

- Тебе известно положение дел, - проговорил твердо.

Ну да, он же бизнесмен, ему гораздо удобнее говорить о делах и оперировать цифрами, это в эмоциях он неуверенно плавает.

- Известно, - Наташа подняла на него взгляд.

- Тогда, - поза у мужа стала вольнее, он сел вполоборота и положил руку на спинку стула. – Ты должна понимать.

О, она понимала.

Понимала, что муж очень продуманный и сложный товарищ.

Фирма, большая, солидная и прибыльная, была записана на его родителей, владельцами были оба в равных долях. А он как бы работал там генеральным директором, за зарплату. Свободных средств на личных счетах не держал – все в деле. С самого начала было так. Он объяснил ей, что родители дали денег, и вообще так лучше с налогообложением. Она никогда не вникала в эти дела, потому что доверяла ему.

Так же и весь остальной бизнес. Что-то записано на дочь, что-то на сына. И собственность. Как, например, эта огромная квартира в элитном жилом комплексе, ее владельцем при покупке был записан Денис. По сути, из недвижимости Захару принадлежала по документам только двухкомнатная квартира (тоже в очень неплохом и престижном жилом комплексе), в которой жил Денис. И был еще загородный дом.