Второй шанс для генерала драконов (СИ) - Васина Илана - Страница 39

Я сейчас готова на все, лишь бы по-быстрому восстановить резерв! И спать, и есть! Вплоть до безумия! Даже о консумации подумала бы, если бы не было слишком поздно. Или... еще не поздно?

Ведь мы пока живы, а значит, есть шанс?

В этом хаосе, наполненном пеплом, совершаю очередное безумие.

Несмело прижимаюсь к мужу, обвиваю руками горячий торс и лепечу:

— Поцелуй меня? Пожалуйста!

В его темных глазах — короткая вспышка удивления.

Но уже через секунду Драгос склоняется к моим губам и впивается в них с голодной жадностью и нежностью, от которой искрящееся тепло разливается по всему телу, порождая яркие всполохи удовольствия. Одним своим прикосновением он будто заполняет меня всю. Я не понимаю, как…

Вместе с его прикосновением в меня втекает магия.

Магический резерв наполняется с бешеной скоростью, как наперсток под водопадом. Моментально. Требовательные губы дракона увлекают в другой мир, мне приходится всю волю собрать в кулак, чтоб оторваться от него.

Случайно встречаюсь с ним взглядом, и снова тону в бездонных черных зрачках. Непроизвольно подаюсь ему навстречу, тянусь к нему… Да что за наваждение?

Он, как пропасть.

Сделал шаг — и летишь вниз, возврата нет.

Буквально силком заставляю себя отступить, сфокусироваться на другом.

Стоит мне опустить на его поврежденные плечи ладони, как порванные жизненные нити затягиваются. Р-раз — и нет больше раны. Исцеление происходит так быстро, что я не успеваю вникнуть в процесс. Не верю своим ощущениям. Кажется, это сон.

Так не бывает! Не должно быть.

Ни в одном учебнике о таком не читала!

— Драгос, ты в порядке? — спрашиваю дракона, заглядывая в глаза.

Он кивает и, качнувшись ко мне, шепчет:

— Теперь ты лечишь поцелуями, Цветочек? Значит, твоей карьере целительницы пришел конец.

— Нет, я не... Боже, Драгос, я совсем о другом спросила! Как твои руки?

— Лучше не бывало.

Он тихим свистом подзывает медведя. Стоит тому приблизиться и присесть на задние лапы, Драгос указывает на его спину:

— Залезай. Ты обещала.

Карабкаюсь на питомца, и дракон меня тут же приматывает к мохнатому туловищу черными нитями, сотканными прямо из воздуха. Миг — и на мое лицо ветром сметаются волосы. Оглядываюсь. Генерал уже превратился в дракона, взмыл в воздух и теперь изливает пламенные струи в лиургов.

Вот только с этого момента что-то меняется.

Лиурги, один за другим разевают рты, щерят бездонные пасти в сторону неба. Пламя с легкостью попадает им в глотку, заставляя корчиться в смертельной агонии.

Это все, что успеваю увидеть, прежде, чем медведь-перевертыш отрывается от земли и одним махом взмывает на крышу.

Единственную не покатую крышу замка, которую часто использовали в качестве смотровой площадки.

Здесь даже есть специальная надстройка для дозорных.

Черные нити, что привязывали меня к медведю, спадают.

Слезаю с него, и он сразу же начинает безвольно заваливаться на бок.

Будто мешок с картошкой.

Ничего не понимаю…

Кидаюсь к нему и осторожно тормошу за плечо:

— Градш, милый, ты чего! Что с тобой?

Медведь лежит, не двигаясь.

Да что с ним случилось?!

Опускаю над ним ладони и «вслушиваюсь» в нити жизни.

Они слабеют с огромной скоростью. Тают, словно мороженое в знойный день.

Он умирает!

Зажмурившись, вливаю в него жизненную силу, но она утекает из него без остановки, будто через сито… Как же так?!

С губ срывается стон отчаяния.

Очень скоро до меня доходит. Крыша, что выбрал перевертыш, совсем не та, где нам стоило очутиться.

Из огня мы попала прямо в полымя.

За моей спиной раздаются шаги, заставляя обернуться.

— Скар? — удивляюсь. — Что вы здесь делаете?

Мужчина сейчас мало напоминает того хмурого, холодного педанта, что приходил когда-то за мной в библиотеку. Лысая макушка блестит на солнце от пота. Вены вздулись на шее и лбу. Чернота в глазах заполнила собой даже белки. Радужку больше не отличить от зрачков, а под глазами появились темные круги и заостренные скулы.

Мундир застегнут не на все пуговицы, и выглядит неряшливо.

Но главное, он смотрит в сторону медведя и что-то гортанно лопочет.

Жуткое зрелище парализует.

Однажды я видела в своем первом лазарете умалишенного.

У мужчины шла пена изо рта, глазные яблоки были выпучены, он неестественно дергался, как марионетка на ниточках. В тот день его с трудом успокоили пять санитаров.

Сейчас Скар ужасно напоминает того одержимого.

Что с ним происходит?

Он пытается исцелить градша?

Так сфокусировался, что меня даже не слышит? Как он не понимает? Я здесь целитель, а он может помочь лишь усилением!

Снова пытаюсь достучаться, кричу:

— Скар, помогите мне! Мне нужно усиление! Меня не хватает! Что-то не так.

Он продолжает шипеть.

Да что с ним такое?!

Пульс градша слабеет, грудь его еле вздымается.

— Ска-ар! — кричу отчаянно во весь голос. — По-мо-ги-те!

Он вдруг кривит лицо:

— Безмозглая тварь, которой незачем жить!

— У него есть мозг! — вступаюсь за бедного зверя. — Он очень умный! Он спас сегодня меня и Драгоса! Помогите, прошу вас! — почти плачу. — Ну что вам стоит?

— Я про тебя, девчонка, — с брезгливой ненавистью плюет дракон. — Это ты маленькая, безмозглая дрянь, которая не заслуживает права на жизнь. Чтобы умерла ты, должен умереть градш.

— Что… — коротко выдыхаю, как от подлого удара в живот. — Что вы творите?!

— Нет. Что ты творишь?! Зачем суешься повсюду? Сидела бы в башне вместе со всеми — осталась бы сегодня жива.

— Вы о чем вообще говорите? — под ложечкой начинает противно сосать от страха, пока продолжаю кое-как вливать силы в медведя, чьи некогда сильные нити теперь еле-еле мерцают.

Над нами то и дело проносятся драконы.

Вдруг среди них есть мой Драгос?

Меня так и подмывает помахать ящерам, позвать на помощь. Застрять на одной крыше с безумцем с умирающим питомцем, только что спасшим мне жизнь, — это ужасно!

Вот только что-то удерживает меня от криков.

Видно, инстинкт самосохранения.

— Тебя не берет темная магия, — Скар кривит лицо и сжимает кулаки. — Это все из-за Эвервина. ОН оставил часть себя в тебе. Эта часть не дает причинить тебе вред. Придется прикончить тебя руками.

Только сейчас замечаю, что кулаки у него размером с кувалды! И сам он просто огромный. Вот же Бездна, какой он жуткий!

Не зря я его всегда боялась! Когда Скар стоял за спиной в лазарете и усиливал магию, у меня от него мурашки по коже ползали.

— Что с вами происходит? — я встаю и медленно начинаю от него отступать. — Вы, наверно, устали? Перенервничали… Давайте я помогу. У меня хватит сил, чтобы вас исцелить…

Скар хохочет, точнее, хихикает, от чего мелко содрогается все тело. На его болезненно бледном лице зубы смотрятся почти желтыми.

— Да, да. Иди ко мне. Чтобы исцелить. Поделишься своей вкусной энергией. Как раз то, что надо.

Я окончательно убеждаюсь, что слуга Драгоса спятил, и что я застряла на крыше с безумцем.

— Почему вы так себя ведете? — спрашиваю дрогнувшим голосом, отступая от Скара. — Что я вам сделала?

— Ты помеха. Всегда. Даже сейчас. Бездна побеждала, пока не влезла ты. Я чувствовал, что от тебя будут проблемы, — он обвиняюще тычет в меня крючковатым, указательным пальцем.

В этом жесте кроются ответы ко многим моим неприятностям.

— Так это из-за вас я упала с лестницы! — ахаю, зажимая рот ладонью.

— Падение с лестницы устроила Шаида, хотя, — он горделиво вскидывает выступающий подбородок, — она была благодарна моему совету. А твоя тупая Луиза была безмерно счастлива, когда я подсунул ей артефакт невидимости. К сожалению, ты оказалась живучая. Хотел еще раньше вручную доделать начатое, но от тебя ни на шаг не отходили идиотские градши.